Страница 29 из 36
Еще до начала нового наступления немцев на Москву, Сталин, судя по мемуарам Жукова, непрерывно советовался с ним относительно возможных направлений ударов немецких войск и порой эти обмены мнениями носили острый характер. 16 ноября Сталин вновь позвонил Жукову и спросил: "Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист". Услыхав уверенный ответ Жукова и одновременно его просьбу дать две армии и 200 танков, Сталин комментировал: "Это неплохо, что у вас такая уверенность… Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Они будут готовы в конце ноября, но танков пока мы дать не сможем".
15 – 16 ноября началось последнее немецкое наступление на Москву. 16 ноября немцами были предприняты попытки прорвать наш фронт, чтобы по Волоколамскому шоссе выйти к Москве. Призывы Сталина к самоотверженности в боях за нашу Родину, прозвучавшие 6 и 7 ноября, вдохновляли защитников Москвы. Ноябрьские дни 1941 года дали яркие примеры героизма советских людей, вошедшие в историю нашей Родины. На разъезде Дубосеково 28 бойцов из 316-й стрелковой дивизии генерал-майора И.В. Панфилова приняли бой с ротой немецкой пехоты, а затем с немецкими танками. Бой продолжался свыше 4 часов. Бойцы-панфиловцы подбили немало танков и не дали врагу прорваться к Волоколамскому шоссе. Большинство защитников погибло. О подвиге 28 панфиловцев узнала вся страна. В газетном очерке приводились слова политрука роты В.Г. Клочкова: "Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва!" Эти слова стали боевым призывом защитников Москвы.
С таким же упорством защищали советские воины и другие участки фронта. На соседнем участке у деревни Мыканино 17 бойцов остановили продвижение танковой колонны. На целый день задержали движение 20 вражеских танков 11 саперов севернее Волоколамска.
И все же, несмотря на героическое сопротивление советских войск, наступление немцев на Москву продолжалось. 17 ноября противник продвинулся на волоколамском направлении. Одновременно шли бои под Клином, в районах Солнечногорска и Истры. 18 ноября немцы прорвали оборону под Тулой и развернули наступление на Каширу и Коломну. 24 ноября наши войска оставили Клин. 25 ноября Риббентроп заявил в Берлине, что русские потерпели поражение, имеющее значение для исхода войны, от которого они ввиду недостатка обученных резервов и военных материалов никогда уже не смогут оправиться.
27 ноября немецкие войска подошли к каналу Москва – Волга и на другой день форсировали его. Однако на ряде участков (район Яхромы и Красной Поляны, рубеж Звенигород – озеро Нарские Пруды, окраины Венева) противник был остановлен.
Во время второго наступления немцев на Москву Сталин связывался и непосредственно с командующими армий, защищавших Москву. Командовавший тогда 16-й армией К.К. Рокоссовский был вызван для телефонного разговора со И.В. Сталиным вскоре после того, как немцы в очередной раз потеснили наши войска на истринском участке фронта и по этому поводу имел "бурный разговор" с командующим фронтом Г.К. Жуковым. "Идя к аппарату, я представлял, под впечатлением разговора с Жуковым, какие же громы ожидают меня сейчас. Во всяком случае, я приготовился к худшему. Взял разговорную трубку и доложил о себе. В ответ услышал спокойный, ровный голос Верховного Главнокомандующего. Он спросил, какая сейчас обстановка на истринском рубеже. Докладывая об этом, я сразу же пытался сказать о намеченных мерах противодействия. Но Сталин мягко остановил, сказав, что о моих мероприятиях говорить не надо. Тем подчеркивалось доверие к командиру. В заключение разговора Сталин спросил, тяжело ли нам. Получив утвердительный ответ, он сказал, что понимает это: "Прошу продержаться еще некоторое время, мы вам поможем…" Нужно ли добавлять, что такое внимание Верховного Главнокомандующего означало очень многое для тех, кому оно уделялось.
А теплый отеческий тон подбадривал, укреплял уверенность. Не говорю уже, что к утру прибыла в армию и обещанная помощь – полк "катюш", два противотанковых полка, четыре роты с противотанковыми ружьями и три батальона танков. Да еще Сталин прислал свыше 2 тысяч москвичей на пополнение".
