Поместье Лейкседж

Роуэн приближается к нам. Он хватает меня за руку и начинает тянуть назад. Я борюсь с ним.

– Ты не может, ты не сделаешь с ним этого!

Он не отвечает. Его взгляд устремлен на Кловер, на Ариена, на гудящую землю.

Волшебные ленты протягиваются между их пальцев. Кловер притягивает Ариена к тому месту, где земля разошлась. Ее магия искрит вокруг них, пока она пытается помочь ему направить тени обратно в землю.

– Ариен! – кричу я. – Остановись!

Озеро бурлит, и поток воды заливается в рану в земле. Она каскадом падает во тьму. Ариен прислоняется к Кловер. Они оба вжимаются в грязь, и она накрывает его руками. А земля под ними все больше раскрывается, все расширяется и расширяется.

Я не могу позволить им это сделать. Похоже, что эта… как Роуэн говорил? Гниль? – как будто она сопротивляется. Как будто она хочет защитить себя от того, что пытаются сделать Кловер и Ариен.

Я в отчаянии тянусь к Ариену, но Роуэн крепче сжимает мою руку. Я не могу освободиться.

– Нет, – хрипит он с мольбой в голосе сквозь учащенное дыхание. – Нет. Нет. Нет.

Мое сердце колотится от ужаса, когда грязь полностью охватывает руки Ариена. Она покрывает его запястья, предплечья и поднимается, пока он не погружается в нее по локти. Его лицо в сантиметре от нее. Обрывки теней – магии – движутся и кружатся под его кожей. Оскалив зубы, он корчится, мышцы его шеи напрягаются.

– Прошу!

По моим щекам текут слезы.

– Пожалуйста, это же его убьет!

Ариен начинает кричать.

Звук раздается сразу и отовсюду. Это не его голос. Это вообще не похоже на то, что я когда-либо слышала. Даже когда его охватывали худшие из его грез. Крик, рев, вой – все сразу. Крики наполняют мои уши, мою кровь, весь мир.

Роуэн отталкивает меня. Он идет к разлому, грубо хватает Ариена за рубашку, поднимает его на ноги и отводит от воды. Я бросаюсь вперед и ловлю брата на руки. Моя нога подворачивается, и мы вместе падаем на землю.

Я крепко прижимаю его к себе. Он перестал кричать. Его глаза пусты.

– Я с тобой.

Убираю его волосы с влажных от пота щек, оставляя пальцами темные полосы грязи на его коже.

– Я с тобой.

Кловер стоит рядом с Роуэном на краю раны.

– Тебе придется… – Она замолкает, на ее лице появляется боль.

Роуэн снимает плащ и небрежно бросает его в грязь позади себя. Его рука движется к его запястью, пальцы цепляются за край рукава. Он закатывает его выше локтя, обнажая кожу над черной линией перчатки.

В руке у него раскладной нож. Маленький и аккуратный. Он разворачивает его быстрым, отработанным движением. У ножа есть острый посеребренный край. Он блестит, отражая угасающий солнечный свет. От ужаса у меня скручивает живот.

Роуэн прикладывает лезвие к своему запястью.

Все происходит так быстро. Я словно вижу отдельные части происходящего.

Его кожа.

Нож.

Порез.

Он режет себя без колебаний. Этот образ – картина целиком – все еще стоит перед глазами, когда я наконец морщусь и закрываю их. Насколько же тверда его рука, когда он глубоко вонзает в нее лезвие и режет себя.

Роуэн становится в грязи на колени и толкает раненое запястье в землю. Из грязи вверх поднимается спираль и обвязывает его руку, обвивает его, поднимаясь все выше, пока не хватает за горло. Он остается совершенно неподвижным, даже не сопротивляется, потому что тогда его сразу потянет вниз. Его рука – та, которую он порезал, – теперь полностью зарыта в землю. Его голова наклоняется, рот открывается, и щупальца тьмы скользят внутрь.

– Роуэн, – я шепчу я его имя с резкими нотками обиды в голосе.

Его голова резко поднимается. Наши глаза встречаются. По бокам его шеи кожа покрыта темными прожилками. Шиповидные шрамы, обвивающие его шею, яростно вздымаются. Его глаза багровеют и наливаются кровью, зрачки становятся огромными и черными.

