Страница 11 из 16
– Снизу тоже, – сказал мистер Мерривезер, ударяя палкой по плите на полу. – Боже мой, звук такой. Будто под ней – пустота, – воскликнул он удивленно.
– Я должен попросить вас вести себя тихо, – строго сказал Холмс. – Иначе вы поставите под угрозу весь успех нашей экспедиции. Могу я попросить вас проявить доброту, чтобы сесть на один из этих ящиков и не мешать?
Мистер Мерривезер сел на ящик с оскорбленным выражением лица, в то время как Холмс упал на колени и стал внимательно осматривать трещины между плитами пола, подсвечивая себе фонарем. Через несколько минут он снова вскочил на ноги.
– У нас впереди, по крайней мере, час, – сказал он. – Едва ли грабители отважатся начинать, пока почтенный хозяин ломбарда не уснет. Тогда они поспешат сюда, потому что чем раньше они проникнут сюда, тем больше времени останется, чтобы скрыться и замести следы… Ватсон, вы несомненно догадались, что в настоящее время мы находимся в подвале городского отделения одного из главных лондонских банков. Мистер Мерривезер объяснит, что есть причины, по которым самые дерзкие преступники Лондона проявляют особый интерес к этому подвалу.
– Все из-за французского золота, – прошептал директор. – Нас предупреждали, причем неоднократно, что его захотят украсть.
– Французское золото? – удивился я.
– Да. Полгода назад нам потребовалось укрепить свои фонды, и мы заняли для этой цели тридцать тысяч золотых наполеонов в Банке Франции. Пока их везли из Парижа, необходимость в средствах отпала, и мы даже не стали распаковывать золото. Ящик, на котором я сижу, содержит две тысячи наполеонов, уложенные столбиками между слоями свинцовой фольги. Наши запасы золота в настоящее время намного больше, чем обычно хранятся в одном отделении, поэтому я, как директор, был обеспокоен по этому поводу…
– Это беспокойство вполне оправдано, – кивнул Холмс. – Я ожидаю, что в течение часа дело достигнет критической точки. А пока, мистер Мерривезер, мы должны завесить чем-нибудь этот фонарь.
– И сидеть в темноте?
– Боюсь, что так. Я принес колоду карт, чтобы вы чувствовали себя как в любимом карточном клубе. Но теперь вижу, что приготовления Джона Клея зашли слишком далеко, и нам нельзя рисковать. Если они заметят хотя бы слабый свет – сбегут, только мы их и видели. Нет, фонарь мы затемним. Хорошо бы выбрать укрытие для каждого из нас. Грабители – люди отчаянные, когда мы захлопнем ловушку, они будут биться насмерть. Ватсон, спрячьтесь за этим ящиком, а вы, мистер Джонс, встаньте здесь. Как только я освещу бандитов – хватайте их. Если они вооружены, стреляйте не раздумывая!
Я положил револьвер с взведенным курком на верхнюю часть деревянного ящика, за которым прятался. Холмс затемнил фонарь и оставил нас в кромешном мраке. Запах нагретого металла дарил надежду, что свет все еще горит, готовый в любой момент осветить подземелье. Мои нервы были напряжены до предела, во внезапно наступившей тьме и в холодном сыром воздухе хранилища было что-то угнетающее.
– У них есть только один путь для отступления, – прошептал Холмс, – обратно через дом на площадь Саксен-Кобург. Я надеюсь, вы сделали то, о чем я просил, мистер Джонс?
– Да, инспектор и два констебля с пистолетами наготове дежурят у входной двери ломбарда.
– Тогда мы заткнули все дыры. А теперь нам остается ждать.
Время тянулось медленно. Прошел всего час с четвертью, но мне казалось, что ночь уже на исходе и скоро наступит рассвет. Мои ноги затекли и окоченели, так как я боялся сменить положение, зато мой слух обострился до предела. Я мог отличить глубокое и тяжелое дыхание инспектора Джонса от тонкого присвиста директора банка. Глаза привыкли к темноте, и со своего места я отчетливо видел кусок пола в середине хранилища. Внезапно, я уловил отблеск света.
Сначала это была всего лишь мимолетная искра между плитами. Затем она стала удлиняться и превратилась в желтую линию, а потом, без какого-либо предупреждения или звука, плита приподнялась, словно крышка люка, и в проеме появилась рука – белая, почти женская, которая ощупала камни. Затем рука исчезла так же внезапно, как и появилась, и подвал погрузился в темноту, лишь зловещая искра отмечала щель между плитами.
