Страница 27 из 36
25 октября было принято постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б), в котором на Н.А.Вознесенского была возложена обязанность "представлять в Куйбышеве Совет Народных Комиссаров СССР, руководить работой эвакуируемых на Восток наркоматов… и добиться того, чтобы в кратчайший срок были пущены в ход заводы, эвакуируемые на Волгу, Урал и Сибирь".
Несмотря на огромные трудности в тылу налаживалось производство оборонной промышленности. Мой отец часто рассказывал, как в начале осени 1941 года он получил мандат за подписью И.В.Сталина, гласивший, что он, Емельянов Василий Семенович "является уполномоченным Государственного Комитета Обороны на заводе по производству танков" и что на него "возлагается обязанность немедля обеспечить перевыполнение программы по производству корпусов танков".
На уральском заводе, на который был командирован отец, только начинался монтаж оборудования для танкового производства. В обычных условиях такой монтаж должен был занять четыре-шесть месяцев. Отец пошел к монтажникам и объяснил им: "Немцы под Москвой. Нужны танки. Нам нужно точно знать, когда будет смонтирован цех". Монтажники попросили двадцать минут на размышление. Когда отец к ним вернулся, их бригадир сказал: "Распорядитесь, чтобы нам несколько лежаков поставили… Спать не придется, отдыхать будем, когда не сможем держать в руках инструменты. Скажите, чтобы еду из столовой нам тоже сюда доставляли, а то времени много потеряется. Если сделаете, что просим, то монтаж закончим через семнадцать дней". По словам отца, люди работали как единый человеческий организм. Рабочие уложились в намеченный ими невозможный по техническим нормам график монтажа оборудования ценой невероятного напряжения своих сил. Впрочем, как вспоминал отец, тогда такой труд в тылу был скорее правилом, чем исключением.
Задача отразить наступление врага, оказавшегося под Москвой, мобилизовывала всех советских людей. В эти дни Сталин вел напряженную работу по подготовке решительного поворота в ходе военных действий. Уже в середине октября Ставка приступила к развертыванию резервных армий, которые должны были обеспечить начало наступления Красной Армии. В соответствии с планом Ставки намечалось деблокировать Ленинград, закрыть дорогу немецким войскам на Кавказ, а для этого разгромить группировки войска, наступавшие на Ростов, ликвидировать угрозу Москве. Получив сведения разведки, в том числе и от легендарного Рихарда Зорге, о том, что Япония приняла решение не начинать военные действия на Дальнем Востоке, а развернуть агрессию в южном направлении, Сталин и военное командование приняли решение перебросить войска, стоявшие на границе с Маньчжурией, оккупированной японцами, к Москве. В считанные дни войска были переброшены по Транссибирской железной дороге на фронт. Прибытие бойцов Дальневосточной армии, которых стали именовать "сибиряками", сыграло важную роль в битве за Москву.
Но еще до того, как "сибиряки" вступили в бой, Сталин постарался добиться психологического перелома в сознании советских людей. Он принял решение отметить годовщину Великой Октябрьской социалистической революции так, как это было принято с 1918 года – торжественным собранием 6 ноября и парадом 7 ноября на Красной площади.
Торжественное собрание состоялось 6 ноября 1941 года не в Большом театре, как это было обычно, а на станции "Маяковская" московского метрополитена. В своем докладе Сталин отметил, что со времени своего выступления 3 июля "опасность для нашей страны… не только не ослабла, а, наоборот, еще более усилилась". Он говорил: "Немцы ведут теперь войну захватническую, несправедливую, рассчитанную на захват чужой территории и покорение чужих народов". Сталин подчеркивал, что Гитлер ставит целью истребление славянских народов и прибегает для этого к самым бесчеловечным методам.
