Страница 60 из 70
Пока Гримнош читал, на его лице появилось задумчивое выражение. — Похоже, наш друг пытается искупить свою вину, — пробормотал он. После долгого раздумья он повернулся к своему союзнику-орку. — Что ж, генерал, похоже, вам придется сражаться с эльфами раньше, чем мы ожидали.
Жажда крови засияла в красном глазу Убизника, и ледяной орк обнажил клыки в свирепой усмешке.
*****
Гастон Уиллоумир чувствовал себя усталым и недовольным. Все на борту «Трумпетера» несли двойную вахту, и наконец-то, приближалось окончание двух его очень насыщенных событиями и тревожных смен. Его единственной оставшейся обязанностью было совершить последний обход корабля, и он спустился на нижнюю палубу, чтобы начать его.
Эльф не был доволен миссией корабля-лебедя или многими направлениями, в которых двигался Имперский Флот. Его родной мир был миром обширных древних лесов и священных традиций. Для его воспитания нарушение эльфийских традиций было серьезным делом. На борту этого корабля-лебедя они больше не соблюдались. Они приютили иллитида, страдали от постоянных манипуляций гнома и распутства этого ужасного цыгана. Они были вынуждены признать обычного человека капитаном и согласиться, когда человек назначил полуэльфа главным навигатором. Когда выяснилось, что полуэльф — бионоид, никто не должен был возражать. В это было невозможно поверить.
Погруженный в свои мрачные мысли, помощник капитана сначала не заметил темную фигуру, проскользнувшую через грузовой отсек. Он мельком увидел развевающийся халат — или одеяло, — когда кто-то вошел в комнату, где размещались механизмы для крыльев и весел.
— Эй, кто там? — позвал Гастон. Ответа не последовало, и разгневанный помощник поспешил за безмолвной фигурой. Он ворвался в дверь и тут же отшатнулся от сильного удара в лицо. Гастон сильно ударился о палубу и вскочил на ноги, выплевывая осколки сломанных зубов. В комнате было темно, но он мог разглядеть высокую эльфийскую фигуру, закутанную в развевающиеся одежды. Зрение Гастона перешло в спектр ночного видения. К его ужасу, нападавший в обличье эльфа проявился в узоре холодного синего и зеленого света, а не здорового красного, ожидаемого от теплокровного эльфа.
Гастон выхватил свой короткий меч и сделал выпад. Он прицелился — жестко! — в живот существа. Меч должен был пройти вверх и под грудную клетку, но единственным результатом был резкий лязг клинка, встретившегося с жесткой пластинчатой броней. Прежде чем первый помощник смог оправиться от неудачного выпада, он получил удар тыльной стороной руки, который разбил ему нос и заставил его пошатнуться. Незнакомец двинулся вперед, осыпая его ударами так быстро и яростно, что Гастону оставалось только поднять руки в тщетной попытке прикрыть лицо. Эльф упал на колени, и комната сомкнулась над ним с потоком крови и темноты.
*****
Сон не приходил к Телдину. Он вернулся в гамак в каюте Гектата. Несмотря на усталость, он не мог выбросить из головы образы серых монстров с мечами вместо рук и ненасытным аппетитом к эльфийской плоти. Валлус назвал их Мародерами Ведьминого Света, и он также пробормотал что-то о том, что они уничтожают целые миры. Из того, что увидел Телдин, он ни на минуту не сомневался, что такое возможно.
Также Телдина беспокоил выбор, который стоял перед ним. Он хотел объединить усилия с Перл, и не только ради того, что она могла ему предложить. Во многих отношениях дракон была родственной душой. Ее любопытство и любовь к приключениям напомнили Телдину и его деда, и Элфреда. Она была непочтительным персонажем, всегда сардонически подшучивала над условностями и авторитетными личностями. Одинокая по натуре, она ценила свою независимость, но, как и Телдину, ей нравилось, время от времени, бывать с другими. Это, как он понял, было одной из главных достопримечательностей альянса. Он слишком долго был один. Так много его друзей и товарищей пали жертвами его поисков, что он изолировал себя, боясь навлечь опасность на тех, кого любил. Дракон была бы не только хорошим компаньоном, но и долговечным. И на нем лежала ответственность за то, чтобы смерть его товарищей что-то значила.
