Страница 5 из 6
Этот же Сергеев Роман Викторович (очень неприятный тип и безграмотный юрист) оказал мне, сам того не зная, замечательную услугу. Дело было так.
Он обратился с просьбой к декану факультета Гражданское право Толстоногову Илье Петровичу написать кассационную жалобу на мое решение. Результат этой просьбы был ошеломляющим! Декан лично позвонил мне и предложил преподавать на его факультете гражданское право, а также подготовить диссертацию для получения научного звания. Он сообщил мне, что за последние двадцать лет, впервые прочитал решение суда (оно было в печатном виде на 17 страницах) с таким логическим и правовым обоснованием!
Я с удовольствием согласилась работать на факультете у студентов вечерников. Дело в том, что до этого я преподавала у вечерников, но разных институтах. Часто приходилось носится из одной части города в другую, а тут все в одном месте. Да еще престижный университет. Заработок там был выше. Деньги мне были нужны, так как мы все еще снимали жилье, за которое платили приличные деньги.
И снова председатель суда был в бешенстве, когда узнал об этом. Он кричал на весь кабинет, что сам закончил этот университет, но ему никто и никогда таких предложений не делал! А тут приехала какая-то фифа из занюханного Мухосранска и нате вам – преподаватель и еще соискатель кандидатской!!!. Он стал еще больше загружать меня работой, чтобы у меня не осталось времени на подготовку для студентов. Любой другой отказался бы, а я имела козырь – я очень любила свою работу, как судьи, так и преподавателя, поэтому не уставала и все равно в срок все выполняла. Это очень бесило председателя суда.
Еще он меня очень ненавидел за то, что когда передавал мне дела и рекомендовал вынести то или иное решение, я всегда отвечала:
– вот возьмите это дело себе и выносите то решение, которое посчитаете нужным, а мне указывать не надо.
Председатель суда Шустров Георгий Юрьевич, мне очень не нравился. Я и сама не могла до конца понять почему, но очень хорошо помнила тот самый разговор за дверьми, когда решили снять с должности из-за Шустрова Соколову в угоду вышестоящему начальству.
Работая с Шустровым Г. Ю., я сама смогла убедиться в том, что этот человек полностью лишен морали. Он принуждал своих молодых сотрудниц спать с ним, угрожая уволить. Постоянно делал такие намеки и мне. Я отшучивалась тем, что на пятнадцать лет старше его и уже бабушка. Но это только раззадоривало его. Он становился просто бешенным. Я даже думала, что в один прекрасный день он меня просто изнасилует. Слава Богу до этого не дошло. Но уже весь город знал, что «Шустрову не удалось пока уложить Королеву в койку». Но был и еще один интерес у всех: долго ли это продлиться? Кто кого?
А я продолжала возмущаться, когда в разгар рабочего дня – примерно в 15 часов, начиналась «вакханалия» в кабинете председателя. Практически каждый день председатель собирал всех судей к себе в кабинет и начинались застолья. От таких мероприятий меня просто мутило, и я никогда не оставалась после совещания в кабинете, поясняя, что я принесу большую пользу при рассмотрении дел граждан. Это мое поведение выводило других судей из себя, потому что они не могли дать ему отпор. Мне было абсолютно все равно их такое поведение, а председатель просто бесился.
Как тут не беситься? Ничего со мной сделать не может, а я постепенно «разваливала» его коллектив. Например, после очередной попойки, а правило было такое: пока председатель не ушел, никто не имеет права встать и уйти, сколько бы времени не было, я встретила утром «завсегдатаев» таких вечеринок, не буду их называть так как вопрос у них был уж очень деликатный. Кто из них оставил в машине председателя трусики? Услышав этот разговор и взглянув на одну замужнюю судью, у которой был под глазом «фингал», я спросила: «И это стоит того? Потерять семью ради морального урода?» Оказалось, что муж ее избил и оставил ночевать на площадке. Просто позор! Чему такая мать может научить детей? Вот такие мои небольшие реплики приносили постепенно плоды. Количество желающих остаться на вечеринки, стало уменьшаться. Судьи стали давать постепенно отпор Шустрову, которого я про себя называла «интеллектуальным садистом». Почему именно так я его прозвала?
Дело в том, что когда они напивались на своих посиделках, Шустров всегда практически был трезвым. Он мало пил и умел пить. Зато из этих пьяных разговоров он много и про многих узнавал нелицеприятные вещи, которыми потом шантажировал своих же судей и заставлял делать то, что ему необходимо. В этом я смогла убедиться очень скоро.
