Страница 18 из 24
– Да, что ж я, дура что ли, трепаться об этом? – обиженно произнесла Аврора и взялась рукой за ручку двери.
– Ну, тебя ж все дурой называют, вот я и подумал, что стоит тебя предупредить.
Аврора молчала. Радомир обернулся и с издевкой взглянул на Аврору:
– Я прав, «Аврора-дура»?
Радомир заметил, как напряглась рука Авроры, сжимая в ладони несчастную дверную ручку.
– Я не посмотрю, что ты Птахов, – прошипела Аврора, – дам по роже и пойду дальше.
– Тогда, давай по роже и проваливай из моего кабинета!
Ее голубые глаза потемнели.
– Боюсь, что от удара моего ты не поднимешься болей. А госпожу мою нужно кому-то лечить. Так что… Дам тебе по роже, когда госпожу мою домой вернешь.
Аврора вылетела в коридор. Радомир проводил ее взглядом и закрыл дверь на ключ. У него опять встает… Черт… Он в полном дерьме, а у него на Аврору встает, даже когда она собирается рожу ему намылить… Радомир потер взмокший лоб и присел на стул. Стоит о другом поразмыслить: если Катьке известные такие секреты его семьи, кто ж ей тайны эти на ухо шепчет? Радомир хмыкнул. Ну, конечно… Конечно, это все Он…
Глава 5
Радомир пришел на ужин в дом Гелиана раньше назначенного времени. Ровно час назад он вышел из лаборатории Пологея, наказав химику держать рот на замке. Бесцельно побродив по улицам поселения, Радомир собрался с мыслями и направился в дом брата. Двери отворила домоправительница и проводила его в гостиную. Он попросил позвать к нему кухарку, которая готовила кашу для госпожи Терры и присел в кресло.
– Вы звали меня, господин Радомир?
– Да, Мария. Разговор у меня к тебе есть деликатный.
Мария нервно вытерла руки о передник и склонив голову встала перед сидящим в кресле Радомиром.
– Ты присядь, Мария, не стой.
– Господин Радомир, у меня ужин готовится…
– Я надолго тебя не задержу, – Радомир улыбнулся кухарке и указал рукой на соседнее кресло. – Присядь, потолкуем о питании госпожи твоей.
Мария побледнела на глазах и плюхнулась в кресло своим объемным задом.
– Ты же знаешь, что сейчас госпожа Терра в больнице моей лежит? – начал разговор Радомир.
– Да, господин, знаю.
– Болезнь голодных у нее. И она от нее чуть не померла.
– Я знаю, господин, – кивнула Мария.
– Дело в том, что обострение этой болезни у нее развилось после того, как она отведала каши твоей.
Мария уставилась невидящим взором в пол и, кажется, совсем перестала дышать.
– Я человек разумный, – продолжал Радомир, – но если скажу твоему господину, что это после стряпни твоей у госпожи рвота кровью началась, он может не так все понять…
– Господи… – прошептала Мария, прижав ладонь к белому как снег лицу. – Я не виновата… Господин, я ничего не сделала!
– Разве я говорю, что ты что-то сделала? – вкрадчиво произнес Радомир. – Я только говорю, что госпоже худо стало после того, как она каши твоей поела.
– Это все она… – прошептала Мария, кивая головой. – Крутилась здесь да все расспрашивала…
Мария отняла руку от губ и упала на колени перед Радомиром, утыкаясь головой в пол.
– Господин… Я не виновата… Это все она… Взяла в свою голову дурную мысли какие-то неразумные, да теперь желает, чтобы все в ее мысли бредовые верить начали!
Мария начала реветь, шепча мольбы о пощаде и сверля лбом дыру в половице. Радомир наклонился к Марии и положил ладонь ей на плечо:
– О ком ты говоришь?
– Об Авроре! Это же она вас против меня настропалила?!
Радомир прищурился, глядя на ревущую кухарку.
– А причем здесь Аврора? – спросил он.
Мария разогнулась и вцепилась руками в колени Радомира:
– Так приходила она сюда давеча и крутилась возле меня, пока я стряпала. Все расспрашивала про кашу, которую я госпоже готовила, да про то, кто на кухню вечером тем страшным заходил. Я ей все рассказала: и про кашу, которую господин Гелиан наказал сварить, и про рецепт, и про молоко да сахар, которые на кашу ту я пустила. Все хотела знать, дура набитая: кто мне что приносил, кто солил да сахарил, кто на кухню заходил и рядом был, кто кашу тую госпоже в комнату нес. Она даже со Стасой, которая и несла ту кашу госпоже, разговоры вела. Мы-то все подумали, что ей Катька наказ такой дала: все у всех спросить, да доложить потом. А она, оказывается, выслужиться захотела да нас всех обвинить! Не верьте ей, господин Радомир! – взмолилась кухарка. – Дуракам веры нет!!!
