Страница 10 из 19
Следующий бзик случился в тот же момент, когда я решил для себя ограничивать свою библиотеку пятью рядами полок и ни одной больше. А с учётом того, что я привёз ещё новых друзей, то пришлось устроить самосуд, выбирая тех несчастных, кто уже не попадёт в мою безумную коллекцию.
Ближе к ночи всё было кончено. Лучшие из лучших рядами стояли на полке продутые и умытые. А оставшиеся полсотни ребят покоились на отдельной полке, ожидая или продажи, либо дарственных моих взносов. Я ведь не изверг выкидывать ценное смешение букв.
Смотря на проделанный труд я вдруг подумал о своём внутреннем одиночестве и о всей абсурдности жизни. Чем мы люди, собственно, занимаемся?
Много всего понапридумывали себе и теперь играем в эту игру. Я люблю и всю абсурдность, и бесчестие. Самое главное – принять всё без остатка. Нельзя любить жизнь, не интересуясь смертью. Невозможно насладиться победой, не сделав кого-то проигравшим.
Эта зона отчуждения не имеет границ в плане выражения, трактовок и возможностей. Всему должно быть место. Некоторые вещи специально созданы, чтобы их хотели. Другие существуют, чтобы их ненавидели. И когда человек научится принимать в дар всё, что ему может перепасть, то только тогда он обретёт покой и равновесие.
Я не хочу сказать, что я такой сам весь шибко умный и просветлённый. Далеко нет. Но сам путь принятия – это уже большой шаг для этого путешествия, где конечного пути просто не существует.
Проснувшись сегодня к полудню – чувствую себя разбито. Сегодня мой великий день, когда я абсолютно ничего не буду делать. Свою лень можно скинуть на адаптацию на новом месте. И вот, кстати, одна из самых лучших вещей – домашняя еда заботливой матушки.
Как давно я не завтракал картошкой с курицей! Маленькая мечта потенциального толстяка. Я ещё достаточно стройный, но задатки на расширение у меня есть. А любовь к «хорошо покушать» всегда имелась.
Теперь можно отбросить все проблемы из головы и просто насладиться давно забытым чувством надёжности и сытости.
В мегаполисе я часто недоедал, но не из-за нехватки денег (хотя не без этого, квартиры в аренду – недешевая привилегия), а из-за некоего образа. Вся эта мрачность, архитектурный шик и людская нищета вперемешку с неприличным богатством создавали соответствующее настроение. Скажу честно, что в этом плане я дал промах и очень быстро поддался халтурной жизни.
Даже в рабочие дни я прихватывал виски. И не какое-то «гэ», а вполне себе приличный. На свой бронхит я накладывал много дыма и мало спал. Мой организм ещё долго будет припоминать все мои бесконтрольные шалости. Но что поделать, такова жизнь бесхарактерных людей, которые не в состоянии контролировать себя. И я один из этих балбесов.
Кто бы что ни говорил, но единственный путь к счастью в стране для грустных – деньги. Вот почему у нас так много жуликов, воров и прочего отребья. И я не осуждаю этих людей. Ни в коем случае. А чего ещё ожидать от бедного народа, который смог дотянуться ручонками до кормушки? Вот тут-то и оно. Хотите сказать, что сами бы не соблазнились? А я скажу вам, что не смогли бы вы устоять, как и я. И вот этой мыслью я не оправдываю воровство и всех к нему причастных. Такие люди должны быть гонимыми и всё такое. Но всё же…. Вот по такой логике мы и живём. И все россказни про улучшение жизни, или про новые мосты, новые телефоны – всё это пустое, пока бабки роятся по мусоркам. Эта страна никогда не изменится, потому что традиция «нищеты» передаётся у нас из поколения в поколение. Только жестокая и полная смена всего и всех. Но я ни в коем случае не призываю к насилию, я только намекаю…. Это просто теоретический материал, точнее даже, просто предположение того, как можно было бы что-то изменить, надеюсь, никто не примет мои слова всерьёз, хотя чем чёрт не шутит.
