Ночной ворон

– Энджел не повариха, она художник. Вот подожди, когда ты попробуешь ее выпечку…

Лидия, закатив глаза, взмолилась, чтобы Господь послал ей сил.

– Я не собираюсь пробовать ее выпечку, потому что она не будет ничего тут готовить. Я не могу никому платить, не говоря уж о том, чтобы открывать бизнес. Я и живу-то тут только поэтому. Я разорена.

– Я сам ей плачу, – сказал Чарли. – Тебе не о чем волноваться.

– Но ты говорил, что мне не придется заниматься кафе, если я не хочу, ты говорил, что это просто место, чтобы мне было где пожить.

– Лидия, милая. Ну, ты же знаешь, как оно бывает. Я говорил тебе, что хочу, чтобы место казалось живым. А как лучше всего добиться этого, если не использовать его по-настоящему?

Лидия закрыла глаза. Она ненавидела, когда ее мать оказывалась права.

– Значит, ты открываешь кафе?

– В субботу, – сказал Чарли. – Но ты не волнуйся. Никакой рекламы, никакого ремонта, да туда вообще никто не придет.

Лидия открыла глаза и посмотрела сквозь грязные окна на пустую улицу. Он был прав, никто в здравом уме не зайдет в подобное заведение, чтобы там есть. Ну, разве что если они не знают, что оно принадлежит Чарли, и там, внутри, будет происходить что-то интересное.

– И сколько оно будет открыто?

– Ну, пару недель. Максимум месяц.

– Месяц я здесь жить не буду. Но я имела в виду часы. Сколько часов в день нужно держать кафе открытым?

– Да сколько захочешь, – его голос потеплел, явно от радости, что Лидия согласилась. – И я уверен, что так безопаснее. После того, что случилось, мне совсем не нравится мысль, что ты одна в этом здании. А если внизу будут люди, да даже хотя бы только Энджел, тебе там будет гораздо безопаснее.

Ну что ж, Лидия не могла не признать, что это звучало разумно. Она вздохнула.

– А что, если я буду держать его открытым два часа в день, только днем, чтобы избежать завтрака, обеда и толп после работы? А ты можешь писать в своей бухгалтерии все что угодно?

– Ну вот, ты уловила мою мысль, – одобрительно произнес Чарли. – Минимальные часы работы. Можешь переворачивать табличку, когда пожелаешь.

– Спасибо за заботу, но что вообще все это значит? Тебе же не нужно открывать это кафе, никто из властей не собирается тебя проверять, – начала Лидия, но тут же осеклась, поняв, что не хочет ничего об этом знать. – Неважно.

– Обсудим при встрече. Я скоро буду.

На кухне Энджел, засучив рукава, месила тесто.

– Этого можно не делать, – сказала Лидия. – Сегодня я не буду открывать кафе. – И вообще никогда не буду, добавила она про себя. Она не собиралась оставаться тут надолго и вникать во всю эту чушь, а когда она уедет, Чарли может делать все, что пожелает.

– Положу в морозилку, – буркнула Энджел, не поднимая глаз. – Мне нужен запас.

Лидия подумала, не сказать ли ей, что ей не нужно никакого запаса, потому что они не будут продавать пищу в ближайшее время, но решила, что жизнь и так слишком коротка, и пошла обратно наверх, чтобы привести себя в порядок. Она знала, что жутко выглядит, и не хотела предстать перед Чарли с тем бледным видом, отражение которого видела утром в зеркале. Пусть она и была персоной нон грата на своей работе, пусть на нее накануне напал вооруженный бандит, но Лидия Кроу не будет жертвой и не собирается выглядеть как жертва. А уж особенно перед главой Семейства Кроу.

Дядюшка Чарли сидел напротив нее, положив руки ладонями вниз на пластиковый стол. Закатанные короткие рукава обнажали волосатые руки, на коже виднелись зеленые и черные следы старых татуировок. Лидия знала, что эти сплетенные кисти винограда шли вверх по плечам и покрывали грудь и живот и что семейная эмблема, силуэт ворона в полете, повторялась там несколько раз. Когда она была маленькой, то сидела у него на коленях и водила пальцем по чернильным линиям. «Ну-ка, сколько ты найдешь там ворон?» – говорил дядя Чарли и раскачивал ее на коленях так, что у Лидии кружилась голова, а чернильные контуры расплывались.

Энджел с непроницаемым выражением лица принесла кофейник и налила кофе.

