Еда

   И вот я завела с ней беседу более продолжительную, то да се.

   И она мне сказала:

   -- У меня Антон был в гостях на той неделе...

   А я:

   -- Ну и как?

   -- Я его оладушками угощала...

   -- Ну и?

   -- Всего пять штучек съел.

   -- Пять? -- У меня отвисла челюсть.

   -- Я-то сама всегда уминаю не меньше десятка, а тут тоже пришлось сдерживаться... -- горестно протянула она.

   -- Да, -- ответила я. -- Я иной раз и больше десяти могу съесть...

   -- А хорошие какие оладушки! Поднялись славно! -- продолжила она.

   -- Ну он-то ушел и ты хоть поела по-человечески?

   -- Конечно! Еле его выпроводила.

   Ни у нее, ни у меня ничего с этим парнем не сложилось.

   А с ней мы очень хорошо дружили. Оказалось, что она такая худенькая из-за метаболизма. А так нормальный человек, умеет оладьи есть.

   Мелкая картошка

   Я сидела за столом и читала.

   Книжку я удобно пристроила между тарелкой и сахарницей.

   И старалась есть аккуратно, чтобы не забрызгать жиром страницы.

   Мама сидела у мусорного ведра и чистила картошку.

   -- Мелкая... -- пробурчала она. -- Час тут провожусь, а съедим за два раза.

   Я только пожала плечами.

   -- Чего ты все время читаешь? -- продолжала мама.

   -- Это по учебе...

   -- Что по учебе? -- Мама обернулась в мою сторону. Нож как-то угрожающе блеснул в ее руке. -- Я тебя спрашиваю: чего ты все время читаешь? За столом читаешь, в туалете читаешь -- жрешь и читаешь, срешь и читаешь! Конечно, если все читать и не думать о том, что ты сейчас делаешь, так и будешь толстеть! Посмотри на себя!

   -- Мама! -- От резкого взмаха ложки на страницу все-таки попало несколько брызг.

   -- Вон какую морду наела! -- Не унималась мама. -- Я уже молчу про нижнюю часть туловища! Одежда на тебе трещит!

   -- Мама!

   -- Что "мама"? Откормила мама корову на свою голову!

   Я вскочила из-за стола и, схватив книжку, бросилась вон из кухни.

   -- А не доела чего? -- крикнула мне вслед мама.

   -- Сама доедай!

   Так вот и оставались на страницах книг следы жирных капель и моих слез.

   Пожалуй, я сама состою из жира и слез. Где-то пятьдесят на пятьдесят.

   Шоколадки

   Фольклор не всегда прав. Знаете этот анекдот про хохла, который если не съест, так понадкусывает? А я вот родом с Украины. Но это не про меня анекдот, ей-ей. Это про мою сестру.

   Как-то раз заглядываю я в нижний ящик стола -- а там -- ну ничего ж себе! -- рядком лежат шоколадки: "Марс", "Сникерс", "Баунти", "Натс", "Пикник"... В общем, ассортимент коммерческого ларька 90-х. И все -- вскрыты! И от всех -- невооруженным взглядом видно! -- кусочек откушен.

   Это что такое?

   Зову сестру. Вот она, пришла. Волосы на прямой пробор расчесаны, и с обеих сторон -- ряды разноцветных заколочек, плотно-плотно друг к другу пригнаны, по тогдашней школьной моде. Свитер шерстяной зелёный мамой связан, джинсы -- добрые люди отдали, а полосатые разноцветные носочки -- шик, шик! -- на рынке куплены. Очки в розовой оправе. И взгляд сердитый.

   -- Откуда у тебя -- это? -- говорю я тоном, каким в сериалах родня выкатывает предъявы подростку, у которого нашли травку.

   -- Купила...

   -- А деньги откуда?

   -- Со сдачи скопила... -- правдоподобный ответ.

   Задаю самый главный, самый животрепещущий вопрос:

   -- А не поделилась почему?

   -- Это экспериме-е-ент...

   -- Чего?

   -- Я хотела понять, какая из них вкуснее...

   -- И? -- только и смогла сказать я.

   -- Не поняла. Я только по разу от каждой откусила. А больше в меня не лезло. Они слишком сладкие. -- Вид у нее был виновато-растерянный.

   Надо было спасать эксперимент.

   -- А давай наоборот сделаем: ты сперва выберешь самую невкусную. И отдашь мне -- я доем. Потом попробуешь оставшиеся -- и опять выберешь самую невкусную... И так далее... Ну?

   Но, откусив еще по разу от каждой шоколадки, сестра вновь зависла: