Черно-красная муть

В дверь позвонили. Спрыгнув с табуретки, Яна побежала к входной двери. Глянув в дверной глазок, она слегка отпрянула, неуверенно пожав плечами. За дверью стоял Артур. Валера ей строго-настрого запретил впускать своего брата, если тот явится в его отсутствие.

– Да, ну что за бред! Не впускать родственника, да еще в канун Нового года! Наверное, пришел поздравить нас, – подумала Яна и открыла дверь.

– Привет, подруга! – развязно произнес Артур, скалясь в улыбке и распахивая навстречу Яне объятия.

– Привет, Артур, – сухо ответила Яна, не сдвинувшись с места. – Вообще-то Валера запретил тебя впускать.

– А ты позволяешь ему что-то запрещать или разрешать?! Что-то ты не особо похожа на послушную девочку! – рассмеялся Артур, сделав шаг навстречу Яне.

– Ха-ха! Это точно, потому я и открыла тебе, – рассмеялась в ответ Яна.

Артур приблизил к Яне свое лицо и по-медвежьи ее обнял. Он был изрядно пьян. На трезвую голову он наверняка не рискнул бы сунуться к брату.

– Фу… Не дыши на меня, Артур! Ты начал отмечать по дальневосточному времени, что ли? – смеясь, поморщила носик Яна, позволив все же расцеловать себя в обе щеки.

– Угу! А ты в своем красном костюмчике похожа на спелую вишенку. М-м-м… Так бы и съел тебя, ягодка, – плотоядно облизнувшись, произнес Артур, войдя в прихожую.

– Размечтался! – оттолкнув его, воскликнула Яна. – Шел бы ты отсюда по-хорошему, пока твой брат тебя с лестницы не спустил, как в прошлый раз!

– Я, это… Зашел поздравить вас с Валеркой. Его нет дома, да? Можно, я подожду брата? – спросил Артур, явно не собираясь уходить. – Мне нужно кое-что сказать ему. Пустишь меня в дом?

– Ну, ладно… Заходи, – нехотя сказала Яна, пропуская Артура в прихожую.

Артур неуверенно стоял посреди прихожей, а комья снега, упавшие с его подошв, расползались по полу мокрыми разводами. Заметив это, Яна потребовала:

– Снимай лучше куртку и разувайся, а то ты тут все намочишь!

– Только куртку снять? – нахально скользнув глазами по обтянутой тонким трико фигурке Яны, спросил Артур.

– Штаны тоже снимай и сразу на выход! С голой жопой погуляешь на десятиградусном морозе, вмиг протрезвеешь и уже точно ничего не захочешь! Все отмерзнет! – рассмеявшись, дерзко пошутила Яна.

– А ты стервочка! Хотя, красивые девчонки все стервы! Ха-ха-ха! Яна, вот скажи четно, я по-твоему, как? Я красивый? – неожиданно спросил Артур, расстегивая куртку и стягивая с ног ботинки.

– Ничего так, – пожала плечами Яна. – Не урод, это уж точно! У тебя что, с девчонками проблемы?

– Ну, типа того. Прикинь, как предки урезали мне финансирование, на меня телочки почти перестали западать! – пожаловался Артур, приглаживая такие же черные кудри, как и у Валеры, только намного более короткие. – Скажи мне, что тебе больше всего нравится в моей внешности?

– Ну, не знаю… Мне нравятся твои волосы, и глаза у тебя красивые, когда, хм… не красные. У тебя лоб Бетховена! – иронично улыбаясь, заметила Яна.

– Ты что, сравниваешь меня с собакой? – обиженно спросил Артур, вспомнив старую комедию про смешную семью с огромной псиной.

– Нет, Бетховен был умным песиком! – насмешливо сказала Яна, конечно же, изначально имевшая в виду не собаку, а известного композитора.

– Я люблю собак! У меня живет здоровенный дог по имени Ланселот. Это Валерка мне его подарил после того, как мой Браток попал под трамвай. Ну, ты ведь и так все знаешь про мою овчарку?! – спросил так ничего и не понявший Артур.

Яна в ответ кивнула, а он продолжил:

– Братку было всего семь лет. Ланселот… Какое-то дурацкое имя для собаки, правда?

– От чего же дурацкое? По-моему, очень даже остроумно. Артур и Ланселот… Ха-ха-ха! Валерка жжет, как обычно! – рассмеялась Яна.

– Валерка, после того, как откинулся, сам стал как бешеный пес! На всех кидается с кулаками. Родного брата выгнал из его же квартиры! Совсем озверел! – пожаловался на брата Артур. – На хрен он мне подарил этого дога? И даже не щенка, а годовалого пса! Глупый кобель, да еще и размером с лошадь!

– Не переживай, все доги сердечники. Говорят, что они дольше семи лет не живут. Так что больше шести лет тебе ждать не придется. Шесть лет… Это ведь не много, правда?! – вмиг став серьезной, едко заметила Яна.

– А ты злая! – косо взглянув на Яну, сказал Артур.

Он не был в своей прежней квартире больше двух лет. Вопреки желанию брата, требовавшего убраться из Питера, Артур приобрел себе скромную двушку в новом микрорайоне Санкт-Петербурга. Эта «норка в человейнике», как Артур называл свое новое жилье, конечно же, не шла ни в какое сравнение с квартирой на Ленинградке. Он обошел комнату, разглядывая белые стены со спрятавшимися за стеклами фотографиями. Артура перекосило от вида улыбающихся лиц Яны и Валеры.

– Не слишком ли много счастья для двоих?! Не квартира, а черт знает что! Превратили комнату в музей какой-то! Смотреть тошно! – криво усмехнулся он, с завистью глядя на искрящиеся счастьем лица брата и его подружки. – Они что, только и делают, что путешествуют?! Что, бабла много? Если некуда девать, могли бы и поделиться!

– Ох, как вы тут все клево переделали! – с насмешкой заметил Артур. – А я, вот, застрял в своем Парнасе. Уродский район! На Питер совсем не похоже. Оттянуться вообще негде! Лучше бы я к предкам в Новосибирск вернулся, чем тут так жить! Нужно было свалить отсюда, когда Валерка выпер меня из моей же квартиры. Вначале он бесился, что я вообще остался в Питере, но потом забил на это. В последнее время мы иногда даже видимся. Хотя, зачем я это тебе говорю? Валера ведь все тебе рассказывает? Так ведь, Яночка?

– Именно так! У нас нет друг от друга секретов, – жестко ответила Яна, которую раздражал завистливый взгляд и тошнотворный перегар Артура, который продолжал медленно обходить по периметру комнату, вглядываясь в фотоснимки.

– Это где они? Где-то в Мексике, что ли? Даже на пирамиду вскарабкались, вот бараны! Как ее? Мачо-Пик… Блин! Да, по хрену, как она называется! – раздраженно подумал Артур. – Ага, в Париже были?! Это уже прикольно! Ха-ха! Как оригинально! Целоваться на фоне Эйфелевой башни еще никто ведь не додумался! Хм… А сколько они на морях заграничных и в горах побывали?! Везет Валерке!

– Вы много путешествовали, – вслух заметил Артур, перейдя к другой стене с полками, на которых красовались трофеи Яны и Валеры. – А здесь братец колошматит на ринге очередных бедолаг. Ха-ха! Молодец Валерка, нашел себе занятие по душе!

Внимание Артура привлекла фотография, на которой Валера торжествующе держал поднятую судьей руку, а в кровь избитый противник с перекошенным от боли лицом еле стоял на ногах, цепляясь за судью, чтобы не упасть. Артур взял в руки фотографию, чтобы получше ее рассмотреть на свету, а перевернув, на обороте прочитал строки, написанные ровными и округлыми, как жемчужины, буквами:

Белый стих, раскрашенный кровью,

Чистый ринг, заляпанный вновь.

Бурый след, оставленный нелюбовью,

Черный миг, забытый как боль.

– Кто это написал? Ты, что ли?! – спросил он, с любопытством взглянув на Яну. – Не знал, что ты сочиняешь стишки… Ха-ха! Стишки, как снежки… А, знаешь, мне нравится! Прикольно! И так точно! Надо же, написать: «Бурый след, оставленный нелюбовью…». Это точно про Валерку.

Видимо, утомившись изучением истории чужого счастья, Артур нахально развалился на диване, поудобнее подложив под голову подушку.

– Яна, принеси, пожалуйста, что-нибудь попить. Что-то во рту пересохло, – попросил он, изобразив на лице милую улыбочку.

Яна нехотя пошла на кухню и вскоре вернулась со стаканом минералки. Артур, беря из ее рук стакан, как-бы ненароком коснулся ее руки, скользнув пальцами вдоль тонкого запястья. Яна отдернула руку, облив Артура водой.

– Вот дурак! Сам виноват. Теперь сиди, как опоссум! – воскликнула она, со смехом глядя на потемневшие от влаги штаны Артура.