Страница 11 из 14
– Не согласна с тобой. Я считаю, что надо пробовать себя в разных жанрах. Человек наделен множеством талантов. Не стоит зацикливаться на одном.
– Так можно, как та стрекоза: везде понемногу и главного не успеть. Ты знаешь, что профессионалы пользуются законом десяти тысяч часов?
– Чего? – не поняла подругу Виктория. – Каких часов?
– Считается, что надо отдать своему делу не менее десяти тысяч часов монотонного действия, и тогда ты имеешь шанс добиться успеха.
– А я хочу немного волшебства!
– Судя по всему, ты хочешь очень много чудес и очень мало дела! – возмутилась Светка.
– А вот это звучит обидно! Сколько я отбарабанила в музыкалке часов, пока ты сладко спала по утрам? Сколько я простучала по клавишам фортепьяно, пока научилась издавать приятные для твоих ушей звуки? Сколько я ходила зимними промозглыми вечерами на бесконечные сольфеджио с индивидуалками, пока ты смотрела телик?
– Ладно, хватит! – сдалась подруга.
– Что стыдно стало?
– Не хочу с тобой ругаться, тем более перед твоим отъездом! Итак мало времени осталось. Хочешь быть звездой, пожалуйста, будь ей. Только помни, что тебя любят простые люди. Они не смогут к тебе запрыгнуть так высоко. Хоть изредка спускайся с небес на землю и не забывай тех, кому ты дорога!
– Света, прекращай! Ты же знаешь меня столько лет! Я никогда не стану заносчивой мегерой. И я уверена, что Демир тоже очень открытый и добрый человек.
– А я думаю, что как раз наоборот. Мне кажется, что, добившись всего, теперь он хочет миру доказать, как все ошиблись, когда выбросили его на помойку жизни. Мне кажется, что он должен испытывать наслаждение, тыкая всех и вся носом в то, как они были неправы. Теперь он плюет на их обычные и непримечательные судьбы. Он звезда и сияет очень ярко.
– Не верю в это. Я думаю, что он помнит, как ему было тяжело. Благодаря всему он стал терпимее, он научился понимать людей. И еще я думаю, что он много тратит на благотворительность.
– Это ты где вычитала?
– Нигде. Моя интуиция мне подсказывает.
– Ну, не знаю! Обычно, если звезды кому-то помогают, то кричат об этом из любого утюга. И делают они не для того, чтоб совершить добрый поступок, а чтоб еще больше пропиариться.
– А ты откуда знаешь. Звезды тоже люди!
– Как звучит! И еще они умеют плакать?!
– Умеют.
– Ну, начнем с того, что ты тоже пока это знаешь в теории.
– Я тебе докажу.
– Себе докажи.
– Докажу, даже не сомневайся. И знай, что мой Демир не такой!
– Твой кто?
– Демир!
– Ну, ты… вы еще даже не встретились, а он уже твой!
– Я визуализирую. Говорю в настоящем времени.
– Вика, ты опять меня сильно пугаешь. Я надеюсь, что ты не превратишься в этих долбанутых фанатиков, которые без своих кумиров жить не могут. А что будет завтра, если он с тобой откажется встречаться или общаться?
– Такого не будет!
– А если?
– И «если» не будет. Я мыслю масштабно и тебе советую!
– Это опасно. Не вздумай!
– Что?
– Не вздумай из-за этого идиота покончить собой!
– Света, ты чего? Рехнулась? Еще чего не хватало. Это он за мной бегать будет!
– Вичка, я тебя обожаю.
– И я тебя. Поможешь мне с родителями?!
– Помогу. Пока только не знаю как.
– Надо начать с моей сестры. Если она примет информацию, дальше будет проще.
– А как мы Аньке скажем?
– Нет, не мы!
– В смысле? А кто? – удивилась Света.
– Ты! – показала на нее Вика.
– Пальцем на людей приличные люди не показывают. Ты совсем?! Мало того, что сама исчезаешь в далекие края, так еще напоследок и меня хочешь сделать врагом номер один для твоей семьи?
– Прекрати ты. Анька от тебя зависит. Ты же ей помогаешь по работе там какие-то доклады писать.
– И что?
– Как что?! Она тебя не сможет послать. Ей придется тебя выслушать.
– Хорошо, выслушает, а после все равно пошлет и найдет новую себе «помогайку». Я б на ее месте так и сделала!