Я уже говорил, но хочется повториться, что зима здесь действительно красива, словно деревенская здоровая девушка с обложки советских плакатов. Именно так можно описать все эти меняющиеся пейзажи перед глазами.
Ноги несут меня по протоптанным улочкам неподалёку от моего дома. Я пока не решаюсь идти куда-то далеко, да и не вижу смысла, но вот пройтись немного надо. Дохожу до своей некогда школы – ничего не поменялось. Стоит старушка всё такая же без ремонта, но не сломленная. Последнее хорошее воспоминание, связанное с ней, было летом два года назад, когда я сидел со знакомым на лавке. Мы смотрели на боковой фасад этой школы, пили пиво, курили и как-то пришли к выводу, что здесь хорошо. Вся эта атмосфера вызвала у нас ассоциацию с санаторием. И я до сих пор придерживаюсь такого взгляда.
Мне нравится, что есть такое место, где ничего не происходит. Где люди будто не меняются совсем. Никаких страстей, никакого шума и уличных музыкантов.
Поют здесь только птицы. Хулиганят здесь редко. А может и часто, просто я давно не был в злачных местах. Но сути это не меняет.
Эмоциональное время моё всегда останавливается в этом городе. И только часы на запястье напоминают мне о том, что нужно что-то делать.
Вся эта деятельность – борьба. Неважно, кто чем занимается. Человек будто был создан лентяем, или это технологии сделали его таковым. Но я родился в такое время, да ещё и рос в непонятный период. Это была граница между безденежным советским счастьем, бандитизмом с упадком, а затем резким всплеском технологий. Все окружающие вещи и люди смешались в один большой клубок разных голосов, разного поведения и идей, что потеряться оказалось куда проще, чем можно представить.
Я ещё молод, это даже не обсуждается. Я молод ровно настолько, насколько в это иллюзорное слово можно вложить подлинного смысла. Но какие-то вещи уже упущены. Я так и не смог в отведённую юность решить вопрос своей дальнейшей реализации. Из всех профессий я выбрал самую нерентабельную. А теперь взрослый я не знает что делать, когда нужно уже переходить на следующую ступень своего человеческого существования.
Я замёрз. У меня дурацкая шапка с открытыми ушами, а ещё металлические часы остыли настолько, что левая моя кисть покраснела. Пора двигаться домой. Скоро я чем-нибудь займусь. Обязательно возьму себя в руки. Возможно, что составлю план действий, а может, просто начну действовать. Есть вероятность, что случится чудо, и я проснусь собой, но совсем другим и окажется, что я всю жизнь умел делать что-то хорошо, просто не знал об этом.
Но всё это сказки и плохое ребячество. Я действительно сильно замёрз.
4 – 6 декабря
С присущей мне безмятежностью вынужден сообщить, что я был занят ничем, прям как Лев Николаевич Толстой в своих дневниках. Берём лучшее у великих людей.
8 декабря
Утром всегда тяжело вставать. Но вставать к обеду – ещё сложнее. Непреодолимое чувство гравитации буквально вминает голову в подушку. Тело ужасно ноет. Больно лежать, но и не менее болезненно подниматься. Я называю такое состояние «фиктивное похмелье».
Как показывает многолетняя практика, после такого пробуждения весь оставшийся день пойдет коту под хвост. Пока организм раскочегарится, настанет уже глубокая ночь, когда нужно снова ложиться спать как нормальный человек, но получится как всегда. И вот я в ловушке.
Сейчас такое время, когда на жизнь много зарабатывать не нужно. Подходит любая халтура, связанная с текстом, а если заказов «сушняк», то можно и у своего родственника поработать руками на станке. Поэтому я, не привязанный более к конкретному графику, стал жертвой своей снисходительности к собственной шкуре.
Завтрак для меня превратился в обед. И вот так с корабля на бал, с помятой и недовольной физиономией, я уплетаю очень вкусный и наваристый суп. Сегодня вторник, отец оставил работы мало, поэтому в первые же два часа я умудряюсь её закончить. Долго объяснять, в чем именно заключается моя задача, да и не вижу в этом смысла. Лучше поберегу буквы, но факт остаётся фактом.