Страница 2 из 27
– Всё нормально! – кивнула я, и чтобы окончательно убедить девушку в своей адекватности предложила, – давайте подтолкну, а то вы сами из этой западни не выберетесь!
– Спасибо, – благодарно разулыбалась та, а после того, как мы вызволили коляску из ловушки, осторожно переспросила, – с вами точно всё нормально? На вас лица нет!
Элементарная вежливость не позволила мне молча отмахнуться, и я уже открыла рот для ответной реплики, но тут в коляске расплакался проснувшийся малыш, и мама сразу же бросилась его успокаивать, а я шустро юркнула в подъехавший автобус, рассчиталась с кондуктором и забилась на самое дальнее сиденье. Там я вытащила из сумочки карманное зеркало и несколько минут неотрывно вглядывалась в свое отражение. Пугающая бледность, лихорадочно блестящие глаза, мелко трясущиеся губы и пылающие нездоровым румянцем щеки – меня можно было запросто принять за сумасшедшую, пропустившую ежедневный прием назначенных лечащим врачом препаратов. Я все чаще слышала этот голос, и если раньше призрак являлся ко мне либо во сне, либо в пограничном состоянии между бодрствованием и дремотой, то сегодня мы «мило пообщались», как говорится, средь бела дня, и данный симптом меня откровенно не нравился. Неужели я напрасно верила, что инцидент десятилетней давности не оказал губительного влияния на мою психику, и все эти годы у меня прогрессировала шизофрения?
От невеселых размышлений меня оторвала трель мобильного телефона, и, увидев на дисплее номер Светланы Грищенко, я испытала непреодолимое желание вообще не поднимать трубку, однако, всё-таки заставила себя принять звонок. Наверняка Стеша уже сообщила Светлане, что Эйнар наотрез отказался от услуг Маркелова, и несостоявшаяся свекровь не нашла ничего лучшего, кроме как засыпать меня вопросами, на которые я априори не знала ответа.
ГЛАВА II
– Рина? – судя по всему, нескончаемые длинные гудки заставили Светлану изрядно перенервничать и когда я скрепя сердце ткнула пальцем в сенсорный дисплей, у нее бесконтрольно вырвался шумный вздох неподдельного облегчения. Как мне показалось, она уже морально настроилась, что я сначала демонстративно проигнорирую входящий звонок, а потом и вовсе отправлю номер в черный список, дабы навсегда избавить себя от неприятного общения, и теперь пребывала в своеобразной эйфории. Во всяком случае, ее голос пронизывала такая искренняя радость, будто она дозвонилась минимум в Белый Дом, а ответил ей сам глава правительства, и на мгновение мне даже стало жаль эту по-своему несчастную женщину, запоздало осознавшую, что беззаветная сыновняя любовь Эйнара, пожалуй, была единственным настоящим чувством в ее непутевой жизни.
– Добрый день, Светлана Петровна, я вас слушаю, – сдержанно поздоровалась я, изо всех сил стараясь ничем не выдать своего волнения. Выходило это у меня, к сожалению, не ахти, и Светлана просто не могла не ощутить напряженных интонаций.
–Рина, сегодня утром я вернулась домой из Верного, – зачем-то отчиталась передо мной мать Эйнара, но вскоре выяснилось, что это была лишь прелюдия к основной новости, а Светлана всего лишь тянула время в попытке подобрать нужные слова, – понимаешь, тут такое произошло…Как бы это сказать…Ну, в общем это…
– Что? – невразумительное мычание Светланы достаточно быстро переполнило чашу моего терпения и я вынуждена была поторопить женщину, – говорите уже, что у вас стряслось?