Были у Шустрова Г.Ю, и свои подхалимы, которые смотрели ему в рот и выполняли все его поручения и указания. Одной из таких преданных «сотоварищи» была и федеральный судья Кругликова Надежда Ивановна. У нее с председателем были особые отношения. Она была его тайным осведомителем. Так вот, эта Кругликова однажды напросилась прогуляться со мной до моего дома и поговорить. Я очень удивилась тому, что Кругликова стала распинаться передо мной и петь мне дифирамбы. «К чему бы это? подумала я. И только после получасового беспредметного разговора поняла, когда Кругликова заявила: «Пока я работаю в этом суде, ты никогда не станешь лучшей, потому что я всегда была первой. Я сделаю все, что бы от тебя избавиться!!!» «Хорошо» – ответила я, «дерзайте!». Развернулась и пошла к своему дому. Теперь я поняла, чем вызван был этот разговор. Дело в том, что пришел приказ о моем награждении за статус «Лучший судья года» и кругленькая сумма премии. Этого Кругликова никак не ожидала и теперь уж точно не простит. Но это ее проблема, а не моя, подумала тогда я. Но я была неправа. В конечном итоге это оказалось моей проблемой. Но узнала об этом я намного позже.
Мои отношения с председателем развивались с ужасающей скоростью! Однажды при рассмотрении дела, где участниками процесса было более 10 человек, раздался звонок председателя, потребовавшего немедленно подойти к нему в кабинет. Я объявила перерыв на пять минут, и поднялась в кабинет к председателю. Судьи все были в сборе и при входе в кабинет председателя, я услышала фразу: «Проститутки! Вы все у меня на панель пойдете!!!» Я развернулась и стала выходить из кабинета, Шустров истошно заорал: «А вы куда?» Он так и не смог перейти со мной на «ты».
– Продолжать рассматривать дела! Я к проституткам не отношусь! Сказала я и вышла из кабинета председателя. Пока я шла в свой зал, я поняла, что мне это даром не пройдет. Нужно ждать какой-то пакости.
Это был тот самый случай, который заставил председателя в моем присутствии соблюдать рамки приличия, что еще больше раздражало и самого председатели, и моих коллег, которые не могли дать этому нахалу отпор.
Была у нас в суде еще одна «смешная» судья – Савушкина Елена Николаевна. Пришла она на работу в суд одновременно со мной. Было ей уже тогда лет 37–38. У нее был сын лет 14. Но она сама была какая-то странная. Всего боялась. Говорила очень тихо и неуверенно, но до работы судьи была юрисконсультом на заводе. Для меня просто загадка, как она работала, если не только не имела своего мнения, но и в законах не ориентировалась. Просто «плавала» в них. Когда я не в первый раз видела, что на прием к Савушкиной (который начинался в 15 часов) народ занимал очередь с открытия суда, я решила оказать ей помощь в приеме граждан. Я всегда заканчивала прием намного раньше. И вот однажды зашла к ней посмотреть, как она ведет этот прием. Я была в шоке. На приеме сидела женщина с иском о разделе ордера на квартиру. Савушкина тупо перелистывала документы, приложенные к иску, и было видно, что она просто не понимает, что от нее требуется. Я взяла иск и документы к нему, внимательно просмотрела и оформила определение о подготовке дела к слушанию от имени Савушкиной. Попросила у нее ежедневник назначения дел и указала дату и время рассмотрения иска. Савушкина только открывала рот, как рыба и сказать ничего не могла. Так я провела у нее прием граждан и назначила еще с десяток дел к слушанию. В коридоре осталось всего человек десять. Я попросила секретаря записать этих людей в порядке очереди на следующий прием. Секретарь принесла список и отпустила граждан. Мы с Савушкиной на следующий день все подробно обсудили, как нужно вести прием, на что обращать внимание и какие принимать решения. Я обещала Савушкиной, что сама приму тех граждан, которых записала в список ее секретарь, а она параллельно будет вести прием новых граждан, пришедших на прием. Савушкиной такой подход понравился. Она с радостью согласилась. Так вместе мы провели несколько приемов ее граждан. Но результат оказался нулевой. Савушкина по-прежнему не могла принять больше пяти человек за три часа. Я стала у нее выяснять, в чем дело и внимательно присматриваться к ее поведению на приеме. Ларчик открывался просто! Она не знала законов и не могла определить, к какой категории относится тот или иной иск, какой нормой права пользоваться! Она обложилась кодексами, но не знала, что смотреть и искать. Это повергло меня в шок. После очередного приема, я стала у нее выяснять, почему она так себя ведет на приеме. Елена созналась, что, работая юристом, она овладела хорошо только правилами поставки товаров. Как она сдала экзамены она не сказала, только намекнула, что за нее просил ее начальник, вот она и прошла в судьи. Она не знала, какая работа ее ожидает и что нужно знать очень много и быстро ориентироваться в кодексах. Для ее характера это оказалось очень сложным. «Скорее всего я уйду с этой работы. Я привыкла одна работать, что бы никто не мешал, а эти люди ее просто достали. Они ее раздражают» Больше я не оказывала Савушкиной помощи, так как ей это было не нужно и толку от такой помощи нет. Она не изучала нормы, с которыми придется работать, а надеялась на «авось выплывет сама». Вот однажды и «потонула». Уйти по собственному желанию она не успела.