Страница 5 из 6
Андре Массон. Обложка журнала Acе́phale, 1936
Но образ этот, со временем ставший культурной иконой, появится позже. Лишь в 1936 году.
Впервые рассказал нам об ацефалах отец истории Геродот Галикарнасский: по его словам, в Африке «обитают огромные змеи, львы, слоны, медведи, ядовитые гадюки, рогатые ослы, люди-песьеглавцы и совсем безголовые». Плиний Старший в «Естественной истории» также описывает легендарный безголовый североафриканский народ блеммы. С глазами на груди или на плечах. Живущий в бассейне реки Нил в Эфиопии.
В Средние века безголовые: ацефалы, эпифаги, блеммы – стали популярными персонажами всевозможных историй и миниатюр. Героями барельефов готических соборов. Их называли Каиновыми детьми. Потомками Хама. Или Каинами после потопа.
Теологи вели всамделишные споры, считать ли ацефалов людьми или нет. И, если да, то следует ли их крестить.
Лишь в эпоху Возрождения к вероятности существования безголового племени стали относиться скептически.
Родриго Алеман. Ацефал. Резьба по дереву. Фрагмент сиденья нижнего яруса. Кафедральный собор Святой Марии. Толедо 1495
Припомним, что и в эллинистическом Египте водились демоны-ацефалы – духи обезглавленных преступников.
Выскажем предположение, что Юон вслед за эллинистическими египтянами также изобразил духов обезглавленных преступников, жертв «бритвы нации» – гильотины Французской революции.
Кстати, весьма популярного в те годы исторического события.
Именно сравнением с большим якобинским террором, направленным, по словам французских революционеров, против предателей, большевики оправдывали красный террор против своих, автохтонных «врагов народа».
Ленин ласково называл Дзержинского «якобинцем». А Сталин вторил Ильичу, оправдывая массовые расстрелы ВЧК – ГПУ – НКВД «прогрессивными» репрессиями далекой французской диктатуры.
В 1922 году настал момент, и гильотинированные «преступники» восстали из мертвых на полотне русского художника Юона.
Что за событие изобразил автор полотна «Новая планета»? Конец света?
Апокалипсис?
Момент перед переселением землян на другую планету.
Юон, как и Климент Редько, безусловно, был знаком с книгой Николая Федорова «Философия общего дела» и с трудами Константина Циолковского, где оживление мертвых и обретение бессмертия описываются как решаемая научная задача.
Константин Циолковский. Работа космонавтов на борту корабля. Рисунок из рукописи «Свободное пространство», 1883
А заселение космического пространства землянами – ныне живущими и покойниками, возвращенными к жизни передовой наукой, – как запланированное и технически подготовленное действие.
Но на что рассчитывают наши герои? Ведь планета уже родилась. А научно-технический прогресс еще не достиг достаточно высокого уровня, чтобы реализовать мечты Федорова – Циолковского? Ждать явно не стоит. Кто его знает, Светило-то. Возьмет и удалится!
Рассчитывают юоновские люди совершенно справедливо на Чудо!
Революционный переворот у нашего художника не только не отменил Чуда, а, напротив, вызвал его.
Рождение «Новой планеты» – результат победы Революции. События, не только изменившего жизнь на Земле, но и взорвавшего космос.
Рождение Нового светила сопровождается библейским эсхатологическим явлением – Воскресением мертвых, по предсказанию апостола Павла, свершающимся в конце истории в мгновение ока.
Концом истории в данном случае явилось не иудейское пришествие Мессии и не христианское Второе явление Христа. А физический феномен – рождение планеты, представленное как давно чаемое мессианское событие.
Потрясенное человечество тянется к новой планете как к обещанному «Третьему небу». Куда можно переселиться и обрести бессмертие.
Новая планета означает смерть Смерти.
«Новую прописку» на Небесах обетованных.
О чьем обетовании идет речь? Библейских пророков? Апостола Павла?
Новые небеса пообещал нам удивительный фантазер – Николай Федорович Федоров.
Современники отмечали феноменальную эрудицию Федорова. Поговаривали, будто бы тот знал все книги в читальном зале Румянцевского музея, где в течение двадцати пяти лет проработал библиотекарем.
Не вызывает сомнения, что Николай Федорович прочел труд раннехристианского апологета Афинагора Афинского «О воскресении мертвых».
Где греческий философ доказывает скептикам, что воскрешение людей для Всевышнего не проблема, ибо Бог не может не знать, куда поступает каждая частица по разрушении тела после смерти, ибо Тот, Кто прежде создания каждой вещи знал природу будущих стихий… и после разрушения человека не может не знать, куда поступила каждая из частиц, которую Он употребил для образования плоти.
Федоровский механизм воскрешения отцов напоминает процесс, описанный Афинагором, только лишь Бога мыслитель заменил человеком и современной ему Наукой.
Материализация духа, поиски невидимых первоэлементов, тайных вибраций молекул, визуализация скрытых волн, таинственной ауры и прочих эманаций тела человека были более чем актуальны в науке XIX века.
В «Философии общего дела» читаем: «…метод воскрешения предков будет состоять в собирании рассеянного праха и в совокуплении его в тела, пользуясь для сего лучистыми образами, или изображениями, оставляемыми волнами от вибраций всякой молекулы, которая когда-либо существовала. Так человечество сумеет воссоздать тела предков, какими они были при жизни».
Люди для автора «Философии общего дела» – атомы, молекулы, волны, частицы. Материал для научного эксперимента.
Сформулированная выше задача – дело исследовательской научно-технической лаборатории.
А как же «бессмертная душа»?
Отсутствует.
В «Философии общего дела» ни разу (!) не употреблено данное словосочетание.
Против чего восстает Николай Федорович?
Согласно философу, человеку надлежит «победить Природу – источник зла, страданий и смерти». То есть «Жизнь-Добро» должна победить «Смерть-Зло». Порядок и Разум возьмут верх над слепым хаосом, случайностью, иррациональностью.
Звучит вполне в духе позитивизма. Хотя прочие рассуждения представляют собой смесь науки и оккультизма.
Миром нужно мудро руководить.
Каким образом?
«Если люди объединятся для „общего дела“ воскрешения, для реального осуществления христианской правды в жизни, если в братском союзе будут бороться против стихийных, иррациональных, смертоносных природных сил, то не будет царства антихриста, конца мира и страшного суда, то человечество непосредственно перейдет в вечную жизнь»[5].
Итак, все зависит от желания и активности людей. Типа: «Если бы парни всей земли…»
А кто он такой – федоровский новый воскресший человек?
Философ рассуждает о теле восставших отцов вполне в духе злодея-изобретателя Ротванга из кинофильма Фрица Ланга «Метрополис»: «организм – машина, и… сознание относится к нему, как желчь к печени; соберите машину, и сознание возвратится к ней!»
Федоров называет подобный процесс: «психофизиологической регуляцией».
Для нашего мыслителя человечество (начиная с Адама) во всей его целокупности – одна семья.
Не любовь к Богу, а сакрализация отцов движет философом. Федоровская родственно-отеческая нравственность смахивает на первобытный культ предков. Поклонение умершим – прародителям и сородичам.
5
Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. Париж, 1955. С. 76.