Для такой оценки были веские основания. К этому времени на совещании у Гитлера 16 июля 1941 года было принято решение: "Создание военной державы западнее Урала не может снова стать на повестку дня, даже если бы нам для этого пришлось воевать 100 лет… Вся Прибалтика должна стать частью империи. Крым с прилегающими районами (области севернее Крыма) также должен быть включен в состав империи. Приволжские районы точно так же, как и район Баку, должны быть включены в империю. Финны хотят получить Восточную Карелию. Однако ввиду больших залежей никеля Кольский полуостров должен отойти к Германии". Беседуя в Ставке со своими генералами 27 июля 1941 года, Гитлер уточнил: "Когда я говорю по эту сторону Урала, я имею в виду линию 200 или 300 километров к востоку от Урала. Мы сможем держать это восточное пространство под контролем с помощью 250 тысяч солдат плюс кадры хороших правителей… Немцы должны всегда властвовать над этим пространством в России. Не может быть худшей ошибки, чем пытаться просвещать находящиеся там массы. В наших интересах достаточно, чтобы эти люди могли разбираться в дорожных знаках". 17 октября 1941 года Гитлер говорил: "В русских городах мы селиться не будем. Пусть они разрушаются без нашего вмешательства. У нас нет ни малейших обязательств по отношению к этим людям. Слово "свобода" означает право мыться по праздникам. Наша задача одна: германизировать эту страну путем ввоза туда немцев, на коренное население надо смотреть, как на краснокожих".
Позже в приговоре Международного трибунала в Нюрнберге было сказано: "8 сентября 1941 года были изданы правила об обращении с советскими военнопленными, в которых говорилось: "Большевистский солдат потерял право на то, чтобы с ним обращались как с честным противником, в соответствии с правилами Женевской конвенции… При малейшем намеке на неподчинение, особенно в случае с большевистскими фанатиками, должен быть отдан приказ о безжалостном и энергичном действии. Неподчинение, активное или пассивное сопротивление должны быть сломлены немедленно силой оружия (штыки, приклады и огнестрельное оружие)… Каждый, кто при проведении этого приказа не прибегнет к своему оружию или сделает это недостаточно энергично, подлежит наказанию".
В своем докладе Сталин приводил различные высказывания Гитлера, и Геринга, свидетельствующие об их намерении истребить русский народ и другие славянские народы. Комментируя эти заявления и одно из обращений немецкого командования к солдатам с призывами к жестокости, Сталин говорил: "Вот вам программа и указания лидеров гитлеровской партии и гитлеровского командования, программа и указания людей, потерявших человеческий облик и павших до уровня диких зверей".
В то же время Сталин отмечал огромные трудности ведения войны Советским Союзом против Германии, на стороне которой выступили Италия, Румыния, Венгрия, Финляндия, в одиночку без наличия "второго фронта" на западе Европы. Однако, он указывал, что успехи немцев – временны, что европейский тыл Германии – непрочен, как непрочен и германский тыл гитлеровских захватчиков. Он обращал внимание на укрепление коалиции СССР, Великобритании и США и указывал: "Если соединить моторное производство США, Великобритании и СССР, то мы получим преобладание в моторах по сравнению с Германией, по крайней мере, втрое. В этом одна из основ неминуемой гибели гитлеровского разбойничьего империализма". Он возлагал большие надежды и на "появление второго фронта на континенте Европы".
И все же основным залогом грядущей победы над врагом являлся, по мысли Сталина, моральный перевес советского народа страны над агрессором. Сталин подчеркивал справедливые цели Великой Отечественной войны советского народа: "У нас нет и не может быть таких целей войны, как захват чужих территорий, – все равно, идет ли речь о народах и территориях Европы или о народах и территориях Азии, в том числе и Ирана. Наша первая цель состоит в том, чтобы освободить наши территории и наши народы от немецко-фашистского ига". Другая цель, по словам Сталина, состояла в том, чтобы помочь "славянским и другим порабощенным народам Европы… в их освободительной борьбе против гитлеровской тирании и потом предоставить им вполне свободно устроиться на своей земле так, как они хотят".