Это та тьма, которую я увидела, когда впервые встретила его. Скрытые тени, которые всегда с ним. Теперь они здесь, на виду. Я смотрю, как он меняется, как его взгляд становится холодным, как его настигает дикий, жестокий голод.

Он смотрит на меня, не моргая.

– Виолетта.

Он впервые произносит мое имя. Его голос подобен шипению волн, которые бьются о берег.

– Виолетта, уходи отсюда немедленно.

Я забываю обо всем вокруг. Я не слышу шума озера. Не ощущаю дрожи земли. Голос Кловер, напуганный и настойчивый. Я позволяю всему этому исчезнуть. Осталась только рука Ариена – наша кожа вся покрылась грязью, его пальцы похолодели. Я встаю. Двигаясь, как лунатик, он идет за мной.

Добравшись до места, где лес переходит в узкую полоску сада, мы почти сталкиваемся с Флоренс, которая идет из дома. Я прохожу мимо нее. Она зовет нас, но я не останавливаюсь. Я не поворачиваюсь.

Я крепко беру Ариена за руку и начинаю бежать.

Седьмая глава

Рука об руку, в тишине, окруженные деревьями, мы как будто снова в лесу у дома на обочине дороги. Теперь, когда я знаю правду, мне жаль, что я повернула назад той ночью. Когда волк ранил Роуэна, мне следовало оставить его там, на коленях, взять Ариена и бежать далеко-далеко.

Я тащу Ариена в заброшенный, заросший сорняками сад перед домом. Прислоняюсь спиной к стене и пытаюсь отдышаться. В моей голове зреет план. Мы побежим по подъездной дорожке к тому месту, где арочные железные ворота выходят на дорогу. Если мы будем следовать по ней достаточно долго, то найдем деревню, мимо которой мы проезжали, когда добирались сюда.

– Мы должны уйти, – говорю я Ариену.

– Мы не можем.

– О чем ты?

Он грустно смотрит на меня и закатывает рукав. На его запястье свежая выпуклая отметина из тонких линий, точно такая же, как символы, которые я видела на руках Кловер. Пальцами другой руки он сжимает ее.

– Мы не можем. Я не могу. Мне больше некуда идти.

– Ариен, – мой голос дрожит. – Ариен, нет.

– Ты все видела, Лета. Ты видела меня.

Он с отчаянием смотрит на меня. Черный цвет его глаз стал серебристым, но его пальцы все еще темные.

– Все те ночи, все то время, когда Мать говорила, что ей нужно меня исправить. Она причиняла мне боль. Она причиняла тебе боль. И я не мог ее остановить. Я ничего не мог сделать. Но теперь я могу. Я хочу остаться. Я хочу научиться использовать свою магию. Кловер меня научит.

– Значит, это и есть та помощь, которую обещал Роуэн?

Гнев наполняет мой рот еще более горьким привкусом, чем вчерашний чай.

– Кловер обучит тебя алхимии, а все, что нужно будет сделать взамен, – это рискнуть своей жизнью. Ты же видел, что Гниль сделала с Роуэном.

Я представляю его красные глаза, то, как он неподвижно сидел и не сопротивлялся, пока земля поглощала его, и меня снова наполняет ужас.

– Что, если и с тобой такое случится?

– Меня не волнует, насколько это опасно. По крайней мере, здесь меня никто не боится.

Ариен быстро отворачивается, его щеки краснеют. Слова повисают в воздухе. Здесь меня никто не боится – кроме тебя.

Я не хотела, чтобы он понял, что я на самом деле чувствую, но он понял. Конечно, понял. А теперь он пришел к монстру, который дает ему то, чего я не могла. Тому, кто смотрит на его тени – его магию – и не боится.

Слезы, которые я до этого сдерживала, начинают течь по щекам.

– Все, чего я хотела, это защитить тебя.

Ариен кладет руку мне на плечо. Он собирается что-то сказать, но вдруг из темноты за домом раздается звук. Я на цыпочках подхожу к стене и вижу, как Роуэн возвращается внутрь, а Флоренс помогает ему идти, обхватив за талию. Его голова опущена, лицо скрыто волосами.

На камнях за ними остается след темной крови.

Кловер с фонарем устало следует за ними. Она вся в грязи: грязь в волосах, на очках, на лице. Она поднимает взгляд и замечает меня. Слышу, как она что-то шепчет остальным и подталкивает их вперед.