Сияющий дракон

Странный блеск зажег многогранные глаза инсекта. — Когда я отменил нападение на корабль-лебедь, я приказал другим членам Клана Кир вернуться на корабль скро. Очень скоро все они окажутся на борту корабля «Эльфсбейн», под лапой альбиноса, нашего доброго друга Генерала Гримноша.

— Но они должны были провести разведку на «Весте»! — воскликнул Винлар.

— Я взял на себя смелость изменить этот приказ, — ответил К'тайд. Он поднял зеленую руку в успокаивающем жесте. — О, я бы не слишком беспокоился о вашем клане, капитан Винлар. В настоящее время они полезны для Гримноша. Однако я полагаю, что их ценность значительно упала бы, если бы генерал скро узнал, что они замышляют уничтожить гоблинов «Армистайка».

— Но это не так, — запротестовал лидер бионоидов. — Мы в этой комнате не знали об этом аспекте вашего плана до этого самого часа.

К'тайд рассмеялся сухим, скрипучим смехом. — Вы думаете, это будет иметь значение для Гримноша, когда его планы рухнут?

Лицо Винлара сморщилось в маску отчаяния. — Мой народ обречен.

— Вовсе нет, — любезно ответил К'тайд. — Если все пойдет хорошо, я смогу передать сообщение бионоидам на борту «Эльфсбейна» до того, как мы освободим первичного Мародера Ведьминого Света на «Армистайке». Они могут быть в безопасности до того, как Гримнош узнает о своем окончательном провале. Глаза инсекта многозначительно уставились на Гектата. — Если все пойдет хорошо, — повторил он со спокойным акцентом.

Долгое мгновение Гектат взвешивал свои варианты: с одной стороны — уничтожение планеты гоблинов и верховного командования надменных эльфов; с другой — жизни его приемной семьи и его первой любви.

— Гектат... — прошептала Текура, ее голос был едва слышной мольбой.

Наконец он склонил голову. — Похоже, у меня есть только один выбор, — пробормотал он.

— Великолепно, — отреагировал инсект с тихим триумфом. — А теперь мы спланируем, как вернуть вам благосклонность Валлуса Лифбовера и Телдина Мура.

*****

На борту эльфийского корабля-солдата «Виндвокер» боевой волшебник сидела в глубоком трансе, несмотря на жуткий, низкий гул, который пульсировал от магической тревоги. С потолка мостика на толстой цепи свисал древний диск, и каждый звук, исходивший от него, поднимал страхи собравшейся команды на новую высоту.

Боевой волшебник не обращала внимания на других эльфов, находившихся в комнате. Волны золотистых волос падали вокруг нее, скрывая ее рассеянное лицо и узкие руки, обхватившие магический шар. На стене перед зачарованной эльфийкой была большая зеркальная панель, тонкий мерцающий овал, вырезанный из сердца гигантского кристалла. Капитан и офицеры патрульного корабля «Виндвокер» стояли позади волшебницы, и их глаза были прикованы к хрустальной панели в напряженном ожидании.

На протяжении веков эльфийские корабли, патрулировавшие «Армистайк», были готовы к магической тревоге, но это был первый раз, когда она была активирована. Ее древний голос предупредил их, что какой-то корабль нарушил зону  «Армистайка».  Магия боевой волшебницы медленно потянулась через магический шар, ища незваного гостя. Когда в ее сознании сформировалась картинка, панель перед ней начала светиться; затем магическая энергия перенесла ее мысленный образ на заколдованную кристаллическую панель, чтобы все могли видеть то, что видела она. Это был впечатляющий магический подвиг, которому она обучалась с детства, но это не было уникальным навыком; на каждом патрульном корабле было, по крайней мере, два волшебника с такой способностью. По мере того как изображение на панели становилось четче, гудящий сигнал тревоги затихал.

— Одно из наших, — изумился эльфийский капитан, уставившись на изображение перед ними. Приземлившийся корабль обрамляли две далекие горы, характерные пики в форме клыков, которые отмечали владения ракхарских гоблинов. По штандарту корабля было ясно, что это судно Имперского Флота. При более внимательном рассмотрении он был идентифицирован как корабль-лебедь, хотя из-за того, что башня с лебединой головой исчезла, а хвостовая часть была разрушена, его было трудно классифицировать. Потрепанный корабль-лебедь, севший в беспокойных морях «Армистайка», был пригоден для плавания. Он явно не разбился, так что, по-видимому, у него был рабочий привод движения, и поэтому он также был пригоден для полета. Единственным возможным выводом было то, что он приземлился намеренно.

