Страница 13 из 20
– Из всех присутствующих, только ты не знакома с материалами данной серии преступлений, – продолжил Гийон, как ни в чем не бывало. – На сегодняшний день у нас есть пять однотипных убийств. Все жертвы – молодые одинокие пробужденные в возрасте от двадцати пяти до тридцати двух лет. Способ убийства – нанесение множественных колотых ран. Все женщины были найденными голыми в собственных домах спустя несколько дней после смерти. Три жертвы перед смертью имели сексуальный контакт, однако, следов спермы нам обнаружить не удалось.
– Точно так же, как и волос или фрагментов кожи под ногтями жертв, – добавил Рихтор и отхлебнул кофе из чашки.
– Либо они занимались сексом с кем-то перед гибелью добровольно, либо у них не было сил бороться, – пояснил Маркус.
– Я так понимаю, что убийца подошел к делу с особой подготовкой, – предположила Кайлин. – Вы можете по ДНК установить личность?
– Не все люди зарегистрированы в базе геномов, – ответил Гийон. – Это дело добровольное. В отличие от отпечатков пальцев или сканирования сетчатки.
– Почему вы подозреваете именно пробужденного?
– Потому что в девяноста процентах случаев подобные преступления совершают именно они. А последнее послание от убийцы в виде стихотворения подтверждает это предположение. Судя по всему, в прошлой жизни он был русским.
– Это вовсе не обязательно, – парировала Кайлин. – Во-первых, на русском языке разговаривали не только русские. А во-вторых, остается еще десять процентов, которые вы не учли.
– Мы идем по наиболее очевидному пути.
– Это я уже поняла. А женщины были как-то связаны между собой? Может, что-то общее: один тренер по фитнесу, один магазин, где совершали покупки?
– У двоих совпадает клиника, куда они обращались за медицинской помощью. На этом все нити обрываются.
– Вы хотите, чтобы я проконтактировала с остальными жертвами? – напрямую задала вопрос Кайлин, чем немного удивила Гийона.
Он не ожидал, что она перейдет к сути дела так быстро.
– Я еще не решил.
– То есть? – возмутилась Сианна. – Она нейрами, это ее долг!
– Твоего мнения в этом вопросе я спрашивать не собираюсь, – отрезал Гийон и вперил взгляд в подопечную.
– Это глупо – не воспользоваться таким шансом. Возможно, ей удастся опознать убийцу.
– Или пережить еще четыре смерти и три изнасилования?
У Сианны пропал дар речи. Перед ней сидел человек, который был готов пойти на все, ради раскрытия преступления. И вдруг он отказывается от такого рода помощи!
– Ей не привыкать, так ведь, Кайлин? – спросила Сианна, глядя при этом на Гийона.
Он, не отворачиваясь, все же перевел взгляд на Кайлин, которая в этот момент активно прикусывала нижнюю губу.
– Акт изнасилования не воспринимается мною во время видения. Нет, я понимаю, что происходит, но в этот момент меня либо душат, либо бьют или режут, поэтому я переживаю эти ощущения более остро, чем все остальное.
– Жертву душат.
– Что? – не поняла Кайлин.
– Душат, бьют, режут не тебя, а жертву, – ответил Гийон и отвернулся.
– Для меня нет разницы. Я переживаю все это, значит, я и есть жертва.
– Странно, что при таком отношении к делу ты все еще в своем уме.
– Это спорный вопрос, – заметил Рихтор и улыбнулся.
– Есть еще одна особенность моего дара. Ограничение давности преступления – две недели. Если от момента смерти проходит более четырнадцати дней, я ничего не вижу. Опять же, чем меньше времени прошло, тем ярче мои видения.
– То есть две недели – предел?
– Да, Гийон.
– Тогда вариант с другими жертвами отпадает. Предыдущая погибла около месяца назад.
– Я могла бы поучаствовать в других расследованиях.
Гийон не без удивления посмотрел на нее. Человек, который добровольно соглашается пройти через все это точно должен быть не в своем уме.
– Ты работаешь только с моей группой и ни с кем больше.
– А как же остальные?
– Невозможно помочь всем на свете. Так что оставь свой запал для других дел, например, займись собой. Тебе это идет на пользу.
