Страница 7 из 49
— Найди мне короткую толстую палку. Сухую, — приказал я. — Но не уходи далеко.
Я ожидал, что Амалия продолжит стоять столбом, скованная страхом, но она немедленно подчинилась и приступила к поискам.
— Такая подойдёт? — спросила она, протягивая мне толстую ветку.
Я кивнул, взял у неё ветку и поднес к пламени. Теперь деревья были в ужасе, они раскачивались, тряслись и размахивали ветвями.
Когда ветка загорелась, я потушил костёр и встал на ноги. Деревья хорошо видели всполохи огня, потому что я держал самодельный факел высоко над головой.
— Дайте нам уйти, и я вас не трону.
Шум прекратился, деревья замолчали.
— Так-то лучше, — пробормотал я.
После чего схватил принцессу за запястье и направился на восток, обратно к Кенроу.
5
Амалия
Мне казалось, что я сплю и в любой момент могу проснуться. Я ощущала холодный ветерок, просачивающийся сквозь плащ. Я чувствовала тепло и надёжность руки мужчины, идущего впереди меня. И всё равно я уверяла себя, что все события этой ночи невозможны, а значит, наша встреча в роще…
— Это всего лишь сон, — пробормотала я себе под нос, продолжая идти.
Мужчина оглянулся через плечо, одарив меня тем самым взглядом, который обычно адресуют надоедливой младшей сестре.
— Что именно?
— Это. Всё это, — я взмахнула свободной рукой, указывая на деревья вокруг. — Эмбер исчезла. Яблони сыграли со мной злую шутку, а красивый незнакомец пришёл мне на помощь. Я скоро проснусь и буду вспоминать эту ночь как самый удивительный сон в моей жизни.
Мой спаситель секунду колебался с ответом, его рука слегка сжала мою.
— С твоей собакой всё в порядке. Утром её отпустят.
— Почему ты не попросил деревья отпустить её сразу?
— Потому что она не в приоритете.
— А я?
Он что-то невнятно пробормотал и продолжил идти дальше.
— Ты не сказал, как тебя зовут, — заметила я.
Надеюсь, он окажется прав насчёт Эмбер. Но как я её потом найду? Мне что, надо остаться здесь и всю ночь ждать её на опушке? Это был совсем не вариант.
— Я Амалия, — представилась первой, потому что мужчина не ответил, и вздрогнула, стоило собственному имени слететь с языка. Надо было использовать вымышленное имя, чтобы не выдавать себя.
Он долго молчал и, когда я уже почти смирилась с тем, что ответа не дождусь, произнес:
— Риз.
— Ри-и-и-з-з, — протянула я, пробуя на вкус иностранное имя. — Как… рис?
Он снова оглянулся на меня с каменным лицом и коротко кивнул.
Я выразительно посмотрела на свое запястье, за которое он всё ещё держал меня.
— Я не собираюсь убегать, можешь отпустить.
Он смотрел строго вперёд, но все-таки ответил:
— Деревья разлучат нас, если им представится шанс.
Словно бы в ответ на его слова ветви вокруг нас начали трястись. Это было похоже на смех.
— Кто бы мог подумать, что яблони такие вредные, — произнесла я, просто чтобы развеять тишину.
— Ты бы, наверное, тоже невзлюбила людей, если бы они каждую осень забирали твоих детей.
У меня отпала челюсть, и я резко остановилась.
Риз обернулся, чтобы посмотреть на мою реакцию. Он выглядел невозмутимым, но я почувствовала, что мужчина просто дразнил меня.
— Как ты можешь говорить такие вещи! — воскликнула я. — Ты же это не серьёзно?
— Нет, — ответил он и пошел дальше. — На самом деле у деревьев нет разума — в них просто поселились духи.
И всё же теперь я дважды подумаю, прежде чем съесть яблоко.
Роща закончилась и впереди показалась поляна. Я облегчённо выдохнула, когда мы наконец вышли из сада.
Ступив на безопасную поляну, Риз тут же выпустил моё запястье, словно ему было невыносимо и дальше прикасаться ко мне. Я подошла к дереву и прижала руку к стволу.
— Спасибо, что позволили нам выйти. Пожалуйста, не обижайте Эмбер. Она много для меня значит.
Кора завибрировала под моей ладонью, хотя я и не поняла, что дерево пыталось этим сказать.
