Еда

   Кое-как совместными усилиями -- а бабушки, даже самые худенькие, очень тяжелы -- мы подняли ее и посадили на кровать.

   -- Почему ты не зажгла свет? -- допытывалась бойкая. -- Так ведь можно было упасть и удариться головой о спинку кровати -- и все!

   Тихая бабушка только трясла головой:

   -- А я... а я... а я не хотела никого будить...

   -- Да все спят как убитые... -- ворчала бойкая бабуся.

   -- Я... я в туалет...

   -- А днем тебе не сходить было, старая? -- не унималась боевитая.

   -- А днем... а днем мне стыдно... -- вдруг сказала тихая бабушка и заплакала. -- У меня на спине дырка!

   -- Да видели, видели...-- вторая бабуся похлопала ее по плечу. -- Не реви! Я своим скажу: принесут чего-нибудь, ты поменьше меня, всяко в мое влезешь! Бедолажная, вон какой синяк на ноге набила!

   Тихая бабушка виновато куталась в одеяло.

   -- Да, -- сказала бойкая старушка, -- вроде носишь-носишь ночнуху, и износу нет, а потом повернулась резко -- и дырка во всю спину. Хотя раньше-то шили лучше, чем сейчас.

   На следующий день мне стало чуток легче. Жар стал ослабевать.

   Девочку с соседней кровати выписали немного раньше, потом настал черед шумной бабуси, потом -- мой.

   Перед отъездом бойкая бабка даже поругалась с тихой из-за того, как правильно солить огурцы. Тихая бабушка оказалась на удивление упрямой.

   -- Нет, Мария Феофилактовна, резаные огурцы в банки класть неправильно. -- Она теперь не стеснялась и сидела на кровати в новенькой ночнушке в цветочек.

   -- Так место-то пропадает! -- горячилась буйная бабуся. -- Я вот тебе принесу банку огурцов, и увидишь, что мои не хуже твоих будут!

   -- Надо просто заполнять банки разными огурцами -- и побольше, и поменьше, и совсем пупочками, тогда и резать ничего не надо будет: мелкими огурчиками все пространство между большими и заполнится...

   Потом выписали меня.

   Я вернулась в общагу. Пришла и -- сварила огромную кастрюлю борща. Правда, без мяса, но зато с фасолью, капустой, картошкой и всем полагающимся. Съела одну тарелку. Потом другую. Потом третью -- и... побежала обниматься с унитазом.

   Желудок стал аскетом, отвергающим столь щедрые дары.

   Я постепенно стала себя откармливать. День за днем. Потихонечку.

   Снова появились на моем лице щеки. Потом -- улыбка.

   Жизнь становилась прежней, а жопа -- толстой.

   А однажды я приготовила замечательное блюдо -- тушеную морковку. Я стушила ее в молоке, с кучей приправ, солью и перцем, и обнаружила, что не так уж все и плохо. Нормальная еда.

   Давно это было.

   Девочка -- маленькая графиня -- уже, наверное, оканчивает вуз. Замуж, поди, собирается.

   И я очень надеюсь, что обе бабушки живы и ходят друг к другу в гости.

   Жизнь набивает банки разными огурцами. И все человеки.

   Шашлык

   У моей соседки был сын, потом он умер.

   Его звали Димка, он был немного старше меня. И немного отличался судьбой -- больной СПИДом наркоман. Когда я его увидела, поняла, что выражение "землистый цвет лица" -- это не художественное преувеличение.

   Сразу после моего вселения в коммуналку случился прорыв труб отопления, и мы с соседкой вместе убирали воду -- и как-то незаметно сдружились.

   И когда пришел Димка, соседка сказала ему:

   -- Это Людочка, она мне много помогает, доченька моя.

   И Димка улыбнулся мне и сказал:

   -- Ну привет, сестренка!

   Я потом рассказала об этом подругам, вот, говорю, смотрите, какая у меня "родня". А они мне:

   -- Да уж стоило в Петербург ехать ради того, чтобы тут породниться с наркоманом!

   Я даже разревелась. Думаю: да, вот действительно нашла себе семейку. Поднялась в жизни. Пришла к успеху.

   А потом Димка умер.

   Была весна ранняя.

   Снег таял, земля чернела.

   Соседи организовывали поминки, и я помогала смонтировать небольшой клип из фотографий Димки. Вот он, улыбается хорошей такой улыбкой. И цвет лица нормальный. А вот он с женой бывшей. Он на наркоту подсел, когда жена его бросила. Жена красивая очень была, ушла к богатому. Эх, Димка, хороший ты, видать, был парень, но слабак! Жизнь свою пустил под откос из-за бабы!

   Я не знала, положено мне плакать или нет, а потому плакала, когда никто не видит.

   При этом у меня, конечно, была своя жизнь.

   Я зависала на сайте знакомств и ходила на свидания. А потом отчитывалась перед подругами о проделанной работе.

   "Скучный какой-то".

   "Добрый, но зубы гнилые, как с ним целоваться?"