Предначертание. Том III

–Рина, ты там вообще жива? – в дверную щель просунулась мамина голова, и я резко вскочила на ноги, – мы за тебя уже беспокоиться начали.

–Не надо за меня беспокоиться, – я не спешила выступать из спасительной тени, но и бесконечно скрываться в полумраке я не отважилась. Во-первых, подобное поведение могло насторожить кого угодно, а во-вторых, это было просто невежливо. Бабушка с дедом, Шуваловы, родители – им всем еще только предстояло столкнуться с отголосками моего прошлого, и у меня разрывалось сердце, когда воображение услужливо подкидывало мне череду испуганных, растерянных и ошарашенных лиц. Джулс, пожалуй, был единственным, кто уже прошел свой персональный круг ада и ценою личной катастрофы обрёл своего рода философский взгляд на происходящее. Вероятно, после нашего последнего разговора в столице Юлиан простился с остатками иллюзий и перестал тешить себя бесплодными мечтаниями, он не столько пустил всё на самотек, сколько позволил мне самостоятельно искать выход из лабиринта, чтобы под влиянием внешних факторов я снова не свернула в ошибочном направлении. Впрочем, мне еще только предстояло понять, где я допустила свой главный просчет, и, если честно, у меня не поворачивался язык назвать фатальной ошибкой наш с Джулсом брак.

–Ну, как не беспокоиться? – риторически вопросила мама, – с кем ты разговаривала?

–С работы звонили, – соврала я, инстинктивно передергиваясь от отвращения к собственной трусости, – кое-что нужно было срочно обсудить…

–В воскресенье вечером? Неужели так сложно дать человеку отдохнуть? –выразительно поморщилась мама, – что за люди? Хоть телефон выключай!

–Не преувеличивай, – попросила я, – обычные рабочие моменты, будто у тебя такого не бывает. Я надеюсь, вы без меня не весь тортик съели?

–Оставили тебе самый лакомый кусочек, -подмигнула мама и вдруг пристально заглянула мне в глаза, – какая-то ты у меня странная! Ничего не хочешь мне рассказать?

–Ерунда! – с показным безразличием отмахнулась я, – не забивай себе голову, пойдем лучше чай пить.

–Ну, наконец-то! – театральным жестом приветствовал мое возращение отец, – Люся, плесни-ка мне тоже кипяточку! Некоторых болтушек пока дождешься, так чай остыть успеет.

–Риночка, у тебя всё хорошо? – наклонилась к моему уху проницательная бабуля и приглушенным шепотом спросила, -ты сейчас не с мужем ругалась?

–Нет, что ты! – фирменный мамин торт таял во рту, но я чувствовала лишь мерзкий привкус лжи. Обманывать бабулю было верхом бесстыдства, но у меня не хватало душу посвятить ее в истинное положение вещей и тем самым нанести болезненный удар под дых.

–Слушай, Рина, пока ты на телефоне висела, мы со сватами по поводу Олежки покумекали, – постучав чайной ложечкой о блюдце, привлек мое внимание отец, и я охотно переключилась на менее щекотливую тему, – твоя правда, лучше спортинтерната мы для него ничего не придумаем. Но вот Ираида свет Семеновна не зря интересуется – а что, если пацана с таким «послужным списком» ни в одно путное заведение не примут. Узнает, к примеру, директор, чем Олежка на всю школу прославился, и скажет, а нам такое счастье на кой, и не допустит его даже до сдачи нормативов.

–Видимо, придется взятку давать! – смущенно озвучил своё предложение Юрий Денисович, -ну, а как по-другому? Если Олежку в полицию на учет поставят, он в интернате всю статистику испортит, а директора за эти показатели знаете, как трясутся. Не приведи господь циферки не сойдутся, от управления образования сразу же по шапке получат. Система у нас такая, что учебный процесс – это дело десятое, главное, чтобы на бумаге всё было гладко.

–И что, будешь постоянно за внука мзду платить? – насмешливо осведомился дед, повергнув Юрия Денисовича в явное замешательство. На «ты» к родителям Джулса у нас в семье обращались только бабушка с дедом – отец с мамой чинно называли сватов по имени-отчеству, а те в свою очередь строго соблюдали ими же и заданную традицию. Я относилась ко всем этим «политесам» с изрядной долей юмора, но что ж поделаешь, если у Шуваловых испокон веков было так заведено?

