Псионик. Финал

— Ты кто, ключник что ли? Ты блин гребанный медик!

— Н-ну да…

— У тебя боец умирает, ты что там стоишь, а?

— Кто, он? Андор, да это же кл…

Он не успел договорить. Сначала его впечатало в ворота. Затем я снова занёс щупальце с набалдашником, и ещё впечатал медика в металл ворот. После этого что-то щёлкнуло, и ворота стали раскрываться. Но я этого уже не видел. Во мне кипела ярость…

Я сам не понял как такое получилось, во мне что-то полыхнуло, а в следующий миг я смог сформировать новое когтистое щупальце, и оно сразу устремились к Франклину. При чем у меня оставалось ещё то, самое первое, покалеченное.

Франклин попытался выставить щит, к слову довольно крепкий, но мои когти с лёгкостью промяли его, и сомкнулись прорезав его броню.

Мне очень хотелось оторвать ему башку, но я остановил когти в миллиметре от его шеи.

Приподняв медика в воздух, я бросил того к ногам Сатира.

— Лечи его! — рявкнул я — Сейчас!

— Но Андор, ворота ведь открылись…

— Пасть закрыл и лечи. — последнюю фразу я постарался сказать более спокойно без криков, а то этот недоносок стал совсем дерганым. Но от почему-то, от этого моего тона, он побелел и стал трястись крупной дрожью.

— Д-да, сейчас, сейчас.

Гиорги и Питер, наблюдали за этим молча. Мария, которая тоже все видела и слышала, поравнялась со мной. Мы наши взгляды пересеклись, и она лишь кивнула. Лицо её ничего не выражало и сложно было понять, что она хотела этим сказать. Однако совершенно ясно, что Мария не возражала.

Она сделала шаг к Сатиру, и осторожно взяла из его рук увесистое яйцо. Боец, с прежним спокойствием посмотрел ей в глаза, и чуть слышно прошептал:

— Не надо этого. Добейте. Прошу.

Не разгибаясь, Мария повернулась ко мне.

— Андор, я слышала что ты против таких убийств, но ему правда будет лучше перезагрузиться. Сатиру очень больно. Он мучается. И он заслужил отдых.

— Там же есть капсулы, донесем его, — упрямо сказал я. Глаза предательски заслезились, и я изо всех сил сжал зубы чтобы не потерять контроль над собой. Дыхание начало сбиваться. В горле появился тяжелый ком.

— Андор, капсулы в жилом отсеке, ему ещё час мучиться. В этом нет смысла. Он обколот обезболивающими, но они не справляются, я чувствую.

Я на миг зажмурился, Грудь сдавило от злости и отчаяния. Когда я открыл глаза, первое, что мне попалось на глаза, был заискивающий взгляд Франклина.

— Прошу, — раздался едва слышны сип.

Отдав мысленный приказ, я сжал когти на шее медика. Видимо я перестарался, и его голова подлетела на несколько метров, орошая все вокруг красными брызгами. Я сразу направил вперёд хоботок, и принялся высасывать из него жизненную энергию. Ох уж эти эмоции. Не в том порядке я действую. Нужно было сначала проглотить, а потом добивать.

Одновременно с этим, я потянулся щупом к Сатиру.

Я действовал так быстро как мог, отсека боль погружая бойца в глубокий сон.

Я не лез в мысли Сатира, думаю этот мужик заслужил к себе уважения. Я хотел лишь помочь. Мне всегда хотелось быть тем, кто не бросает своих. А этот боец, будь он бездушный клон, иди ещё хрен пойми кто, стал для меня своим.

Убедившись, что Сатир глубоко уснул и рана больше не сводит его с ума, я повернулся к штурмовикам:

— Вы двое, взяли Сатира и потащили. Живо!

Оба штурмовик стояли застыв на месте с глупыми лицами, осталось только рты поразевать.

Я снова начал закипать, но вмешалась Мария.

— Слышали что Андор сказал? — рявкнула она. — Шевелитесь.

Я только сейчас понял, что все это время, Мария завороженно наблюдала за мной. Я все время чувствовал её взгляд, но не придавал значения.

Спокойно наблюдая как двое бойцов подхватили на руки раненого Сатира, я дождался когда они войдут в раскрывшийся коридор, а затем шагнул в след за ними. Эх, поторопился. Испытание закончилось. Наверное теперь не стоит оставлять Марию за спиной. Это на манеже мы друг от друга зависели, а в обычной жизни она мой враг.