В конце ноября Сталин вновь звонил Рокоссовскому. "Он спросил, известно ли мне, что в районе Красной Поляны появились части противника, и какие принимаются меры, чтобы их не допустить в этот пункт. Сталин особенно подчеркнул, что из Красной Поляны фашисты могут начать обстрел столицы крупнокалиберной артиллерией". Рокоссовский сообщил Сталину о принимаемых им мерах, а Сталин, в свою очередь, сказал генералу, что "Ставка распорядилась об усилении этого участка и войсками Московской зоны обороны". Утром следующего дня армия Рокоссовского нанесла контрудар по противнику, выбили немцев из Красной Поляны и отбросили их на 4-6 километров к северу. В Красной Поляне были захвачены крупнокалиберные орудия, предназначенные для обстрела Москвы.
Продвижение немцев к столице лишь усиливало ожесточенное сопротивление советских бойцов. Их чувства были выражены в "Песне защитников Москвы" на музыку Б.А. Мокроусова и слова А.А. Суркова:
"В атаку стальными рядами
Мы поступью твердой идем,
Родная столица за нами,
Рубеж нам назначен вождем.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою!
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!"
Постоянно звучала тема исторической преемственности воинского подвига. На распространенном тогда плакате Кукрыниксы был изображен ряд советских воинов, за спинами которых виднелись изображения Чапаева, Суворова, Александра Невского. Подпись к плакату С.Маршака гласила:
"Бьемся мы здорово!
Рубим отчаянно!
Внуки Суворова,
Дети Чапаева".
В эти дни в печати публиковались сообщения об актах самопожертвования, совершенных нашими бойцами в ходе боевых действий с начала войны. 20 ноября "Правда" опубликовала репортаж о гибели младшего политрука Александра Панкратова. 24 августа в боях под Новгородом он закрыл своим телом огонь пулемета. На другой день "Комсомольская правда" сообщила о подвиге рядового Николая Сосновского, который 24 сентября в боях на Валдае закрыл своим телом пулеметную амбразуру дзота.
Наряду с бойцами Красной Армии город Венев защищали местные жители, из которых был сформирован батальон истребителей танков. В тылу наступавших немецких войск активно действовали партизаны. Среди них было немало московских комсомольцев. Ярким примером мужества стала гибель 29 ноября в селе Петрищево юной партизанки Зои Космодемьянской. Девушку подвергли тяжелым пыткам, но, когда ее вели на казнь, она смело выкрикивала: "Всех не перевешаешь! Сталин с нами! Сталин придет!"
Столкнувшись с упорным сопротивлением советских войск и народного ополчения, немецкое наступление выдыхалось. Сравнительно небольшое продвижение немецких войск к Москве во второй половине ноября было достигнуто ценой больших потерь в живой силе и технике. В то же время им нигде не удалось прорвать оборону Красной Армии. 29 ноября Сталин на его вопрос, заданный Жукову ("А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-либо новую крупную группировку?"), получил категоричный ответ: "Противник истощен". В этот день 29 ноября в ходе переговоров фельдмаршал Бок и Гальдер пришли к выводу, что "если происходящее сейчас наступление на Москву с севера не будет иметь успеха, то Москва станет новым Верденом, то есть сражение превратится в ожесточенную фронтальную бойню".
И все же в начале декабря Гитлер приказал активизировать наступательные операции. 1 декабря немецким войскам удалось прорвать оборону наших войск у Наро-Фоминска. 2 декабря Гальдер писал: "Сопротивление противника достигло своей кульминационной точки. В его распоряжении нет больше никаких новых сил". В начале декабря информационное бюро в Берлине сообщило: "Германское командование будет рассматривать Москву, как свою основную цель даже в том случае, если Сталин попытается перенести центр тяжести военных операций в другое место. Германские круги заявляют, что германское наступление на столицу большевиков продвинулось так далеко, что уже можно рассмотреть внутреннюю часть города Москвы через хороший бинокль".