– Короче так, – Светлана не то соображала довольно туго, не то сомневалась, делиться со мной или нет, но конкретным ответом она разродилась далеко не сразу, и к тому моменту, когда она с горем пополам сформулировала свою мысль, я практически достигла точки кипения, – приехала я, значит, в город около семи утра. С вечера договорились с Ромкой, что он меня на вокзале встретит. Сошла я с поезда, навьюченная, как ишак, стою на перроне, а этого сукиного сына и близко нет. Звоню на сотовый, так он, гаденыш, пьянющий в доску, еле языком ворочает. Ну, я ему, конечно, люлей всыпала, да вот толку с того – всё равно пришлось баулы на своём горбу переть. Пока трамвай ждала, пока с остановки доволоклась, смотрю, уже девять. Еще и у подъезда соседка прицепилась, как репей, всё ей, заразе, видите ли знать надо. Перегавкалась с ней от души, а нечего мне Эйнара грязью поливать, пусть прежде на своих детей посмотрит –одна дочь шалава, неизвестно от кого в подоле принесла, и вторая такая же подрастает, вымахала корова здоровенная, а ума бог не дал. На этаже еще Митьку из четырнадцатой квартиры встретила, тоже пытался мне мозги парить, но я его как матом приложила, так он нырьк за дверь и больше на площадку носу не кажет. Ромка к тому времени глаза продрал, но с бодуна в днях недели запутался и чуть Мишаньку в школу не выгнал. Поднял пацана с кровати, говорит, давай собирайся, а то на уроки опоздаешь. Мишка ему объясняет, ты что, батя, выходной сегодня, а Ромка думает, тот ему специально лапшу на уши вешает. Захожу домой, а там Мишанька с рюкзаком и при параде в коридоре стоит, и Ромка ажно от гордости раздулся, вот он, мол, какой папаша, сына в школу отправил! И смех, и грех, ну, что тут скажешь! Выписала обоим звездюлей, но сильно зверствовать не стала. Любит всё ж таки Ромка малого, кровь не водица, родной есть родной, не то что Эйнар. Ну, а пьет, так покажи мне, кто сейчас не пьет. Всяко не то, что раньше, на Пятой линии, было. Главное, из дома ничего не тащит и от меня вроде не гуляет.
– Светлана Петровна! – я была более чем уверена, что мать Эйнара позвонила мне вовсе не для того, чтобы в подробностях описывать мне перипетии своей семейной жизни с Грищенко, и меня откровенно корёжило от этой пустопорожней болтовни, – я буду вам глубоко признательна, если вы опустите детали и перейдете к сути дела.
– Ой, Рина, извини, язык у меня, как помело, – к моему изумлению, женщина оказалась не чужда самокритике и незамедлительно попыталась исправить свою ошибку, правда, результат вновь не оправдал моих слабых чаяний, – сидим мы с Ромкой на кухне, я картошки нажарила, ему рюмку беленькой за приезд налила, Мишанька на улице бегает. Я умаялась с дороги, думаю, поедим, и я прилягу на полчасика. Тут Ромка опохмелился и начал, прости господи, меня в койку тягать. Пошли, говорит, мать, покувыркаемся, пока Мишаньки нет, и прямо тащит меня за собой. Я и так, и эдак отбрыкивалась, но у мужиков ведь как – приспичило ему и хоть ты убейся. Ну, начали мы с Ромкой того…
– Светлана Петровна, вы, надеюсь, понимаете, что мне это абсолютно не интересно? –дошла до ручки я и брезгливо передернула плечами в приступе отвращения, красочно представив малоэстетичный процесс совокупления похожей на расплывшуюся квашню Светланы со своим пропитым супружником- если всё, что вы планируете мне рассказать, не касается Эйнара, пожалуйста, не отнимайте мое время!
– Риночка, стой, не вешай трубку! – засуетилась напуганная моим решительным настроем женщина, – значит, только Ромка на меня полез, пыхтит, кряхтит, старается, как вдруг домашний телефон зазвонил. И звонит, и звонит, да еще настойчиво так, будто уж очень сильно надо! Раздражает до невозможности, охота было этот аппарат в окно выкинуть. Ладно, замолчал на минуту, но затем опять задребезжал, и так несколько раз подряд. Ромка злой, как черт, он у меня сам по себе давно уже в этом деле не орёл, а после этих звонков тем более всё упало. Правильно, столько бухать, не просыхая, как там вообще что-то работает! Ну, пошел Ромка с горя за бутылкой, как обычно, а я не успела постель заправить, и снова телефон зазвонил. Беру трубку, а там парень какой-то, по голосу ясно, что совсем молодой. Говорит, мне бы теть Свету услышать, это вы? Я ему – а ты сам кто будешь? Он и отвечает, а я, теть Света, Кирилл Аверин, с вашим сыном в Хонгшане служил. Я где стояла, там и села, у меня аж в глазах потемнело. Рина, ты же читала про этого Аверина?
– Аверин, Аверин… – основательно покопалась в замусоренной всяким хламом памяти я, и глубоко изнутри стремительно поднялась удушливая волна внезапного озарения, – подождите, он вам что, с того света позвонил? Эта фамилия числилась в списке погибших пограничников, и, если я не ошибаюсь, именно останки Аверина до сих пор не идентифицированы.