Чарли молчал, даже когда она вернулась на кухню, но Лидия решила перемолчать его. Она занялась своим кофе, наливая туда молока, а потом добавила пакетик коричневого сахара. Размешивать жидкость, считая повороты ложки, было приятнее, чем смотреть на молчащего дядюшку.

– Не могу тебя прочитать, – наконец сказал Чарли.

– Да я открытая книга, – ответила Лидия, заставляя себя взглянуть ему в лицо.

Он откинулся на стуле, окидывая ее явно оценивающим взглядом.

– Малышка Лидия совсем выросла.

– Ты сказал, что нуждаешься в любезности. Я так понимаю, к этому прилагалось кое-что еще? – Лидия повела рукой, обозначая «Вилку». – Ты собираешься прислать сюда кого-то управлять всем этим или тут так и будем только мы с Энджел? – Тут Лидия мысленно пнула сама себя. – В смысле, только Энджел, сама по себе. Я не собираюсь ничем заниматься.

– Мне нужен сыщик, – сказал Чарли. И лицо, и голос его были серьезны.

Он что, смеется над ней? В городе их сотни. И каждый гораздо опытнее, чем она.

– Я не могу использовать никого из знакомых, – сказал Чарли, словно читая ее мысли. – Никто не должен об этом знать, все должно быть очень тихо.

– Это входит во все инструкции. Каждый уважающий себя сыщик работает очень тихо. – Не говоря уж о том, что каждый, кто в своем уме, не станет шутить с Кроу.

– Мне нужен человек, которому я могу доверять, – сказал он.

Откинувшись на сиденье, Лидия подавила в себе желание ответить. Он пока не сказал ей ничего такого, что объясняло бы, зачем ему понадобилась она, черная овца Семейства Кроу. Он вызвал ее обратно в Лондон, но до сих пор так и не сказал зачем.

– Естественно, я оплачу работу по твоим обычным расценкам.

Лидия назвала свою почасовую оплату.

– Плюс расходы.

Он кивнул.

– И бонус, если ты выполнишь работу. Я забочусь о своих людях и ценю результат.

– И я буду жить тут бесплатно, безо всякой возни, как договорились, – она особенно подчеркнула голосом остаток фразы.

Он помедлил долю секунды, затем кивнул.

– Хорошо, – сказала Лидия. – Так в чем же дело? – Она так и не верила до конца, что оно вообще есть. Чарли что-то задумал, и она собиралась просто подыгрывать ему из любопытства, пока не выяснит, что именно.

– Мадлен пропала.

– Мадлен, моя кузина? – нахмурилась Лидия. Семья – это святое. Чарли не стал бы об этом врать. – Давно?

– Пять дней, – сказал Чарли. – Все, что мог, я проверил, спрашивал всех ее друзей и коллег. Я искал во всех ее обычных местах, я опросил ее бывшего приятеля.

«Наверняка тому не поздоровилось», – подумала Лидия.

– Он еще дышит?

Чарли невозмутимо кивнул.

– Он не имеет к этому отношения.

Его уверенность говорила о многом. Чарли Кроу умел проводить опросы.

– А как насчет настоящего приятеля? У нее кто-то есть?

– Вот я и хочу, чтобы ты это выяснила.

Это не убедило Лидию. Чарли был всевластным главой знаменитого Семейства Кроу. Все до последнего, с кем бы он ни обсуждал это дело, выдали бы ему все свои секреты, не утаив даже самой маленькой неподобающей мысли, самого легкого недовольства. Она, Лидия, была ему не нужна. И она уже открыла рот, чтобы сказать об этом, но Чарли заговорил первым.

– Я не могу этим заниматься, – сказал он, поднимая мощные плечи. – Больше не могу. Я как коршун среди воробьев. Это слишком привлекает внимание.

Смысл этого утверждения дошел до нее как раз в тот момент, когда она произносила: «Я понимаю». Это выглядело бы слабостью. Проблема в Семействе, да даже самый легкий намек на то, что кто-то смог достать Кроу, могли иметь самые разные последствия. Ни у кого из Семейств сейчас не было реальной власти, как в добрые старые времена. Но у Кроу ее все же было больше, и это было важно.

– Тристан Фокс уже и так разнюхивает повсюду. То ли почуял, что что-то не так, и хочет воспользоваться моментом моей слабости, то ли он в этом замешан и злорадствует.