Ярость захлестнула капитана, как холодный прилив. Какой эльф приземлится на «Армистайке», так близко к земле гоблинов «Ракхар», и рискнет отдать там заклинательный корабль в руки могущественного племени орков? Предпочесть это смерти было больше, чем актом трусости; это был акт измены!

Челюсти капитана сжалась. Кем бы ни был капитан корабля-лебедя, он или она будут отвечать гранд-адмиралу. И он, как капитан «Виндвокера», получит огромное удовольствие, сопровождая негодяя в «Лайонхат» в цепях.

— Держите его под постоянным наблюдением, — пробормотал он боевому волшебнику, говоря тихо, чтобы не нарушить ее концентрацию. — Когда вы устанете, Цирцея займет ваше место, но мы должны держать этот корабль под надзором. Он может летать, не сомневайтесь в этом, и рано или поздно он вырвется в дикое пространство. И независимо от того, будет ли его команда в то время эльфийской или оркской, мы будем там, чтобы встретить его.

*****

Первая ночь на «Армистайке» была потрясающе красивой. Сквозь похожие на ленты клочья облаков, которые кружились и двигались на сильном ветре, было видно несколько звезд, но ночь не была темной. Три огромные луны освещали небо: бледно-лавандовая луна, еще одна насыщенного янтарного цвета, напоминающая зимний эль, и третья — самая близкая и большая луна — белая, слегка окрашенная в зеленый цвет. Разноцветный лунный свет отражался яркими, постоянно меняющимися узорами на беспокойном море, окружавшем разбитый «Трумпетер», а также на заснеженных горах на далеком берегу.

Выживший экипаж корабля-лебедя начал ремонтные работы, как только корабль приводнился, и почти каждый член экипажа включился в работу. Рослум, естественно, воспользовался чрезмерным лунным светом, чтобы предстать перед Рейвен Стормвокер в лучшем виде. Когда до Телдина дошла весть о довольно впечатляющем провале аперузы, он ухмыльнулся, вздохнул, а затем направился в лазарет, чтобы проверить травмы цыгана. Как у капитана корабля, у него был определенный долг перед благополучием своей команды.

Телдин нашел Рослума сидящим на койке и возмутительно флиртующим с Дилией Сноусонг. Крошечные пальчики эльфийской целительницы мелькали, когда она зашивала небольшую рану на лбу Розума, периодически останавливаясь, чтобы отмахнуться от блуждающей бронзовой руки. Телдин заметил, что эльфийка, похоже, не обиделась на игривые заигрывания цыгана, и он удивился, почему Рослум продолжал преследовать Рейвен, когда на борту корабля были более восприимчивые цели — не говоря уже о менее опасных. В дополнение к порезу, Рослум собрал несколько красочных синяков. Один глаз уже заплыл и закрылся.

— Почему? — просто спросил Телдин.

Его вопрос поразил и аперуза, и эльфийку. Рука Рослума замерла, сжимая воздух в нескольких дюймах от ягодиц эльфийской женщины. Лицо Дилии вспыхнуло от смущения, она отодвинулась от цыгана и поспешила из комнаты, бормоча что-то о том, что ей нужны травы для примочки.

— Почему Рейвен? — повторил Телдин, на этот раз с намеком на забаву.

Рослум долго обдумывал вопрос Телдина, на его избитом лице появилось слегка насмешливое выражение. Наконец он пожал своими широкими плечами и встряхнулся, словно желая развеять нехарактерный для него момент самоанализа. Злобный блеск озарил его единственный здоровый глаз, и он одарил Телдина золотозубой улыбкой.

— Поверьте мне, капитан, многое можно сказать о женщине с огнем, — сказал он, и его веселый вид восстановился.

Образ дракона промелькнул в голове Телдина, и он громко рассмеялся. — «Если тебе нужен огонь, Рослум, ты ближе, чем думаешь», — подумал он с приливом черного юмора. Единственный здоровый глаз аперузы сузился, когда он сделал свои собственные выводы о вспышке Телдина.