Страница 24 из 95
Боюсь, такая жизнь могла бы мне понравиться.
Глава 14
АЗИЯ
— Э-эй!
Я просыпают от звука голоса Тэлона и моргаю несколько раз, вспоминая, где нахожусь и что происходит. Где-то под моей головой, прижатой к его мускулистой груди, раздается мерное, глухое биение его сердца. Я осторожно поднимаюсь, и его рука, соскользнув по моей спине, останавливается на пояснице.
— Ты испортила наше кино с обнимашками. Все должно быть не так, — подтрунивает он. — Так надолго закрывать глаза нельзя.
Ой! Как стыдно.
— Прости. Я, кажется, уснула.
— Да ничего. Я и сам, похоже, немного задремал.
— Я последние несколько недель плохо спала. Переживала и нервничала из-за свадьбы и всего остального.
— Думаю, надо ложиться спать. — Он сладко зевает и потягивается. — Я сказал риелтору, что мы встретимся с ней в восемь.
— О, Боже! Я совсем не ранняя пташка.
— Ага, я тоже. Ничего, заедем по дороге за кофе. Ты пьешь кофе?
— Да. С соевым молоком.
— Хм. Пожалуй, лучше зайдем заказывать кофе вместе. Я точно первые несколько раз не то выберу.
Пока Тэлон относит чашу из-под попкорна обратно на кухню, я складываю плед. В голове крутится только одна мысль: мне предстоит лечь с ним в одну постель. Лежать вместе на диване во время фильма было очень приятно, но момент с перемещением на настоящую кровать меня немного пугает.
— Ты идешь? — спрашивает он, проходя мимо и задерживаясь у дверей гостиной.
— Да, подойду через минутку, — тяжело вздыхаю я. — Только почищу зубы.
— Ладно. Если тебе что-нибудь понадобится, поищи в шкафчике в ванной или, если не найдешь, кричи. Помочь я вряд ли чем-то смогу, но ты все равно кричи.
— Окей, — киваю я и выключаю телевизор. — Спасибо.
Когда я чуть позже чищу зубы, рассматривая в зеркале свое отражение, в памяти снова всплывает его комментарий про «несексуального щенка».
Неупакованная.
Без сексуальной изюминки.
Благотворительный проект.
Я бы без тени сомнения выбрала физическое наказание вместо таких слов. Слова ранят больнее. Они, словно эхо, снова и снова звучат в голове, пока не осядут тяжелым гнетом в сердце, а оттуда проникают в самую душу и медленно ее пожирают.
Пучеглазая.
Голодранка.
Оборванка.
Те детские прозвища врезались глубоко, и эти новые не намного лучше.
Моя искорка.
Я стараюсь сфокусироваться на том единственном ласковом и красивом прозвище, которое у меня есть и которое мне дала Кэт.
— У тебя там все хорошо, Мармеладка? — интересуется из-за двери Тэлон, легонько постучав.
Ну, или единственное ласковое прозвище до вчерашнего дня. Улыбка сама собой расцветает на моих намазанных зубной пастой губах. Теперь у меня есть новое, и оно мне даже нравится.
— Уже иду, — отзываюсь я, прежде чем сполоснуть рот водой.
Я умываюсь, расчесываю волосы. Что бы такого на себя надеть? Черт знает, что лучше выбрать в качестве наряда в постель, когда ложишься в нее со своим новоиспеченным супругом-незнакомцем, если хочешь ему понравиться, но не хочешь при этом чересчур заводить.
Я выхожу из ванной и на цыпочках пробираюсь в гостевую спальню, где лежит мой чемодан.
— Ошиблась комнатой! — орет мой супруг из хозяйской спальни.
— Сейчас приду! — ору я в ответ, хохоча.
Покопавшись в чемодане, я достаю из него розовую майку на тонких бретельках и закрытые черные хлопковые трусики. Думаю, это подойдет. Удобно и мило, с легким оттенком намека на сексуальность, но не пошло.
Кажется.
— Иисусе, уже светать начинает. Что ты там так долго? — стонет он, когда я захожу в темную комнату. В углу, рядом с кроватью, включен ночник, освещающий теплым приглушенным светом изголовье кровати, в которой уже лежит Тэлон, прикрывшись до пояса одеялом. На фоне белых простыней его мускулы и татуировки еще сильнее бросаются в глаза.
— Азия?