Когда я снова повернулась к Ризу, он хмурился.
— Что? — спросила я.
— Ты поблагодарила сад.
Он замолчал, но я почувствовала за его словами невысказанную досаду. Что-то вроде «ты поблагодарила сад, но не меня».
Почему-то эта мысль показалась мне дико смешной. С моих губ сорвался слабый смешок, полный легкомысленного облегчения. Я смеялась впервые за несколько недель. К первому смешку добавился второй и третий. И вот я уже согнулась пополам от хохота, пытаясь перевести дыхание.
Риз просто стоял и смотрел на меня, скрестив руки на груди. Наверно подумал, что я сошла с ума. А кто знает? Может, так и есть.
Внезапно смех перешёл во что-то другое. Я задохнулась, когда из меня прорвались наружу рыдания. Впервые с тех пор, как мы узнали о смерти Бритона, по моим щекам потекли слезы.
Я опустилась на землю и спрятала лицо в складках плаща. Я ревела, презирая себя за это проявление слабости. Меня охватила такая тоска по Бритону, что хотелось самой умереть.
Не знаю, как долго я так просидела, наконец, оплакивая потерю брата. Задержав дыхание, почувствовала пустоту внутри себя. Лицо было мокрым и холодным. Трава колола ноги сквозь платье, а земля была жёсткой и каменистой.
Я не решалась посмотреть на Риза. Каким же ребёнком я наверно выглядела в его глазах.
Звук рвущейся ткани привлек моё внимание, и я посмотрела вверх. Риз молча протянул мне клочок своей рубашки.
Я в ужасе смотрела на него.
— Возьми, — сказал он слишком спокойным голосом. — Больше ничего предложить не могу.
Я медленно протянула руку и приняла подарок. Ткань наощупь оказалась жёсткая, совсем непохожая на платочки у меня дома. Крепкая, надёжная. Возможно, это была единственная рубашка Риза.
— Спасибо, — пробормотала я, впечатлённая его заботой.
Промокнула лицо, не в силах посмотреть Ризу в глаза. Он колебался еще несколько секунд, а затем присел передо мной, упираясь ладонями в колени.
— Разве это было так ужасно? Побродить пару часов среди яблонь? — спросил он. Но что-то в его тоне подсказывало мне: он знает больше, чем говорит.
— Я недавно потеряла близкого мне человека, — прошептала я, и от одних только слов мои глаза вновь наполнились слезами. — И только сейчас я впервые… — сжала губы, стараясь не допустить повторного срыва. Спустя мгновение прочистила горло и продолжила. — Он просил меня не терять силы духа.
Риз в очередной раз нахмурился.
— Может, из-за этого я никак не могла заплакать? Как думаешь? — я разглядывала оторванный кусок ткани в своих руках. — А теперь, получается, я подвела его, не справившись?
Риз молчал. Даже не знаю, почему я рассказала всё это какому-то угрюмому незнакомцу. Может, как раз потому, что он посторонний, чужой мне человек. Мне не надо было притворяться перед ним — он не знал, кто я, и ничего от меня не ожидал. А значит, я никак не могла его разочаровать.
Я встретилась с ним взглядом, отчаянно желая услышать ответ, мысленно умоляя облегчить мой груз вины.
— Нет, — ответил он после паузы. — Я не считаю, что ты его подвела.
Кивнула, всем сердцем принимая его ответ, и снова прижала уже влажную от слёз ткань к лицу. Прошла ещё минута, прежде чем я сделала глубокий вдох и набралась смелости взглянуть на него ещё раз.
— Так кто ты такой?
У него заиграли желваки.
— Мы же это уже проходили.
— Нет, ты сказал мне своё имя. Дай мне ещё какую-нибудь информацию. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся, и мне нужно что-то посущественнее, чтобы эта ночь отпечаталась в памяти, и я могла потом мысленно возвращаться к ней.
Едва заметно он наклонил голову к плечу.
— Пожалуйста? — прошептала я.
Мы смотрели друг на друга несколько долгих ударов сердца. Я была безумно благодарна покрову ночи, что мои красные, опухшие глаза были не так заметны. Как и щёки с высохшими дорожками слёз и выбившиеся прядки волос.
— В данный момент я зарабатываю на жизнь охотой, — произнес он довольно ровным голосом, удивив меня ответом. — Хотя это не то, чем занимается мой отец.