Молчи (ЛП)

Его палец остановился на Шелби, и та мгновенно вздрогнула.

— Похоже, ты победила, милая, — сказал он, показывая свои желтые гнилые зубы и улыбаясь. — Не буду лгать. Я хотел, чтобы это была ты!

Он подкрался к Шелби, щупая ее костлявыми пальцами. В его глазах был блеск, который Орион ненавидела. Она презирала всё в этих Тварях, но сильнее всего взгляд. В нем читалась собственность. Обладание. Как будто девушки были просто неодушевленными предметами, которые можно было легко взять. Как будто у них было на это право. Для него они были лишь вещью. Домашними питомцами.

Орион на секунду испугалась, что Шелби струсит и не будет играть свою роль. Ри знала, что Шелби была не из тех девушек, которые могут ударить человека ножом, но надеялась, что каким-то образом она найдет способ. Ради них всех… Ради свободы.

— Пожалуйста, нет! — воскликнула Шелби, отпрянув к стене, когда Вторая тварь приблизился.

— Молчи, девочка, — рявкнул он, хватая ее за волосы.

Она вскрикнула, когда Тварь свободной рукой полез в карман за ключом от ее цепей. Он был слишком отвлечен, чтобы заметить Ри и Жаклин, стоявших позади него и жадно следивших за его движениями, ожидая подходящего момента. Они приготовили свое оружие.

— Давай, Шелби! — закричала Орион.

Мужик повернул голову, выгнув бровь.

— Что ты сказала, сука? — он зарычал, его глаза были дикими. — Сядь, мать твою, обратно!

Орион проигнорировала его слова, глядя мимо него и сосредоточившись на Шелби, ее сердце застряло комом в горле.

— Сейчас же, черт возьми! — закричала она.

Шелби не шелохнулась. Она все еще дрожала и плакала.

Орион была готова закричать, попытаться дотянуться до него, ударить его сама, если сможет. Но внезапно Шелби медленно повернулась к Твари, и что-то в ней изменилось, что-то взяло верх, и одним быстрым движением ее рука превратилась в размытое пятно, вогнав кусок металла в его сонную артерию, прямо туда, куда сказала Орион.

Орион не могла сказать, кто больше удивился: Шелби или Тварь.

Шелби вскрикнула от крови, хлынувшей из глубокой раны на его шее, и отдернула руку, оставив металл в том месте, куда его воткнула.

Глаза Твари расширились, лицо побледнело. Его руки сомкнулись на шее, и он отшатнулся. Ни Жаклин, ни Орион не колебались. Они бросились вперед, быстро вонзая в него свое оружие. Разрезав ему горло и лицо, Орион с хлюпаньем воткнула окровавленную ручку ему в глаз. Он упал на пол, как поваленное дерево, его голова с болезненным стуком ударилась о бетон. Он слабо застонал.

Жаклин усмехнулась, почти так же, как многие монстры смеялись над ее собственной болью. Она вогнала черенок зубной щетки ему в другой глаз, оставив его там и заставив замолчать навсегда.

Орион не засмеялась. Она просто стояла и смотрела, как Тварь истекает кровью, чувствуя возбуждение, которого никогда раньше не испытывала. И не потому, что она была на шаг ближе к спасению. Убийство того, кто причинил ей столько вреда, столько боли, столько горя, было похоже на наркотик. Она почувствовала прилив сил.

Когда Шелби вырвало рядом с окровавленным телом Твари, Орион схватила ключи с пола рядом с ним. Она постаралась в последний раз хорошенько рассмотреть его, запомнить. Ее испачканные руки сомкнулись на ключах так крепко, что могли прорезать кожу на ладони. Склонив голову набок, она наблюдала за тем, как кровь собирается вокруг черепа Второй твари.

И затем она улыбнулась.

***

Это был прекрасный летний день.

Солнце все еще сияло.

Дети играли.

Отцы семейств перестали косить газоны; в основном они сидели перед телевизором с третьей кружкой пива в руке и смотрели спортивную игру. Некоторые были на задних дворах, чистили грили для предстоящих посиделок. Другие играли в мяч со своими детьми.

