Страница 4 из 9
Про папину волю, какая она из себя, не могу ничего сказать. Но в отличие от тёти Гали, думаю, что воля у него всё-таки сильная. Потому что он сам хоть худой, но жилистый. И работать мог суткам, если ремонтировал кому-то мотоцикл.
Вот такая у отца была сила воли. А у меня – смахивала на вялого бомжа. Не знаю, у всех ли кесарят такая воля?..
Теперь понятно, как мне, кесарёнку – слабовольному и гиперактивному, – сложно в этой жизни? Да ещё с вечным маминым безденежьем.
4. Я потерял не родившегося брата, мама с папой расстались…
К тому времени, когда я только начал чуть соображать, что слабая воля в виде бомжа меня никуда особо не тянула, папа с мамой расстались. Может, у них прошла любовь… Так бывает: и у взрослых, и у моих ровесников. А может, мама с папой много слушали всезнающих родственников и незамужних подруг, которые талдычили каждый своё.
– Она тебе не пара, – говорили отцу про мою маму. – Какая-то не расторопная, забитая и песня у нее дебильная…
Мама уходила в край огорода, к торому подступало болото, и пела сквозь слезы «дебильную» песню:
Почему пела про речку, не знаю. У нас болто за огородом, а за поселком – канал имени какого-то революционера. Вот… А про отца доброжелатели с другой стороны жужжали:
– Он тебе не пара! Неудачник, тряпка, слабак.
Примерно так говорили им друг о друге, и даже хлеще болтали. Там вообще было непечатное. Но я не буду здесь всё писать – это ж мои мама и папа! Я их люблю и уважаю, хотя им об этом не говорю.
А тут ещё облом! После меня, как планировалось, должен был родиться второй брат (или на крайний случай – сестра). А они не рождались, время поджимало, и папу могли забрать в армию – а там Чечня… Чего они, эти непонятные родственники, боялись? У папы всё равно определили дефицит веса. К тому же он сам был не против отслужить. А родня хотела второго ребенка. И случилось! Мама уже собиралась родить мне брата. В это время она ездила в вечно набитом и трясущемся автобусе на бухгалтерские курсы в райцентр. Ещё мой дед Кирилл, когда был живой, все говорил ей:
– Дочка, иди на курсы бухгалтеров. Будешь учетчиком на ферме. Лафа им в конторе сидеть!
Дедушка, как я рассказывал, к тому времени уже умер, а мама возьми и послушай его. И ездила в райцентр на бухкурсы в вечно переполненном автобусе.
– К техникумовскому диплому ещё и бухгалтерские курсы, это уже кое-что, – объясняла мама своё решение и осторожно помышляла об институте.
Так вот, ехала она в трясущемся автобусе и мечтала о втором сыне и высшем образовании. Но на этот раз не просто трясло автобус. В него врезался какой-то придурок на самосвале и завалил автобус в кювет. Маму там чуть не задавили. Но обошлось без жертв. Хотя, как без жертв? Маму увезли в больницу и сразу положили на сохранение. Это у нас семейное, что ли? Она со мной лежала на сохранении. Меня сохранила, правда, я запутался в пуповине. (Я уже рассказывал об этом.) И с братом моим мама попала на сохранение после аварии. Но не сохранила… А то ведь был реально брат.
Может, поэтому, что не сохранили мне брата, а отцу второго сына, родители мои и расстались. Они и до этого расходились, потому что со всех сторон, как я уже сказал, болтали им друг про друга всякие пакости. Они, молодые и неопытные, слушали эту нудню. Вот и расстались. А потом один раз встретились прямо на улице, обнялись. Мама плакала, отец еле сдерживался. Я, мелкий, радом стоял, а батя слёзы вытирал маме её зелёным длинный сарафаном. Я рядом стою и тоже реву. А они думали: куда идти? С одной стороны им мозги выносят, с другой нервы выматывают. И жилья своего нет…
Я не знаю подробностей, только не дали им, маме с папой, вместе жить. Наверное, судьба такая, как говорят старики. Я часто задумываюсь, почему случается всё так, а не иначе? Может, от воли зависит, которая, например, у меня наподобие бомжа-бурлака. Или реально судьба такая?
