Страница 5 из 7
А еще были цыгане. Раньше они жили таборами и нигде надолго не задерживались. Теперь они стали селиться в сельской местности и выезжать на «работу» по разным городам. У них тоже есть свои занятия: продают золото, собирают металлолом, есть и те, кто торгует наркотиками. Многие соплеменники их недолюбливают за это и осуждают, мол, из-за них у всех «добропорядочных рома» проблемы. Поэтому приходится все время быть в движении.
И именно поэтому, когда Лика с Сергеем пришли туда, откуда его увезли полицейские, они не нашли ничего, кроме погасшего костра, брошенных хижин и мусора. Никаких следов Лалы и Стево. Тем временем совсем стемнело, и они решили уйти к реке, которая протекала вдоль всего города, и переночевать там.
У воды было не так жарко, на другом берегу горели костры, там сидели рыбаки. Они тоже развели огонь, заготовили дрова и достали бутерброды, которые купили на остановке. Лика вытащила из рюкзака металлическую бутылку и сказала:
– Помянуть надо парней из отдела, а то как-то не по-людски.
Она вылила немного жидкости на землю, потом отпила, скривила лицо и дала выпить Сергею. Тот выпил и тут же закашлялся.
– Что, крепко? Самогон отличный, друг гонит.
– Зачем вы пьете это? Потом же плохо!
– Ну, это потом. А пока хорошо. Да и меру знать надо. Надо уметь получать удовольствие, поэтому часто пить не стоит, дурная привычка.
– Как эти сигареты твои?
– Ага, типа того. Кстати, можно и закурить.
Дальше некоторое время они сидели, молча глядя на отблески костра в черной воде.
Лика докурила, бросила окурок в воду и спросила:
– Ну, теперь рассказывай – как ты открыл дверь в отделении, как узнал про Быка на лестнице и как, черт возьми, ты их вырубил, не касаясь? Те, в отделе – тоже твоя работа?
Сергей молча смотрел в темноту.
– Поверь мне, – ответил он. – Я действительно не понимаю, как это случилось. Я как будто почувствовал, что могу это сделать. Иногда что-то вспоминаю, но ничего конкретного, только образы или фразы. Стево успел мне сказать, что в полиции про меня ничего нет и никто меня не ищет. Это всё, к сожалению. Но мне кажется, что придет время, и я вспомню. А теперь расскажи о себе. Мне очень хочется узнать твою историю, да и вообще, как вы тут живете.
– Живем….. да, пока живем, – Лика горько усмехнулась. – Ну что же, рассказывать особо нечего, но если интересно и спать не хочешь, расскажу.
Лика выпила еще из бутылки, снова закурила и начала рассказ:
– Родилась я у мамы с папой 27 лет назад в этом же городе. Время было трудное, мама работала в магазине, потом на рынке – одеждой торговала. Папа долго с нами не мучился, свалил на заработки в столицу, да там и сгинул. Мама меня одна поднимала, занималась со мной – я и рисовала, и на танцы ходила, и английский учила. Потом музыкой увлеклась, прямо сильно так, что решила после школы поступать в музыкалку. А с пятого класса стала учиться на пианино играть – у маминой подруги дома было старое, они его нам отдали. Кстати, называлось оно, так же как и эта река. А в старших классах я стала музыку электронную записывать, в клубах начала тусоваться, нужными знакомствами обзавелась. Вот тогда и началась моя клубная молодость: музыка, концерты, друзья-подруги, ночная жизнь с выпивкой и наркотиками.
– Это что еще? Слышу не в первый раз.
– Это, брат, запрещенные законом вещества, от которых балдеют круче, чем от алкоголя. Поскольку законом они запрещены, то за их хранение и тем более, распространение можно загреметь в тюрягу надолго и основательно. Но деньги легкие и большие. Вот и я повелась. Связалась с этими упырями, стала по клубам толкать таблетки разные да порошки. Денег было столько, что я даже не знала, сколько их у меня. Они были везде. Ездила по заграницам на концерты, покупала дорогие шмотки. Мама вот только перестала со мной тогда общаться. Все понимала она и была против. Да я разве ее слушала тогда, дура двадцатилетняя? Но, как говорят буддисты, все, что началось, обязательно закончится. Так и жизнь моя закончилась в одночасье. Повязали меня с наркотой прямо в сортире, во время продажи. Хуже и придумать нельзя.
Лика закурила очередную сигарету и взволнованно вздохнула. Было видно, что ей тяжело даются вспоминания.
