Страница 15 из 24
–Ситуация неприятная, – по плечи укуталась в одеяло я, – а что говорят в твоем штабе? Тренер, промоутер – какая у них позиция?
–Аналогичная твоей, – с ощутимым разочарованием признался Ян, – ждем решения Комиссии и не дергаемся. Ну, а чего ты от них хотела? Они оба получат свои деньги вне зависимости от исхода боя, но срыв рематча сулит им громадные убытки. Если у Гарсии еще присутствует момент престижа, то для Броуди бокс – это лишь бизнес, очень прибыльный бизнес. Рематч с Рамиресом – самый дорогой бой в карьере Броуди, и он будет хвататься за соломинку, чтобы не потерять бабки.
–Как долго будет длится расследование? –я довольно слабо представляла себе, как проходят такого рода разбирательства, и разрозненные факты никак не складывались у меня в цельную картину, – когда определится судьба боя?
–Если бы я это знал! – вздохнул Агапов, – до рематча остается меньше двух месяцев, а бюрократия – она и в Америке бюрократия. Вместо того, чтобы спокойно продолжать тренировки, я буду вынужден постоянно следить за новостями и гадать на ромашке, чем всё закончится.
–Ян, я вижу, что ты на грани, но прошу тебя, не поддавайся психологическому давлению! – воскликнула я, – Рамирес не смог измотать тебя физически, но его команда делает это морально. Правда на твоей стороне, и любой нормальный человек понимает, что скандал с допингом запятнал репутацию «Эль Гато». Запасись терпением, я не сомневаюсь, что скоро всё разрешится. Подумай лучше о другом – если у Рамиреса даже под допингом не получилось выиграть у тебя бой, значит, твое самобичевание не стоило выеденного яйца. Ты сильнее «Эль Гато», и это ему, а не тебе приходится прибегать к запрещенным средствам, чтобы сражаться более или менее на равных. В рематче Рамирес будет чист, и ничего не сможет тебе противопоставить, вот о чем тебе нужно помнить!
На несколько секунд в между нами повисла напряженная тишина, я не спешила заговаривать первой и молча слушала дыхание «Хитмена», пока он, наконец, не подал голос.
–Спасибо, Мика, – благодарно прошептал Агапов, – мне и во сне не могло присниться, что однажды я скажу это женщине, но ты – настоящий друг. Мгновенно поднимаешь трубку в три часа ночи, внимательно выслушиваешь всё, что у меня накопилось, и без труда находишь нужные слова. Я надеюсь, бой всё же состоится, и в мае мы обязательно встретимся в Вегасе. Мне тут особо некогда скучать, и я бы соврал, если бы сказал, что все время о тебе вспоминаю и мучительно считаю дни до нашей встречи, но… Порой мне тебя очень не хватает.
ГЛАВА XV
Наш телефонный разговор продлился еще около часа, и чем больше подробностей стремительно разгорающегося скандала я узнавала, тем отчетливее понимала, что противостояние Яна Агапова и Рауля Рамиреса неминуемо переходит из спортивного в личное. «Хитмен» чувствовал себя жертвой вероломного обмана и был преисполнен ненависти не только к сопернику, но ко всему его нечистому на руку окружению, а к также к функционерам насквозь прогнившей системы, допустивших столь возмутительный инцидент накануне рематча. Напрасно я просила своего любовника сохранять спокойствие – Ян напрочь утратил душевное равновесие, и мне оставалось лишь тешить себя надеждой, что вскоре эмоции немного схлынут, и Агапов вновь обретет способность мыслить критически. На мой взгляд он принимал ситуацию чересчур близко к сердцу, и впадать в панику сейчас следовало проколовшемуся «Эль Гато», но со стороны упорно складывалось впечатление, будто пуэрториканский боксер в отличии от соперника переживает по поводу случившегося в гораздо меньшей степени. Рамирес и его штаб активно отбрехивались от массово сыплющихся обвинений и неотступно придерживались «мясной» версии, раз за разом подчеркивая, что запрещенное вещество попало в организм без ведома боксера, а сам «Эль Гато» и вовсе пообещал временно сесть на вегетарианскую диету, дабы исключить любые контакты с пресловутым кленбутеролом. У Агапова неубедительные оправдания Рамиреса, естественно, вызывали откровенный скепсис, смешанный с нарастающим раздражением от возникшей неопределенности касательно второго боя. Допинговая история существенно выбила Ян из колеи, а учитывая, что в течение предыдущих месяцев он и так пребывал в непреходящем нервном напряжении, новости из Атлетической комиссии только добавили ему ненужного стресса в преддверии знакового поединка. Предсказывать дальнейшее развитие событий я бы навскидку не бралась, а интуиция почему-то решила отмолчаться – видимо, уж слишком многовариантным выглядел исход, так что я настраивалась на затяжные разбирательства и настойчиво просила «Хитмена» не делать резких движений до того, как регулятор официально обнародует свои итоговые выводы, но к, сожалению, Агапову весьма некстати изменило самообладание.