Однако пауза была кратковременной. С резким скрежетом одна из широких белых плит перевернулась набок, и оставила квадратную зияющую дыру, сквозь которую струился свет фонаря. Из проема показалось мальчишеское лицо, которое внимательно оглядывалось вокруг. Грабитель подтянулся на руках, вылез, упираясь коленом в край отверстия. Через мгновение он протянул руку вниз и потащил собой товарища, гибкого и маленького, как он сам, с бледным лицом и копной ярко-рыжих волос.
– Порядок! – прошептал он. – Доставай мешки и зубила. Уж мы позабавимся… А, дьявольщина! Прыгай, Арчи, прыгай! Я не дамся им в руки!
Шерлок Холмс выскочил из укрытия и схватил злоумышленника за шиворот. Другой нырнул в яму, и я услышал звук рвущейся ткани. Свет вспыхнул на стволе револьвера, но охотничий хлыст Холмса ударил по запястью грабителя, и оружие упало на каменный пол.
– Бесполезно, Джон Клей, – спокойно сказал Холмс. – У вас нет шансов.
– Ясно, – ответил молодой человек с величайшим хладнокровием. – Кажется, что с моим приятелем все в порядке, хотя я вижу, что вы арестовали лоскут от его пиджака.
– У дверей ломбарда его ждут трое полицейских, – хмыкнул инспектор Джонс.
– В самом деле? Ну, значит, его сцапают. Примите комплименты, хвалю!
– А я могу похвалить вас, – ответил Холмс. – Идея с Союзом рыжих была оригинальной и эффективной.
– Скоро ты снова увидишь своего приятеля, в тюремной камере, – Джонс подошел поближе с наручниками. – Протяни руки, мозгляк.
– Прошу вас не трогать меня своими грязными руками, – заметил наш пленник, когда наручники лязгнули на его запястьях. – Вы, возможно, не знаете, но в моих жилах течет королевская кровь. Поэтому, обращаясь ко мне, всегда говорите «сэр» и «пожалуйста».
– Хорошо, – хихикнул инспектор. – Пожалуйста, поднимитесь наверх, сэр! Там мы возьмем карету, достойную вашей светлости, чтобы поехать в полицейский участок?
– Так-то лучше, – безмятежно сказал Джон Клей. Он широко поклонился нам троим, и тихо ушел под охраной Джонса.
– Мистер Холмс, я не знаю, как банк может отблагодарить вас, – сказал мистер Мерривезер, когда мы следовали за ними из подвала. – Нет сомнений в том, что вы обнаружили и пресекли дерзкую попытку ограбления банка!
– Я просто хотел свести счеты с мистером Джоном Клеем, – сказал Холмс. – Если хотите, то можете возместить небольшие расходы, которые я понес в связи с этим. Но главной наградой для меня является само расследование и занимательный рассказ о Союзе рыжих.
– Единственная цель Союза рыжих, как я понял с самого начала, заключалась в том, чтобы каждый день выгонять из дома хозяина ломбарда, – пояснил Холмс чуть позже, когда мы сидели на Бейкер-стрит, попивая виски. – Идея с переписыванием «Британской энциклопедии», конечно, весьма бредовая, но мистер Вилсон – человек не великого ума. К тому же четыре фунта в неделю! Солидные деньги. Поэтому он клюнул на эту приманку. Джон Клей проявил оригинальную фантазию и добился своего. Что ему четыре фунта, если он собирался украсть тысячи?! А идею с Союзом рыжих, наверняка, подсказал цвет волос Арчи, подельника Клея. Именно этот пройдоха назвался Россом, дал объявление в газету и снял контору на подставное имя.
– Вы сразу заподозрили нечистую игру, Холмс, – признал я. – Хотя у меня рассказ о Союзе рыжих вызвал только улыбку.
– Я заподозрил нечистую игру, когда узнал, что расторопный малый трудится в ломбарде за половину жалования. А уж когда узнал, что хозяина дома спроваживают каждое утро… Здесь можно было бы предположить любовную интрижку, но в доме нет женщин. Дела в ломбарде идут ни шатко, ни валко – стало быть, там нечем поживиться. На какую же добычу нацелились преступники? Тут я вспомнил, что молодой помощник мистера Вилсона увлекается фотографией и часто запирается в погребе. Когда же, по описаниям, выяснилось, что это Джон Клей – один из самых хладнокровных преступников Лондона – все стало на свои места. Этот молодчик затеял подкоп! Но куда? Помните, я постучал перед ломбардом по мостовой? Таким образом, я хотел выяснить, куда ведет подкоп. Перед домом пустот не было, значит, остаются задворки. Мы вышли на улицу, я увидел вывеску банка, и головоломка была решена.