– Если не хочешь, дальше не продолжай.
– Да ладно, уже почти всё. Мои «друзья» заплатили полиции деньги и меня отпустили. Но эти деньги надо было возвращать. Я продала квартиру, машину, даже часть своего оборудования – и расплатилась. Решила, что вернусь к работе, но без наркотиков. Но из этой системы уйти не так просто. Тем более что деньги нужны были. Короче, в один прекрасный день у меня сперли пульт, а с ним чемодан, в котором мне «товар» принесли. Когда я это обнаружила, то поняла, что найти его не получится – ведь не в полицию идти: помогите, у меня чемодан с наркотиками украли! Ха-ха! Ну, я и сбежала. Сначала у друзей жила, потом их стали трясти, пришлось и вовсе уйти на улицу. К маме идти я не могла, подруга моя в столицу укатила, я жила в приютах. Неделю назад они и туда пришли, меня добрые люди предупредили, смогла сбежать. Внешность у меня такая, что запоминается надолго. Надо парик найти или наголо постричься. Было это три дня назад. А вчера мне позвонил друг и сказал, что возле дома, где я квартиру снимаю, мордовороты крутятся. Вот я и решила в отделение загреметь, спрятаться, так сказать. Да только у них везде свои люди, как видишь. Потому и сбежала, тебе спасибо. Вот такая история. Теперь мне только одна дорога – свалить из города быстрее. Но сначала надо маму повидать, звонить не хочу.
– Тебя там могут ждать, – сказал Сергей.
– Знаю, поэтому встречаться с ней не буду, просто увидеть хочу, что она жива и здорова.
Лика вдруг вскочила и отшатнулась в сторону.
– Ты чего?
Она показала пальцем в сторону реки. Сергей проследил взглядом за ее пальцем и увидел нечто: над водой висел призрак девушки. Сквозь ее силуэт был виден рыбацкий костер. Видно было ее очень хорошо, она улыбалась, сложив ладони на уровни груди. Длинные черные волосы обрамляли овал лица, на котором широко сидели красивые узкие глаза. На призраке было длинное платье типа индейской робы с интересным орнаментом и бахромой.
– Ты видишь ее? – шепотом спросила Лика.
– Вижу, – так же шепотом ответил Сергей. – Это от алкоголя такие видения?
– Не, от самогона таких приходов не бывает, тут зелье иного рода нужно.
Тем временем призрак стал приближаться к ним, снижаясь. Они осторожно отошли к костру.
Первым заговорил Сергей:
– Кто ты, дух? Со злом или добром пришел в ночной час к нам?
К их удивлению, призрак коснулся ногами мокрого песка и ответил:
– Приветствую тебя, о, сын земли и неба! Наконец я нашла тебя, это было нелегко!
Сергей сел на бревно, торчащее из песка, и сказал:
– Говори!
Лика тоже присела рядом с ним, не сводя глаз с призрака. Она то и дело трясла головой, словно пытаясь прогнать видение. Но призрак девушки не исчезал. Зато она снова заговорила:
– Я – Хатун, шаманка и хранительница кристаллов. После своей преждевременной смерти я прислуживала твоей супруге в царстве мертвых, – она повернулась к Сергею и поклонилась. – И теперь рада служить тебе, владыка Подземного царства!
– Ты знаешь меня? – спросил Сергей. – Я не помню ничего о себе.
– Это мне известно. Так случилось во время твоего переноса в этот мир. Иначе человеческое тело и разум не выдержали бы того, что вмещаешь в себе ты, повелитель! Я здесь, чтобы помочь тебе вспомнить себя и то, зачем ты здесь. Времени очень мало, по твоим следам идут Черные стражи Сета! Ты их уже встречал?
– Нет, но, по-моему, знаю, что они были там, где был я. Там все умерли.
– Они убьют всех, с кем ты встречаешься. Но им нужен ты, точнее – твое воплощение в этом теле. Они хотят остановить тебя любой ценой.
– Расскажи мне все, что знаешь, Хатун!
– Хорошо, для этого я проведу ритуал. Встань!
Сергей поднялся и подошел к призраку. Хатун вдруг вскинула руки, зашептала заклинание, и огонь загорелся ярче. Она подошла к юноше и коснулась его лба правой рукой. Ослепительная вспышка озарила пустынный берег и близлежащие деревья. Сергей упал на колени, согнулся пополам и застонал. На другом берегу залаяла собака.