– И что же ты Авроре рассказала?
Спустя двадцать минут Радомир узнал имена всех, кто побывал на кухне тем вечером. Гелиан, Анна, Савелий, Антон, Катька, половина служащих дома и еще треть штата охраны. Закончив свой рассказ, кухарка снова начала кланяться и пощады просить.
– Ладно, Мария, – произнес Радомир, откидываясь на спинку кресла. – Вижу я, что ничего крамольного ты не сотворила. Но если не хочешь, чтобы разговор с тобой подобный Гелиан или Савелий вели, запомни наказ мой строгий: отныне будешь готовить для госпожи только сама, и сама же будешь еду эту ей относить. Если госпоже от твоей стряпни снова худо станет, я прямиком к Гелиану пойду и тогда не надейся, что все для тебя только разговором закончится.
– Да, господин Радомир. Буду делать, как вы скажете!
– И еще кое-что: держи рот свой на замке о беседе нашей. И об Авроре помалкивай. Если спросит кто, чего вызвал я тебя, скажешь, что наказ я тебе давал о том, что и как лучше для госпожи твоей готовить, чтобы здорова она была. Ну, а если ума тебе не хватит поступить, как я говорю, ты знаешь, что дальше будет…
Мария разогнулась и уставилась зареванными глазищами на него:
– А если Катька расспрашивать начнет? Что мне ей сказать?!
– А разве Катька уже не расспросила тебя о том, что и как вечером тем было? – нахмурился Радомир.
– Так, нет же, – ответила кухарка. – Я ж думала, что она Аврору за этим прислала…
– А, ну да, – кивнул Радомир. – Она же к тебе Аврору и прислала.
– Так Катька Аврору прислала или эта дура сама решила нос свой куда не просят сунуть?
– Она ж дура, – улыбнулся Радомир. – Она же все по чьему-нибудь наказу делает.
– Ой, не нравится мне все это, господин Радомир.
– Сколько у тебя детей? – вдруг спросил Радомир.
– Пятеро… – ответила кухарка.
– И все, небось, к тебе три раза в день на кухню бегают?
– Ну, так подадут что, помогут чем… – прошептала Мария. – То ж дети, господин…
Радомир наклонился к Марии и заглянул ей в глаза:
– Если хочешь, чтобы и дальше твои дети ели досыта три раза в день, рот свой закрой да помалкивай. Все поняла?
– Д-д-да.
– А теперь ступай, Мария. Скоро вся семья соберется, чтобы стряпни твоей отведать, а ты тут лбом половицы бьешь…
Мария поднялась с колен и, вытерев передником лицо, зашагала к выходу.
– Конечно, господин Радомир. Я все поняла.
***
Гелиан сидел за столом в окружении своей большой семьи. Он пил холодный ячменный напиток из бокала и в пол уха прислушивался к сторонним разговорам. Кто-то рассмеялся. Это Катерина.
– И что, никто из вас действительно не знал, кого господин выберет? – спросила она.
Ответ держал Антон:
– Мы даже ставки сделали. Все на Шанталь поставили, а мама на Терру.
– Госпожа, а почему на Терру? – продолжала смеяться Катерина.
– Потому что среди трех сестер она – самая умная, – ответила мама.
– Не самая, – пробурчал отец. – Шанталь оказалась умнее.
– И то верно! – расхохотался Антон. – Гелиан, в твоей формуле идеальной жены есть ошибка! Придется рассчитать все заново!
– Ты опять по лицу получить желаешь? – приподнял бровь Гелиан.
Антон потер синюшную скулу и умолк.
– Господин Гелиан, – не унималась Катька, – так почему госпожа Терра?
Он устало взглянул на женщину, которой никогда не доверял, и ответил:
– У Терры высокий интеллект. От такой женщины родятся умные дети.
За столом повисло молчание. Отец замер с ложкой во рту, братья переглянулись с женами, мать тяжело вздохнула и отломила кусок хлеба, Катька сникла, а Радомир налил себе еще ячменного напитка.