Конечно, общество жаждало узнать его отношение к происходящему, и когда наутро я трудом разлепила непослушные веки и на автопилоте поплелась на кухню, чтобы проснуться с помощью чашки черного кофе поистине запредельной крепости, новостные ленты ведущих информагентств уже вовсю пестрели громкими заголовками наподобие «Ян Агапов приравнял представителей Атлетической комиссии к террористам» или, что еще в разы веселее, «Хитмен» уверен, что Рамирес и его команда дискредитируют бокс». Ну, и вишенка на торте: «По мнению Агапова, «Эль Гато» просто боится рематча, и провал допинг-теста показывает, что он не хочет драться». Похоже, за те несколько часов, которые я провела в сонном полузабытьи, Ян за каким-то корнеплодом успел раздать с десяток интервью, и я испытывала тайные опасения, что согласовать свои провокационные высказывания, к примеру, с промоутером, он вероятнее всего не удосужился. Гипотетически я допускала, что могла ошибаться, и нагнетание истерии является элементом пиар-кампании, призванной очернить «Эль Гато», но на этот раз внутренний голос недвусмысленно убеждал меня в обратном. По всем признакам, Агапов пустился во все тяжкие исключительно по собственной инициативе, и, хотя Сэм Броуди тоже присоединился к жесткой критике Рамиреса, открыто «наезжать» на Атлетическую комиссию опытный промоутер благоразумно не стал, и, как мне казалось, был крайне недоволен излишней словоохотливостью своего звездного подопечного. Тем более, что первые последствия не замедлили себя ждать, и представитель регулятора пообещал подать на «Хитмена» в суд за клевету, если тот и дальше продолжит позволять себе разбрасываться бездоказательными утверждениями. Вступать в прямую конфронтацию с комиссией было сущим безумием, и Броуди вовремя осадил закусившего удила Агапова, но остановить запущенный маховик редко кому удавалось, и я настраивалась на очередной виток конфликта, ничего хорошего Яну не сулящий. По свежим данным мартовские пробы Рамиреса не внушали подозрений, а сам пуэрториканец клялся и божился отныне более ответственно подходить к выбору продуктов питания, так что у «Хитмена» присутствовали все шансы на честный поединок, но каша все равно заварилась приличная, и расхлебывать ее предстояло явно не за один день.
На работу я приволоклась еле живая, и едва не задремала в кресле. После третьей порции кофе перестал оказывать на меня стимулирующее действия, и меня натуральным образом «срубало» прямо на глазах у коллег. На мою удачу, наплыва клиентов в офисе не наблюдалось, но кругом счастья не бывает, и только я уронила голову на руки в надежде чуть-чуть вздремнуть, как у меня зазвонил телефон. Вопреки бессмертному шедевру за авторством гениального Корнея Чуковского, уныло поприветствовал меня вовсе не слон, а отдыхающий в Канкуне турист, отправленный мной в Мексику еще на прошлой неделе. Лучше бы это был слон, а вместе с ним и весь прочий зоопарк, упоминавшийся в вышеуказанном произведении, потому что ни одной порядочной животине не пришло бы в голову нахрюкаться текилы, на кураже выпереться в город, непостижимым образом очутиться в забегаловке самого низкого пошиба и ни на жизнь, а на смерть передраться там с воинственными мексиканцами, выясняя, кто круче – Агапов или Рамирес. Победителей в этом беспощадном мочилове, разумеется, не выявилось, зато на вызов приехала полиция и без разбору загребла всех зачинщиков в участок. Всё это было бы смешно, не будь оно так грустно, и я вынуждена была оперативно вспоминать разговорный испанский, чтобы вызволить своего непутевого соотечественника из лап закона. За пьяные дебоши в Мексике запросто могли и за решетку упечь, но обычно наказание сводилось к внушительному штрафу, чего я и постаралась добиться. Пока я общалась с полицейским, мой клиент невнятно мычал на заднем фоне и всячески демонстрировал готовность компенсировать причиненные питейному заведению убытки в обмен на свободу. В платежеспособности сего индивидуума я не сомневалась, и выяснив, что серьезных травм в ходе драки никто не получил, я с чистой совестью попросила стража порядка дать задержанному возможность откупиться. Вот если бы у туриста было плохо с деньгами, дело могло принять неприятный оборот и дойти до консульства, но один только перелет до Канкуна обходился в кругленькую сумму, и стесненные в финансовых средствах граждане, как правило, предпочитали более бюджетные направления.