Кайлин молча проглотила намек и, сжав губы в тонкую линию, отвернулась. Неужели она все еще настолько плохо выглядит? Неужели стереотип поведения, который она отрабатывала столько лет, навсегда закрепился за ней?
– В отличие от нас с тобой, – прохрипел Маркус, – Кайлин сегодня выглядит превосходно.
И, в подтверждение своих слов, стукнул подопечную по спине.
Кайлин тут же выпрямилась на стуле и вперила гневный взгляд в Маркуса.
– Вот, теперь ты смотришься просто потрясающе! – засмеялся он и тут же схватился за голову.
– Это кара Господня, – улыбнулась Кайлин. – Жаль только, что на моего опекуна она, кажется, снизошла не в полной мере.
– Еще одно слово про твоего опекуна, – прошипел Гийон, – и ты отправишься мыть его кабинет!
– Простите, Хозяин, – ответила она и поклонилась.
Маркус, Сианна и Рихтор не смогли сдержать смеха.
– Думаешь, если обладаешь даром нейрами, я стану перед тобой на цыпочках ходить?
– Что такое «нейрами»? – неожиданно спросила Кайлин, разрядив тем самым обстановку.
– Нейрами, – ответил Рихтор, – это люди с определенными экстрасенсорными способностями. Большинство нейрами объединены в Гильдию.
– Интересно.
– Тебя все равно туда не примут, – рассмеялся Рихтор.
– Это почему же?
– Пробужденных не берут. Вы для них – люди второго сорта.
– Не только для них… – заметила Кайлин.
– Тебя что-нибудь не устраивает? – оживился Рихтор.
– Почему же, все прекрасно. Я довольна своим рабским положением в этом обществе и отношением коренных жителей к своей персоне. Все так дружелюбны, а, главное, очень уважительно ко мне относятся, особенно мой опекун.
Гийон приподнял брови, вопросительно глядя на нее.
– А еще мне нравится моя новая должность: крутиться возле стольких почтенных даниилов – это же настоящее Провидение, особенно когда ни черта не понимаешь в такой работе. Зато можно строить из себя важную персону: я ведь, мать вашу, аналитик!
– Это хорошо, что ты реально оцениваешь ситуацию, – засмеялся Рихтор.
– По-твоему, это смешно, Рихтор? – понизила тон Кайлин. – Представь, что завтра ты проснулся и оказался в чужом мире. И вот ты так же сидишь в кафе в окружении абсолютно чужих для тебя людей, презирающих само твое существование, и благодаришь их за то, что взяли тебя на работу.
– Рихтор не давал согласия на криогенизацию, – перебил ее монолог Гийон. – А ты получила второй шанс. Так кого ты винишь в том, что ни черта из себя не представляешь теперь? Не нравится работать аналитиком – не работай вообще. Средства тебе это наверняка позволяют. А если ты хочешь нам рассказать, какой великой и гениальной была в прошлой жизни, так нам на это наплевать. Здесь ты не более, чем стул, стоящий у этого столика.
Кайлин нечего было ему противопоставить. Она знала, что он прав на все сто. Обидно? Безусловно, обидно. Какую работу она могла получить в этом мире? Уборщицы? А не работать вообще она не могла. Не так ее воспитали. Когда ей в Центре предложили эту должность, она поначалу обрадовалась. Но только потом в ходе разговора поняла, что они не спрашивали ее мнения, они приказывали. Столько лет, потраченных на обучение, столько бессонных ночей, принесенных в жертву великой идее, и все впустую. Мысль о том, что можно все вернуть, наверстать упущенное, манила… Но Кайлин знала, что платой за это станут ее убеждения и идеалы. А она никогда не хотела попускаться такими вещами. Когда-то дать слабину оказалось просто, но счет за этот поступок стал непомерным.
– Чем мы будем заниматься сегодня? – спросила она.
– Работой, – ответил Гийон. – Наш офис на третьем этаже. Ено тебе все покажет. Я даже нашел для тебя отличный рабочий кабинет. Будешь перебирать и раскладывать бумажки.
– Вы все еще используете бумагу?
– Конечно, – пожал плечами Гийон. – Это просто и более надежно, порой, чем техника.