Я немного замедлился, ожидая когда она поравняется со мной. Уж лучше я буду за её спиной. Первым я наверное не нападу, всё же мне есть за что ей быть благодарным, но и шансов ей давать не буду. Она теперь сравнялась для меня с семейством кошачьих. Вот сейчас ещё выращу паразита, подселю ей, и можно будет вообще не переживать.

Мы прошли по коридору, и остановились у ворот. Напряжение исходившее ото всех было густым. Даже дышать стало тяжело. Ещё и Сатир с развороченным туловищем не прибавлял умиротворения.

Ворота медленно раскрылись, и нам в лица ударил яркий свет.

— Поздравляем! Гладиаторы! — и нас проглотил рокот рёва трибун.

Глава 4. Итоги первого этапа

Всю стену напротив входа, занимало изображение огромной головы какого-то слащавого мужика. За его спиной виднелись рукоплескающие на трибунах люди.

— Вы поразили своим выступлением наши сердца. Сколько воли к победе, сколько переживаний, сколько взаимопомощи и поддержки товарищей. Я не побоюсь заявить, что вы продемонстрировали самое яркое выступление, среди всех команд.

Похоже все застыли на месте глядя на огромное изображение. Я стоял позади и мог видеть, что даже Мария замерла в нерешительности.

А тем временем диктор продолжал:

— И сила и преодоление слабости. Героизм и малодушие. Я до сих пор прокручиваю момент, где Андор сорвал голову Франклину. Думаю он заслужил премию за драматизм.

— Что происходит? — раздался в шлеме приглушённый голос Гиорги.

Ведущий засмеялся и, вместе с ним, трибуны тоже залились хохотом.

— Происходит история, мой мальчик.

Судя по всему нас слышат, при чём вся трибуна.

Первой сориентировалась Мария. Она медленно подняла руку и помахала. Зал в ответ взорвался овациями.

— Похоже Мария решила нас поприветствовать! — слащавый мужик расхохотался. — Давайте покажем как мы ей рады! Ну же!

Трибуны взорвались овациями, люди повставали со своих мест и нестройно что-то скандируя, принялись раскачиваться. Выглядело масштабно, хоть и не стройно.

— Скажите же что-нибудь. — оскалился ведущей улыбкой, которая должна была бы выглядеть дружелюбно и обаятельно, но учитывая ситуацию, его выражение лица вызывало у меня одно раздражение. — Как вам первый этап? Вы чувствуете себя победителями?

— Я чувствую себя усталым, и у нас умирает боец. — хмуро проговорил я. По идее меня должны услышать. — Если можете чем-то помочь, будем рады. А так, не отвлекайте.

— Андор в своём репертуаре, — засмеялся в ответ диктор, — Помните? Совсем как на тех старых записях. Он себе не изменяет. Человек дела!

Я старался не слушать диктора.

— Питер, Гиорги, не стойте столбами. — скомандовал я. — Тащите Сатира в транспортник.

Я поймал на себе недоумённые взгляды бойцов.

— Удивительный боец, — вещал тем временем ведущий.

— Андор, — повернулась ко мне Мария. — Мы до конца общей сессии отсюда не выберемся. Мы заперты здесь.

— Вашу мать! А здесь капсулы есть? — спросил я.

Диктор что-то вещал, комментируя весь наш диалог, но я не обращал на него внимания

— Ну да, — кивнула Мария. — Правда они только для воскрешения. Не уверена что…

Я повернулся к диктору.

— Помогите. Сатир при смерти.

— Удивительная самоотверженность. Я чувствую настоящего лидера. Похоже в команде Горизонта планируются подвижки. — я начал закипать. Какого хрена они вообще находят повод радоваться тому, что мы пережили? Их бы туда, и заставить побегать от рогатых. Однако, уже в следующую секунду, диктор повернулся, и мне показалось что он смотрит прямо на меня. — Я немедленно распоряжусь, чтобы к вам отправили медика.

— Я уже убил одного. Просто дайте капсулу.

Диктор снова рассмеялся.

— Будет вам капсула! — объявил он. В стене справа открылся шлюз в просторную комнату, в которой аккуратно расположились семь капсул. — Но вы ведь расскажете о том, что вы чувствуете? Нашим зрителям, которые успели стать вашими фанатами, до одури интересно, какого это, быть настоящим героем!