–Да глупости это, какие взятки! – поддержал тестя отец, – будто Инесска с вас и так мало денег высосала! Если уж с кем и договариваться, так это с родственниками избитого мальчишки, чтобы они свое заявление из полиции забрали. Но как бы они на принцип не пошли, все-таки сын в больницу угодил!

–А что у них вообще за семья? – мама поставила перед отцом чашку горячего чая и положила в опустевшую тарелку внушительный кусок торта, – Ираида Семеновна, вы же с ними в школе встречались?

–Прекрасные, интеллигентные люди, Грушины их фамилия, Анна Ивановна и Вадим Иннокентьевич, – вздохнула свекровь, – по ним видно, что они за всю жизнь мухи не обидели. Словами не передать, в каком ужасе они были, когда их ребенка увезли на Скорой. Мы с Юрой чуть под землю от стыда не провалились. Я несколько раз звонила Анне Ивановне, пыталась узнать, как дела у Саши, но она не отвечает на мои звонки.

–А чем эти Грушины занимаются? – я поклялась Джулсу, что обязательно съезжу к родителям пострадавшего и всеми силами постараюсь урегулировать конфликт в досудебном порядке, но после недавней беседы с Игорем и Стешей я не видела способа всё успеть до своего отъезда в Верный.

ГЛАВА XI

–Анна Ивановна работает в соцзащите, а Вадим Иннокентьевич служит осветителем в местном театре, – сообщила Ираида Семеновна, – видно, что сами живут небогато, а все деньги инвестируют в будущее Саши. Мальчик у них не просто смышленый, а очень большая умница – многократный призер предметных олимпиад среди школьников, круглый отличник и первейший претендент на золотую медаль. Саша – любимец педагогов, гордость гимназии и надежда родителей, никаких конфликтов с одноклассниками у него отродясь не было. Знаете, бывает у таких одаренных детей начинается нечто вроде звездной болезни, так классный руководитель сказала, что Саша никогда не кичился своим достижениями – наоборот, и товарищей на контрольных выручал, и списывать разрешал, поэтому ребята его уважали, а если и поддразнивали порой за очки и неуклюжесть, так делали это исключительно добродушно. И вы представляете, в первый же день Олежку, как новенького, посадили к Саше за парту. Намерения-то учителем двигали благие: Саша паренек коммуникабельный, ответственный, вот и понадеялись, что он новичка поднатаскает, пока тот не освоится. Еще и Юлиан перед отъездом попросил своего друга присматривать за сыном, вот Ваня, наверное, и решил, что через Сашу Олег и с остальным коллективом быстро отношения наладит. Но Олежка признает только физическую силу, а превосходство ума для него значения не имеет. Но что бы о нем не говорили, Олег- прирожденный лидер, и в классе моментально вычислил несколько ведомых ребят, подмял их под себя и принялся насаждать свои порядки. Саша худенький, щупленький, доверчивый, вот он под раздачу и попал. Сначала Олежка сотоварищи его постоянно терроризировали – заставляли за них уроки делать, еду из столовой носить, в общем, сделали из него мальчика на побегушках, а Сашу родители так воспитали, что ябедничать некрасиво, и он и терпел до последнего. Олег почувствовал себя безнаказанным и совсем распустился.

– Может, до драки бы и не дошло, если бы не девочка… – продолжил Юрий Денисович, -шерше ля фам, сами понимаете. Олежка у нас избалованный, ни в чем отказа получать не привык, а к этой сколько бы он клинья не подбивал, всё напрасно. Но к Саше она как раз с симпатией относилась, вот Олег и взбесился. Ну, а дальше вам и так всё известно: Саша с переломами и сотрясением в больнице, а Олега хотят в полицию на учет поставить.

–Ираида Семеновна, дайте-ка мне телефоны Грушиных, попробую с ними утром созвониться и договориться о встрече, -обратилась к сокрушенно вздыхающей свекрови я, а затем повернулась к отцу, – пап, у тебя на завтра какие планы?

–Да вроде пока никаких, – пожал плечами отец, шумно отдуваясь после горячего чая, – нужна моя помощь?