Страница 18 из 24
–Ты закончила? – от интонаций Агапова веяло таким пронизывающим холодом, что я бы ничуть не удивилась, начни мой телефон стремительно покрываться инеем, – или выдающийся спортивный аналитик хочет сказать мне что-то еще? Нет? Ладно, тогда скажу я. Ты только что привела длинный перечень моих просчетов, но не упомянула о самой главной ошибке. Догадываешься, о чем я, Мика? Я проявил слабость и поделился с тобой своими проблемами. И в тот день, и сегодня я всего лишь нуждался в поддержке, но ты пошла дальше и возомнила из себя великого эксперта. С чего вдруг ты решила, что можешь давать оценку моим поступкам? Кто ты вообще такая? Если мы с тобой изредка занимались сексом, это вовсе не означает, что ты вправе по косточкам разбирать мои действия. Я буду делать то, что считаю нужным, и ты –последняя, у кого я спрошу совета. Нравится самоутверждаться за мой счет и упиваться своими грязными домыслами? Да на здоровье, только без меня! Иди на хейтерский форум и упражняйся там в остроумии, а я сосредоточусь на предстоящем поединке. И не забудь отменить бронь в отеле и вернуть билеты на самолет – после всего, что ты мне наговорила, я не хочу видеть тебя на трибунах.
ГЛАВА XVIII
Вот так печально и завершилась наша «история любви», не успев, что называется, толком расцвести, и мне оставалось только смириться с неизбежным финалом. Если бы Ян хотя бы спросил, с какой целью я вообще полезла не в свое дело и вдруг начала выдавать оценочные суждения в чуждой для меня области, и бы без колебаний сказала ему правду, но «Хитмен» повесил трубку прежде, чем я донесла до него суть происходящего. А между тем, если бы у Агапова хватило терпения выслушать меня до конца, он бы узнал для себя немало интересного и, возможно, мне бы даже удалось повергнуть его в определенное изумление, потому что я собиралась сказать ему нечто такое, о чем на протяжении долгих лет не решалась и подумать. В последний раз я говорила мужчине о том, что он мне небезразличен, когда-то в прошлой жизни, и за этим мужчиной я, прошу заметить, была замужем, а после развода подобного рода признания начисто исчезли из моего лексикона, и, как я была уверена, не планировали снова в нем появляться, однако, для Яна я едва не сделала исключение. Позже я, конечно, поняла, что мне надо было предварительно вспомнить, что в первую очередь я всё-таки женщина, а не прокурор, а уже потом устраивать Агапову детальный «разбор полетов», но продолжительное одиночество, похоже, наложило неизгладимый отпечаток на мой стиль общения, и я поперла напролом, отбросив за ненадобностью элементарную деликатность. В иных обстоятельствах за такую чрезмерную прямолинейность, тесно граничащую с обыкновенной бестактностью, можно было запросто схлопотать по мордасам, но нас с «Хитменом» разделяли воды Атлантики, да и поднять руку не представительниц слабого пола мой теперь уже экс-любовник по его же собственным словам отродясь бы не посмел. Впрочем, если бы наш разговор состоялся не посредством телефонной связи, а в личном контакте, я бы не рискнула прогнозировать благополучный исход и легко допускала, что в приступе ярости Ян способен превратиться в сущего монстра, не гнушающегося применять боксерские приемы к заведомо беззащитному противнику. Слухи о «неспортивном поведении» Агапова до меня никогда не долетали, и, возможно, я зря сгущала краски, но с другой стороны, нельзя же безнаказанно размахивать перед быком красной тряпкой, а именно такое сравнение невольно приходило мне на ум в процессе осмысления случившегося.
