Страница 5 из 20
Все вдруг засмеялись, но тут же вдохнув полной грудью смердящий аромат, закашлялись.
– Убийца оставил послание на этот раз, – перешел к делу Рихтор.
– Ублюдок вошел во вкус. Что там?
Сианна покачала головой:
– Не могу понять, что за язык.
– Кириллица, судя по всему, – ответил Рихтор и достал из кармана сложенный вчетверо контактный обруч. – Сейчас позову Ено.
Катерина посмотрела на стену и без труда озвучила строки, написанные на русском языке:
«Спи спокойно, мой малыш,
Подкрадусь я, словно мышь.
Ты увидишь новый сон –
Возрождения свой стон.
Твоим криком упиваясь,
Сталью в тело вновь вторгаясь,
Я сотру с лица Земли
Оскорбления твои.
Тело вновь уж не воспрянет,
Духом новым не восстанет.
Ты заснешь здесь навсегда,
Спи спокойно, дочь моя».
– Переведи, – буркнул на нее Гийон.
– Это – стихотворение. Могу лишь общий смысл передать.
– Ну, так передавай!
Она тяжело вздохнула и попыталась перевести дословно каждую строчку. Получилось немного коряво, но суть уловили все.
– Выходит, я был прав. Он из таких, как ты.
Катерина невольно обернулась и с ненавистью посмотрела на Гийона.
– Я не убиваю людей.
– Ты пробужденная.
– Да, я – пробужденная, и, похоже, в этом мире пробуждение вызывает только ненависть и презрение.
– А чего ты хотела? Вы пришли сюда много лет назад, и тут же начались беспорядки и серии убийств. Криогенизация повреждает ваши мозги, и только единицы сохраняют ясность ума и адаптируются в обществе.
– Если я стою здесь, значит я – одна из этих единиц?
– Ты в своем уме, по крайней мере, так считают они, но про адаптацию говорить еще рано.
– Удивительно, как Маркус смог с вами ужиться.
– Маркус и в прошлой жизни многого достиг. Такие люди всем нужны.
– Значит, я не отношусь к ценным приобретениям?
– Сама ответь на этот вопрос: чего ты добилась за свою жизнь?
Она отвернулась от него и сжала кулачки. Кем она была? Чего она достигла? И как получилось, что в одно прекрасное утро ее «задвинули» в дальний угол и приказали молчать? Что она приобрела с этим? Деньги, что они пообещали, или уверенность в том, что умрет собственной смертью? Им даже не пришлось ее убивать. Болезнь к тому времени настолько прогрессировала, что она стала похожа на собственную тень, блуждающую между клиникой и рабочим кабинетом. Чего добилась она за свою прошлую жизнь? Многого, только не того, чего на самом деле хотела.
Катерина приблизилась к покойнице. Темно-серое обнаженное тело, измазанное черной, уже засохшей кровью, лежало на полу на животе. Волосы сбились клочьями на затылке, руки, скрюченные и сжатые в кулаки, покоились по сторонам. Катерина обреченно посмотрела на нее.
– Вы все одинаковы. Вы презираете, хотя сделать ничего не можете. Вы приказываете, и мы выполняем. И каждый раз, использовав нас, вы не говорите «спасибо». Вам просто наплевать. Одна форма зависимости, окрашенная разными тонами возможных причин. Для нее, скорее всего, этим тоном была нужда. Наверное, кто-то из богатых сыграл с ней злую шутку, мечтая увидеть под собой и после смерти. Но шутка не удалась, и по непонятным причинам она осталась здесь одна, вынужденная зарабатывать тем, что лучше всего умела. Не мне судить. И не вам. И не ублюдку, который это с ней сделал.
Гийон, Сианна и Рихтор посмотрели на Кайлин. Они не все поняли, но ее предположение о способе добывать деньги жертвой, действительно немного их удивило.
– Почему ты решила, что она из эскорта? – спросил Гийон.
– Достаточно красива, вполне состоятельна, одинока, при этом вращается в кругу самых разношерстных и, очевидно, богатых мужчин. Кто она? Скорее всего – проститутка.
– «Невада», а не «проститутка».
– Называйте, как хотите. Суть не меняется.
Гийон посмотрел на Рихтора.