– Не сделает она так, я же знаю свою сестру. Во-первых, она очень консервативна и ей крайне тяжело привыкать к людям. Во-вторых, ты с ней уже нашла контакт. Я вообще сомневаюсь, что два таких педанта найдутся на этой планете.
– Знаешь, у меня такое чувство, будто ты сейчас сказала что-то ругательное.
– Что, ты, моя дорогая. Это чистейшей воды комплимент. Педантище ты мое!
– Давай ближе к делу. Что я должна буду Анне сказать?
– А-а-а! Согласилась!
– Пока только интересуюсь…
– Позвонишь ей и скажешь невзначай, так, между вашими рабочими делами, что Вика просит у нее чемодан.
– Допустим, сказала. А дальше что?
– А дальше она тебя спросит, зачем мне ее чемодан, когда у меня есть свой?
– Логично!
– Еще бы, но тут ты нанесешь неожиданный удар, сообщив ей, что я уезжаю работать в Турцию, и моя жизнь, хоть еще и небольшая, но уже не помещается в мой чемодан.
– Ты с головой совсем не дружишь? Как такие новости можно сообщать через чужих людей?
– А ты мне не чужая!
– Но ей-то я точно никто!
– Очень даже кто! Она о тебе всегда отзывается уважительно и говорит, что из тебя выйдет высококлассный юрист. У тебя талант к деталям. Видишь, как твой педантизм все ценят!
– Виктория, мне, конечно, приятны ваши речи, и я думаю, что ты это понимаешь, поэтому специально подбираешь слова, но все же! После того, как я огорошу твою сестру, что мне делать дальше? Что мне ей говорить?
– А дальше, моя юная Фемида, тебе уже не дадут сказать, потому что срочно начнут названивать мне. Сначала она начнет на меня кричать, затем скажет, что я ни о ком, кроме себя не думаю. И в этот момент самое главное – не вступать с ней в конфликт. Все, что нужно делать, – это молчать и в конце ее гневного монолога сказать ей, что я ее сильно люблю и понимаю, почему она так расстроена. И она сразу успокоится и обмякнет, словно хлебушек, смоченный молочком. Станет такой приятной и душевной. Скажет, что волнуется за меня, хочет, чтоб у меня все было хорошо. Расплачется и признается, что не всегда находит слова, чтобы выразить свои чувства, но как бы я далеко ни была, она всегда готова прийти мне на помощь, стоит мне только ее об этом попросить. И сразу после этого я все ей расскажу – куда еду, зачем. Вот только про Демира промолчу!
– Почему?
– Ну зачем же я буду так сразу шокировать свою сестру и родителей.
– О! Вот как! То есть, по твоему мнению, сказать, что ты бросаешь учебу в России и улетаешь в Стамбул, чтобы работать там официанткой в какой-то забегаловке – это не шок! А вот раскрыть все карты и признаться, что твой истинный мотив – это бездонные глаза и коварная улыбка мировой звезды, – это шок?!
– Все верно! – улыбнулась Вика.
– Не надо так хитро лыбиться, словно лиса. Терпеть этого не могу!
– Чего?
– Твоих умозаключений, что есть хорошо, а что плохо.
– Ну так они же мои, а значит, мне и решать. Как, впрочем, и жизнь, тоже моя.
– Это я уже слышала, не надо снова. В любом случае, мне кажется, что твоя семья заслуживает знать, куда ты собралась и почему ты там так долго планируешь остаться.
– Они все узнают. Со временем.
– Слушай, а может, и вправду тебе надоест там таскать тарелки и стаканы расставлять по столам и ты вернешься домой.
– Нет! Я могу вернуться «домой» только в том случае, если моя цель не будет достигнута. А такого просто не может быть!
– Откуда в тебе столько самоуверенности?
– Светка, я не знаю. Я просто чувствую, что могу много!
– Этот мир совсем не прост!
– А ты откуда знаешь?
– Знаю! Готовлюсь стать, как ты сказала, высококлассным юристом, много чего читаю и изучаю. Звездная пыль сильно забивает глаза.
– А я давно уже вижу сердцем.
– Ох, Вика! Красиво это звучит, но неужели тебе совсем не страшно?
– Страшно!
– Хоть в этом призналась!
– Светик, мне страшно, только не от того, что я уезжаю в чужую страну к малознакомым людям. Мне страшно не от того, что я буду там одна и мне придется рассчитывать только на себя. Я боюсь другого.