Как поступила бы на моем месте любая другая, и почему мне не удалось сохранить единственные отношения, в которых меня все полностью устраивало, и которыми я соответственно очень дорожила? В отличии от условно нормальных женщин с развитой эмпатией у меня, судя по всему, напрочь атрофировались отдельные участки мозга. Ян стремился к эмоциональному сопереживанию, но никак не к сухой констатации фактов вкупе с перечислением ошибок, а я была убеждена, что моя задача – открыть Агапову глаза и заставить его в корне пересмотреть свою провальную тактику. Я больше, чем кто-либо, хотела помочь «Хитмену» выпутаться из этой липкой паутины, однако, доносить до собеседника свои истинные намерения мне явно нужно было не в такой категоричной форме, а я посчитала, что ходить вокруг до около, однозначно, не стоит, а попытка подсластить пилюлю – всего лишь пустая трата времени. Подавляющее большинство женщин по природе обладало тонко чувствующей натурой, и откуда Яну было знать, что возвращенцам из ада присущи свои особенности психики, поэтому мерить таких, как я, по общепринятым стандартам, с самого начала было бессмысленной и наивной затеей. Он инстинктивно потянулся ко мне в минуты душевного разлада, и на тот момент моя реакция показалось ему вполне адекватной – я внимательно слушала его откровения, воздерживалась от критических замечаний и честно признавалась, что профессиональный бокс для меня – темный лес, а, следовательно, дельных советов от меня вряд ли дождешься. По-моему, Агапов и не предполагал, что я с энтузиазмом примусь штудировать посвященные спортивной тематике сайты, и когда он вновь обратится ко мне за поддержкой, незамедлительно вывалю на него свои познания и подвергну детальному анализу ситуацию с отменой рематча. Я старалась максимально широко объять все аспекты возникшего казуса и, на мой взгляд, весьма в этом преуспела, но плоды усердия внезапно оказались с гнильцой. Если бы все эти спорные умозаключения прозвучали, скажем, из уст тренера или промоутера, «Хитмен» воспринял бы их в качестве обидной и оттого вдвойне болезненной оплеухи, а, учитывая, что «получать по кумполу» ему приходилось на регулярной основу, наверняка отнесся бы к резким формулировкам, как к должному, но от меня Яну была нужна была скорее беззаветная вера в его будущую победу и пара добрых слов, приятных, как известно, даже кошке. В конце концов, какая мне, к черту, разница, к чему приведет эпопея с допингом– рано или поздно Агапов все равно выйдет на ринг и порвет Рамиреса, как тузик грелку, вот от этого и нужно было отталкиваться в разговоре, но, по всей видимости, если я в чем и преуспела по жизни, так это в умении вгонять мужчин в комплекс неполноценности. И это Яну еще крупно повезло, что он не застал меня в тот период, когда я с упоением вершила сладкую месть, вдребезги разбивая сердца своих неосторожных поклонников. Мне потребовались годы, чтобы обрести умиротворение и полностью избавиться от непреодолимого желания ломать человеческие судьбы, как однажды безжалостно сломали мою – патологическая страсть к разрушению априори не могла стать двигателем прогресса, а я четко понимала, что мне необходимо без оглядки двигаться вперед. Если бы наши с «Хитменом» пути пересеклись в тот жуткий период, я боялась даже вообразить, с каким наслаждением срывались бы с моих губ уничижительные реплики, разящие наповал ничуть не хуже фирменного агаповского апперкота, но испепеляющая ненависть ко всему и вся давно перегорела, и сейчас я всего лишь искренне жаждала привести Яна в чувство и помочь ему найти выход из лабиринта. Увы, но я переоценила свои возможности, и предсказуемо села в лужу. Обманчивая иллюзия дружбы заставила меня поступить так, как и положено поступать друзьям-правдорубам, но слова Агапова не стоило понимать буквально. Мужчина и женщина могли быть кем угодно: супругами, любовниками, коллегами, деловыми партнерами, но только не друзьями, и я обязана была об этом задуматься, но, к сожалению, мы все были крепки преимущественно задним умом. Я вовремя не сообразила, что Ян ищет во мне чуткость и теплоту, а уж с «Эль Гато» сотоварищи он разберется и без моей помощи, да и чем я, по большому счету, могла ему помочь?
В итоге я в одночасье потеряла и любовника, и друга – я оторвала уже целых ворох календарных листов, а «Хитмен» мне так и не позвонил. На память о нашем ярком романе остались только многочисленные коробочки с ювелирными украшениями, а я лишний раз убедилась, что «знания умножают печали». Незаметно профессиональный бокс прочно вошел в мою жизнь, и я регулярно замечала, что краем уха постоянно ловлю новости, прямо или косвенно относящиеся к данному виду спорта, а если в информационных сводках мимолетно проскальзывает фамилия Агапова, так и вовсе вся обращаюсь в слух. Шефу я вынуждена была сообщить, что моя поездка в Штаты накрылась медным тазом, и дабы сразу отсечь вопросы, с выражением вселенской скорби на лице поведала о своем расставании с таинственным американцем, и даже особо при этом не солгала. В идеале мне следовало набраться наглости и рвануть на майские каникулы за границу, но я решила провести длинные выходные в офисе и получить свои премиальные. У меня абсолютно отсутствовала потребность куда-то лететь, да и за шоколадным загаром я тоже не гналась. Так бывает, когда планы резко меняются, настрой пропадает, а погоня за новыми впечатлениями на фоне общего опустошения кажется невероятно утомительным занятием. Ощущая приближение депрессии, я нанесла превентивный удар и с лихвой нагрузила себя работой. Ни шефа, ни моих сослуживцев эта своеобразная практика уже давно не удивляла – коллеги разъезжались по родственникам или отправлялись на дачи, а я за неимением ни тех, ни других вызывала или неприкрытое сочувствие, если оставалась на праздники в стране, или завистливое шипение, если уезжала к морю. На этот раз расстроился разве что Нитиевский, уже пообещавший сыну автограф «Хитмена», но а остальном все складывалось не так уж и плохо, и пока народ предавался отдыху, я надеялась продуктивно поработать и еще немного приблизить свою мечту об эмиграции в Европу.