– Проверь списки зарегистрированных невад. Возможно, она принадлежала к Гильдии.
– Вам еще нужна моя помощь или я могу идти? – спросила Катерина, глядя в упор на Гийона.
– Твоя работа – анализировать, и рабочий день еще не окончен. Так что давай, работай.
– Ладно, – пожала плечами она и, присев на корточки перед жертвой, пальцами дотронулась до холодной плоти.
– Ты что творишь? – взревел Гийон. – Я же сказал ничего не трогать!
Ее голова медленно и верно начала кружиться. Катерина поднялась на ноги и, определив нужное направление, побрела к лестнице.
– Куда ты собралась?
– Плохо, – промямлила она. – Выйду, подышу.
– А я уже думал, что тебя не проберет, – заметил Гийон и ехидно улыбнулся.
Катерина слабо помнила, как попала на задний дворик дома через кухню. У нее только и хватило сил, что присесть на холодные ступеньки. Несколько человек из даниилов, что были здесь, обернулись к странно одетой пробужденной, которой явно было плохо.
– Кто это? – спросил один у другого.
– Одна из группы Гийона. Новенькая.
– Посмотри на нее, позорище какое-то.
– Тут уже все с него смеются. Маркус еще ладно, но это?
– Гийон всегда был на своей волне.
И хотя этим двоим и казалось, что они говорят достаточно тихо, Катерина услышала каждое мерзкое слово, брошенное в ее адрес.
– Что-то она серой стала. Пойду все-таки, Гийона позову.
– Иди, я к ней подходить не стану. Слишком страшная.
Она ждала, когда за ней придут, вот уже шесть часов. Все это время она тихо сидела на кровати и смотрела в окно. Чужой мир, другое время, новая жизнь. Она не выбирала. За нее сделал выбор он.
Ровно три недели назад она открыла глаза и поняла, что свет, слепящий ее, вовсе не врата в пресловутый рай, а потолочные лампы, встречающие ее холодным голубым сиянием. Черные тени, что замелькали перед уставшими глазами, словно темные демоны, вышедшие из недр другого мира, чтобы забрать ее душу, вовсе не мифические создания, а реальные люди, стоящие подле нее. Чужие голоса пронзили чуткий слух, словно тысячи криков гибнущих людей, молящих о помощи. Только умирали на самом деле не они. Умирала как раз-таки она. Или не умирала?
Ключевой вопрос и оказался ответом: нет, она не умирала. Слезы горечи оросили ресницы, и сдавленный стон безысходности проник в пространство вокруг. Она все поняла.
– Год? – спросил чужой охрипший голос, оказавшийся ее собственным.
– Она что-то говорит, – забеспокоились люди вокруг.
Кто-то надел ей на лицо кислородную маску, но она не собиралась так просто сдаваться. Попытка поднять руку не увенчалась успехом: у нее не было никаких сил.
Кто-то склонил к ней голову и приподнял маску:
– Год? – прошептала она на чужом языке.
– Три тысячи пятьсот шестьдесят пятый, – ответил звонкий женский голос.
Она закрыла глаза и больше не плакала. Она знала, для чего они это сделали. Она помнила имя того, кто предал ее.
– Катьеирина?
Она обернулась и увидела в дверях довольно высокого и широкоплечего мужчину в одном из нелепых нарядов, которые носили люди за стенами этого здания. Волосы незнакомца были острижены у самых корней, а на голове среди них виднелся затейливый темно-синий рисунок.
– Вы опоздали.
– Я и сам об этом знаю.
– А извиняться среди вас не принято?
– А среди вас?
– Было.
– Среди нас тоже было.
Она развернулась на кровати и теперь уже более внимательно посмотрела на вошедшего. Катерина знала, что время изменило человечество за все эти годы. Исчезли светлые оттенки волос, кожа стала более смуглой, а глаза потемнели настолько, что светлым цветом оказался шоколадный оттенок, а не серый, как у этого незнакомца. Был ли он из ее времени или родился позже? Сейчас это не имело значения. Он пришел за ней как неравный по происхождению, как часть того мира, в котором она оказалась. Поэтому, когда бы он ни родился, для нее он был одним из них.
– Могу я узнать ваше имя? – спросила она, поднимаясь с места.