С другой стороны, Телдина разрывало растущее чувство долга. Мародеров Ведьминого Света нужно было остановить. Он не был уверен, что сможет сделать с монстрами, но и не чувствовал, что может просто уйти. Как и Гектат, он не хотел ввязываться в разрастающийся конфликт между эльфами и гоблинами, но начинало казаться, что у него не будет выбора. Пока он не увидел серых монстров на корабле-солдате, Телдин не был уверен, что смог бы выбрать одну сторону, а не другую. Конечно, скро были злобными, жестокими персонажами, но методы эльфов тоже не были безупречны.
Телдин вспомнил свою первую войну, Войну Копий, на своем родном Кринне. Он вошел в нее, веря в черное и белое, в героев и злодеев; он покинул ее, веря очень немногому и глубоко подозрительно относясь к тем, кто находится у власти. Цинизм пришел легко; по крайней мере, так было до тех пор, пока он сам не столкнулся с необходимостью принятия решения. Он начинал понимать некоторые проблемы лидерства, некоторые подводные камни, которые приходят с властью. Не было правильных ответов, только борьба за то, чтобы найти большее добро — или меньшее зло. И власть! Он пережил попытки дюжины рас, которые были готовы убить его и других, чтобы завладеть волшебным плащом. Кем бы он сам стал в процессе владения плащом? И кем он станет в качестве капитана «Спеллджаммера»? Даже сейчас бывали дни, когда он смотрел в зеркало, чтобы побриться, и чувствовал себя так, словно перед ним незнакомец.
После того, как прошла половина вахты, Телдин не приблизился ни ко сну, ни к ответам. Со вздохом капитуляции он выбрался из гамака и отправился на поиски драконов. Они оба были на дежурстве в эту вахту, и, возможно, один из них будет свободен, чтобы потренироваться вместе с ним. Возможно, это занятие прояснит его разум. По крайней мере, это помогло бы отточить его навыки для следующей битвы. Если и было что-то, в чем Телдин был уверен, так это то, что сражения точно будут.
*****
Телдин отбивался от боевого топора Чирпа, когда Валлус поднялся на верхнюю палубу. — Мы должны поговорить о Гектате Кире, — сказал эльф без предисловий.
Тяжело дыша, Телдин вытер пот со лба и кивнул дракону. Поняв намек, Чирп сунул богато украшенное оружие в чехол и неторопливо зашагал прочь, насвистывая на ходу. — А что? — с тревогой спросил Телдин, убирая свой собственный меч в ножны. — Гектат, наконец, проснулся?
— Похоже на то, — торжественно сказал Валлус. — Мне жаль, что приходится говорить вам это, но вы должны знать. Первого помощника нашли в трюме, избитого почти до неузнаваемости и оставленного там умирать. Под умелыми руками Дилии он достаточно пришел в себя, чтобы описать нападавшего.
Голубые глаза Телдина сузились. — Мне не нравится, к чему это ведет.
— Гастон утверждает, что существо, напавшее на него, было покрыто пластинчатыми доспехами, как инсект. На борту есть только один человек, который мог бы соответствовать этому описанию.
— И этот человек лежит без сознания в моей каюте, — горячо возразил Телдин.
Валлус покачал головой. — По словам Дилии, травм бионоида недостаточно, чтобы объяснить его состояние. Разве не возможно, что он притворяется спящим, чтобы застать нас врасплох?
— Допустим, вы правы. Как Гектату удалось покинуть каюту незамеченным? — спросил капитан. — Кто-то был с ним все время. Если не Дилия или я, то Рослум.
В ответ Валлус просто повернулся и направился в каюту Телдина. Когда эльф осторожно приоткрыл дверь, их приветствовал громкий храп. Озадаченный, Телдин заглянул внутрь. Гектат все еще был без сознания. Его дыхание все еще было слабым и поверхностным, а непослушные рыжие волосы выделялись ярким пятном на бледном лице.
Рослум тоже спал. Он лежал на полу, закинув ноги в сапогах на письменный стол Телдина, и его огромный живот поднимался и опускался с каждым хриплым взрывом звука. На полу рядом с храпящим цыганом лежала пустая бутылка из запасов Телдина.