— Хм? — Я в замешательстве стою возле кровати, прикусив нижнюю губу. Черт бы побрал доктора Холлистер! До чего же неловко!
— Ложись уже.
— Ты что, голый?
— Все может быть.
— Тэлон! Нет.
— Есть на мне боксеры! Да что с тобой не так?
— Просто мне неудобно.
— Успокойся уже, — вздыхает он. — Не буду я пытаться тебя оприходовать, не бойся. Я слишком устал. Вымотался в конец на свидании с киношкой.
— Ого! — отзываюсь я, осторожно забираясь в постель рядом с ним и натягивая одеяло до подбородка. — Когда ты так романтично выражаешься, мне аж прыгать на месте хочется от нетерпения, когда же это наконец случится!
Он перекатывается на бок и поворачивается лицом ко мне.
— Не волнуйся. Уверен, что когда-нибудь, в ближайшем будущем, я переверну твой мир с ног на голову, малышка.
— Малышка? Ты, наверное, хотел сказать «щеночек»?
— Ты об этом никогда не забудешь, да?
— Вряд ли.
— Я сказал это не для того, чтобы тебя обидеть. Просто так получилось. И, вообще-то, я имел ввиду, что ты очень-очень милая.
— Откровенно говоря, от этих слов мне совсем не легче.
Вдруг молодой человек резко садится в постели.
— Ты это почувствовала? — громко шепчет он.
— Что?
— Что-то запрыгнуло на кровать. Эта дурацкая кошка на моей кровати?
Я сажусь в кровати вслед за ним и обнаруживаю Принцессу Пикси, свернувшуюся клубочком у изножья кровати.
— Ну и что? Она каждую ночь со мной спит.
— Ни за что. Вот тут я должен обозначить границу.
— Границу? Какую границу?
— В моей кровати кошки не будет.
— Она не в кровати, она на кровати. И весит меньше килограмма. Как она может тебе помешать?
— Не хочу, чтобы она смотрела на меня или начала по мне прыгать, когда мы приступим к делу.
— Приступим к делу? — удивленно таращусь я на молодого человека в полумраке комнаты. — О каком именно деле ты говоришь?
— Сама знаешь. Когда мы начнем заниматься сексом.
Я плюхаюсь обратно на свою подушку.
— Оставь, пожалуйста, кошку в покое. Она не побеспокоит нас, когда мы приступим к делу. Тем более что ты все равно ее этим своим делом напугаешь.
— На кошку в спальне я не подписывался, — вздыхает он, тоже падая на подушку.
— Ты к ней привыкнешь. Даже полюбишь. Может, будем уже спать?
Он снова поворачивается на бок, лицом ко мне.
— Что случилось с последним парнем? — раздается следующий его неожиданный вопрос.
— С каким последним парнем?
— С последним парнем, с которым ты занималась сексом. Вы долго были вместе?
Я закрываю глаза. О Дэнни мне даже думать не хочется, тем более говорить.
— Мы были вместе два года. Расстались, потому что ему предложили работу в другом штате.
— Хороший был парень?
— Да. — Пока не ушел.
— Ты его любила? — Голос Тэлона теперь звучит мягче, нотки любопытства едва заметны.
— Да.
— А сейчас еще любишь?
— Нет. — Я открываю глаза и поворачиваюсь к нему. — Это давно прошло.
— Почему он не забрал тебя с собой?
Хороший вопрос.
— Он считал, что будет лучше, если мы просто расстанемся. Наверное, не был готов к такому серьезному шагу.
— Вот, блин, отстой.
— Ага, не то слово!
— Я буду везде брать тебя с собой.
Я отворачиваюсь к стене и начинаю смеяться.
— Звучит немного жутковато. — Я снова разворачиваюсь к нему.
Он упирается подбородком в мое плечо, и его волосы мягкой волной накрывают мою руку и грудь.
— А ты разве не хочешь быть всегда и везде со мной рядом? Когда я здесь, не в турне? — спрашивает он с некоторым волнением в голосе от того, что я могу не захотеть быть вместе.
— Ты серьезно? Или опять решил меня подразнить?
Он прижимается губами к моему плечу, и от этого прикосновения по всему телу пробегает волна дрожи.
— Я совершенно серьезно. Хочу, чтобы у меня было так же, как у моих бабушки с дедушкой и моих родителей. И у моего брата Шторма с Эви. Они все делают вместе.