Она, судьба, мне кажется суровой теткой в сером балахоне, как в фильмах фэнтези. Руки скрестила, губы поджала и смотрит сверху. Потом извлекает свой когтистый перст (перст судьбы, значит) и указывает, куда надо идти. А на самом деле – туда и не надо. Потому что от этих указаний всё время возникают какие-то проблемы. У нас с мамой – тоже.
Я обо всех проблемах рассказывать не буду, потому что мама всегда говорит:
– Кому нужны чужие трудности, – она даже слово «проблема» старалась не произносить. Но они, эти проблемы, все равно возникали.
Короче, судьба с когтистым перстом делала житуху моих родителей несладкой. Вот они и разбежались. Папа подался на Урал, в Пермский край. Почему туда? Один мужик в Лесостепной приезжал, он шахтёром в тех краях работал – в Соликамске. Говорил, там хорошие бабки платят. Кстати, этот мужик, как потом оказалось, дед моего лучшего друга рыжего Дениски. Я о нём ещё расскажу. А папа до шахты не доехал, в Перми остановился. У шахтёров должно быть железное здоровья, а у отца желудок больной. Потому зацепился он в Перми. Большой город – большие возможности, от кого-то я слышал. Там целый миллион человек, значит, миллион возможностей.
А вот тётя Галя всезнающая говорила, что в тех краях половина людей – менты, половина – зеки. Что ли по полмиллиона? Они или бывшие менты, или бывшие зэки. Отец ни к одним, ни к другим не относился, потому его постоянно кидали… У бати были и есть золотые руки, и этими руками он кому-то квартиры под евроремонт отделывал, кому-то дачи с деревянными балясинами строил, кому-то иномарки ремонтировал. Короче, крутился. Но денег отцу скопить не получалось, потому финансами он помочь мне не мог. И даже не всегда ему удавалось звонить на Новый год и мой день рождения. То телефон украли у отца, то баланс не пополненный. Но я не верю, что он слабак и неудачник и что забыл про меня. Просто так гадина-судьба распоряжается.
Маме все говорили, особенно незамужняя всезнающая подружка Галя:
– Подавай на алименты!
А она всегда отвечала:
– Пусть Костя станет на ноги, он и без алиментов будет сыну помогать. – Но убеждала мама в этом скорее саму себя. – Он же отец моего ребенка – не чужой человек. Как я его буду наказывать?..
– Ну и дура! – это про мою маму.
А я считаю, что мама не дура. Просто у неё сердце мягкое. И это, думаю, хорошо для женщины.
У меня вот сердце тоже мягкое, но для пацана, считаю, это плохо. И воля наподобие бомжа слабая. Тут есть объяснение – потому что я кесаренок. И учиться мне не охота, и лень посуду помыть, и зарядку не хочется сделать… Безнадега.
А вот если сохранился бы у меня младший брат и если бы мама (сильно мягкосердечная) с папой (не очень удачливым) не расстались, тогда ты другое дело! Но…
Глава II
1. На стадионе вместо Звёздной Звезды – бараны и зоотехник
Короче, мама с мягким сердцем – это хорошо. Она и батю жалеет, и меня. Но пацану в наше время с мягким сердцем – никак нельзя. Я уже говори. Особенно, если оно мягкое, как подушка, от которой трудно отрываться. И с волей слабой – тоже нельзя, однако приходилось.
Но вот после майских праздников решился я. С большим трудом в 6 утра оторвал от мягкой подушки свою всклокоченную голову и, не умываясь, побежал на стадион. На 9 мая парад смотрел по телику. Сила! Хорошо бы в военный институт поступить и стать офицером. Но там физподготовка, математика, физика… Поэтому надо бежать на стадион – качаться, закаляться. Пока – физподготовка, а физика с математикой потом как-нибудь.
Вот и стадион. Он, правда, вытоптан козами и овцами. Бывают козлы, но реже. Я ж рассказывал, что мы живем в поселке, который – «ни к селу ни к городу». Тут перемешались ветхие фабричные трёхэтажки с частным сектором. А у частников хозяйство, скот – мелко-рогатый и крупно-рогатый.