Именно это и делал Генри Роллинс со своей дочерью. Его сын, Энди, не интересовался спортом. Он любил читать книги о вампирах. Жена сказала ему, что беспокоиться не о чем, и тот не волновался. Старался поддержать его и не показывать, каким странным это было. Он любил своих детей и хотел для них только самого лучшего. Он не хотел, чтобы над ними издевались или чтобы они оказались серийными убийцами.

У Ханны была тяжелая рука и страсть к спорту. Жена сказала ему, что это не делает ее лесбиянкой, что его разочаровало. Он предпочел бы, чтобы его маленькая девочка была таковой. Мужчины были свиньями.

Он услышал, как распахнулась входная дверь на другой стороне улицы, и тут же поднял глаза. Свиньи было хорошим описанием людей, которые там жили. Вот почему он никогда не отпускал Ханну одну. Только с компанией друзей, если она хотела покататься на велосипеде. От парней, живших на другой стороне улицы у него всегда мурашки бежали по коже. Ему не нравилось, как они выглядели.

Но это была не одна из свиней.

Прищурившись, он увидел, как из двери появилась девушка в ночной сорочке и вся в крови. А потом за ней еще одна. Последняя выскочила наружу и рухнула на желтую траву.

— Папа! — крикнула Ханна, тоже не отрывая глаз от происходящего.

— Беги домой, — сказал он. — Звони 9-1-1.

Затем он перебежал улицу.

Его зеленая бейсбольная перчатка приземлилась на лужайку.

Больше никогда он не сможет поднять ее снова, не вспомнив этот день. Этих девушек. Этих сломленных девочек.

_____________________________

* «Хранители» (Hoarders) — американский реалити-телесериал, который дебютировал в 2009 году. Шоу изображает настоящую борьбу и лечение людей, страдающих компульсивным расстройством накопления.

ГЛАВА 3

Мэддокс устал.

А еще у него стучало в голове от выпитого «Джемесона». Он не гордился количеством бутылок из-под крепкого спиртного и пива, которое накапливалось в его мусорном баке каждую неделю, но и не очень заботился о том, что о нем подумают другие люди. Он не пил на службе и никогда не ошибался на работе. Ну и что такого, что он расслабляется после тяжелого рабочего дня? Он это заслужил.

Он часто говорил себе подобные вещи на протяжении многих лет. Верил, что его пьянство — просто способ выпустить пар. Верил, что это единственное, что помогает уснуть. Но в глубине души он знал, что пьет из-за нее. Потому что она оставила его с чувством, не похожим ни на одно из тех, что он испытывал за свои шестнадцать лет жизни, а потом, без предупреждения, ушла. Растворилась в воздухе.

Департамент шерифа округа Кларк так и не начали расследование исчезновения Орион. Будучи самым большим округом в штате Миссури и расположенным в самом центре метамфитаминовой страны, у округа Кларк не было времени обращать внимание на подростков-беглецов. Они изучили ее домашнее окружение, предыдущие попытки побега, пребывание в психиатрической больнице, когда Орион было двенадцать, и решили, что она, скорее всего, снова сбежала. Полиция никогда не искала ее, как и ее родители, ее забыли, и память о ней увяла.

Детектив Мэддокс Новак, один из двух детективов, работающих в офисе шерифа округа Кларк, не смог с этим смириться. Он никогда не верил, что она просто сбежала, ничего не сказав. Она бы связалась с ним. Еще до их поцелуя, еще до того, как он признался в своих чувствах, они вместе росли. Ему хотелось верить, что она заботилась о нем так же, как и он о ней. Может быть, поэтому он и пришел работать в отдел.

Когда в выходные ему позвонил шериф, он был этому благодарен. Он стал презирать выходные. Подобно алкоголю, работа стала для него способом забыться, погрузиться в оцепенение. Его сестра взяла раннюю смену в субботу, которая могла перевернуть весь его мир вверх дном, потому что он остался дома один, со слишком большим количеством алкоголя в холодильнике и служебным револьвером, который манил его, когда депрессия была особенно сильной.