Страница 5 из 14
Подойдя к очереди, Сареф принюхался… и скривился. Едой здесь служили лепёшки с мясом, зажаренные в масле, наверняка не первого цикла использования. Если до этого у Сарефа были какие-то отголоски голода, то запах здешней стряпни напрочь их отбил. Проще уж было потерпеть до Квер-Квера.
— Я бы сейчас скушал что-нибудь, — раздался жалобный голос рядом. Повернувшись, Сареф увидел, что мальчик легонько дёргает его за рукав.
— Ну… мне не жалко, но ты… точно будешь есть то, что там продаётся? — с сомнением спросил тот.
— Конечно! — глаза мальчика светились воодушевлением, — это знаешь, как вкусно?!
Сареф снова без восторга посмотрел на очередь. Стоять там и снова дышать этими запахами ему не особо не хотелось. Но не везти же мальчишку голодным? Раз уж взялся опекать его до конца поездки.
— Ну, хорошо, — вздохнул он, — но тогда ты мне расскажешь о себе.
— Замётано! — довольно кивнул мальчишка.
Пристроившись в конец очереди, Сареф, тем не менее, подивился тому, как быстро она проходила. Не прошло и десяти минут, как перед ним предстало не слишком опрятное женское лицо гномихи.
— Ну? — требовательно спросила она десять секунд спустя, пока Сареф с интересом её разглядывал, — что брать будешь?
— А, — Сареф растерялся, но потом повернулся к мальчишке, — а чего тебе брать-то?
— Большую лепёшку с мясом, сыром и соусом! — ответил мальчишка.
— Вот… то, что он сказал, — Сареф повернулся к окошку, — и… у вас есть какая-нибудь сладкая вода?
— Есть, конечно, — хмыкнула гномиха, — сироп малиновый, сироп клубничный.
— Не бери ничего из этого, дрянь страшная, — подсказал мальчишка, уже крутившийся рядом.
— Рот закрой, паршивец, — рявкнула гномиха, — я вообще удивлена, что ты сегодня едешь, а не оказался пойман и не будешь чистить мне котлы в отработку, оборванец.
— Не сегодня, — смиренно улыбнулся мальчишка.
— Скажите, — прервал их Сареф, — а есть какая-нибудь сладкая вода… поприличнее?
— Поприличнее? — ехидно переспросила гномиха, — поприличнее у нас есть лимонный сок с сахаром. 8 серебра стакан. Берёшь?
— Да, — ответил Сареф.
— 2 серебра лепёшка и 8 серебра стакан лимонного сока с сахаром. С тебя золотой, юноша.
Сареф потянулся в карман… с и раздражением выдохнул.
— Пока вы готовьте лепёшку, я схожу за деньгами, — сказал он, — в сумке всё осталось.
— Ну, давай, — развеселилась гномиха, — я посмотрю, как ты Кодима будешь уговаривать багажное отделение открыть во время поездки.
Сареф не стал ничего отвечать. Просто залез в экипаж, достал из сумки пять золотых и вернулся к окну. Лепёшка уже была готова, и мальчишка жадно тянулся к ней, но гномиха то и дело давала ему по рукам.
— Вот, — Сареф выложил перед ней золотой, — пожалуйста.
Только после этого она позволила мальчишке схватить свою лепёшку, а Сарефу вручила напиток.
— Стакан потом поставишь сюда, — строго добавила она.
— Хорошо, — кивнул Сареф. Наконец, они с мальчишкой отошли в сторону.
— Ну, расскажи о себе, что ли, — попросил Сареф, прихлёбывая напиток. Тот оказался на удивление неплох. Сареф, конечно, предпочёл бы лимонного сока побольше, а сахара — поменьше, но на один раз было вполне сносно.
— Меня зовут Тьер, — начал мальчишка, удивительным образом не переставая жевать и при этом вполне членораздельно говорить, — приехал я в Адвижен денег подзаработать. Старшаки всех своих послали на Всесистемные Состязания. Там, помочь, сбегать, рассказать, по мелочи всякое. Может, каким артистам еды принести — выступали там некоторые. Помню, были там двое, парень с флейтой и девушка с саламандрой — так они выступали, аж дух захватывало! И мне за помощь как-то целых две серебряных монеты дали. Это был мой самый большой заработок. Другие, в лучшем случае, пару медяков кинут, а то и вообще один.
— Так если ты заработал деньги, зачем ехал так? — спросил Сареф, — купил бы билет, да и всё.
— Ты смеёшься? — вздохнул мальчишка, — я норму в три золотых за эти две недели еле-еле собрал. А тут билет — восемь золотых, хотя в обычное время даже пять серебряков ему мало кто хочет платить за его вонючую машину. И на скидки для маленьких он плевать хотел с высокой башни, это ты каким-то чудом его уговорил, первый раз на моей памяти.
— Так даже если так — лепёшку-то ты мог сам себе купить? — удивился Сареф.
— Деньги с собой не ношу, дураков нет, — ответил Тьер, заталкивая в себя остатки лепёшки.
— А… куда же ты их дел? — растерялся Сареф.
— Ой, дядя, ты как будто с неба упал, честное слово, — хмыкнул Тьер, — в гномских банках специально для этого открыты, как они выражаются, вольные счета. На них кто угодно может класть деньги, а вот снимать только именное лицо. Банк, конечно, дерёт комиссию в 5 % и за взнос, и за вывод средств, но лучше уж так, чем если бы меня поймали, отняли все деньги, да ещё и к этой троллихе поставили бы месяц котлы чистить, чтобы долг отработать.
— А если бы ты не сделал норму — тогда что было бы? — поинтересовался Сареф.
Лицо мальчишка враз помрачнело, и довольной сытости как не бывало. Хмуро посмотрев на Сарефа, Тьер сказал:
— Норму лучше делать. Вот просто поверь, что норму лучше делать.
— Так, господа! — громыхнул из экипажа голос хозяина, — собираемся по местам, через пять минут отъезжаем!
Сареф и Тьер поспешили занять свои места, благо они находились ближе всех к экипажу. И через пять минут хозяин, вновь надавив нужные рычаги, завёл повозку, и она поехала дальше.
В пути Сареф снова умудрился задремать. Да и Тьер тоже время даром не терял: едва они устроились на местах, как мальчишка прижался щекой к сумке Сарефа и провалился в сон. Сареф благоразумно решил последовать его примеру, так как больше во время поездки очевидно было делать нечего.
Когда Сареф очнулся, за окном солнце уже приближалось к горизонту.
— Ещё минут пятнадцать, — мальчишка, увидев, что Сареф открыл глаза, улыбнулся ему, — мимо деревеньки Курятники проехали. Недолго осталось.