Сияющий дракон

Эльф показал Телдину гостевую комнату. Его периферийное зрение подсказывало, что комната была роскошно обставлена, но его угасающее внимание было сосредоточено исключительно на кровати. Готовясь провалиться в измученный сон, он откинул яркое шелковое покрывало и удивленно отпрянул. Кровать, которая выглядела достаточно прочной, когда была задрапирована, представляла собой тонкий матрас, который плавал примерно в трех футах от пола. В его голове непрошено всплыл детский образ из рассказов дедушки, сказка о волшебном коврике, который доставит всадника в волшебные места назначения. Насколько он знал, он мог очнуться ото сна и обнаружить себя в Мифическом Дранноре Валлуса.

Он все еще раздумывал, стоит ли рискнуть поспать, когда раздался стук в дверь. По его зову в комнату вошел Валлус. — Я не помешаю вашему отдыху?

Телдин бросил печальный взгляд в сторону кровати. — Я сомневаюсь, что смогу уснуть на этой штуке.

Волшебник рассмеялся. — К ним нужно немного привыкнуть. Если вы не собираетесь спать, может быть, мы могли бы прогуляться перед ужином? Дворцовые сады прекрасны.

Несмотря на усталость, Телдин согласился. Они с эльфом пробирались по причудливому садовому лабиринту, образованному высокими голубыми живыми изгородями. Валлус наблюдал за Телдином с веселым пониманием, когда тот  сорвал крошечный листок с живой изгороди, раздавил его между пальцами и понюхал. Растение издавало пряный аромат, похожий на аромат сосен Кринна.

Сад, в который они вышли, был таким же необычным. Крошечные, похожие на колокольчики цветы, действительно звенели, играя замысловатую музыку, которая отзывалась на переменчивый послеполуденный ветерок. Телдин предположил, что в Эвермите сейчас весна, потому что несколько небольших прудов были окружены цветущими деревьями. Цветы постепенно опадали под воздействием только что распустившихся голубых листьев, и опавшие лепестки пенились на берегах прудов. В дальнем конце сада, радостно перекусывая редкой листвой, стояли Чирп и Тривит. Телдин лениво гадал, каковы на вкус голубые листья, и какого цвета они могут стать осенью.

Валлус остановился в лазурной тени дерева и указал на маленькую дырочку от опавшего сучка. — Посмотрите туда и скажите мне, что вы видите.

Озадаченный, Телдин подошел и, прищурившись, заглянул в дырку. Крошечная голубая лягушка уставилась на него выпученными желтыми глазами.

— Это зентианская древесная лягушка, — объяснил эльф, — продолжительность ее жизни составляет один день. Минута для вас, время, за которое вы могли бы натянуть сапоги или поцеловать свою даму, отмечает продолжительность жизни лягушки от детеныша до взрослого человека. Насколько хорошо вы можете понять эту лягушку или она вас?

Телдин, молча, обдумал это. Просеивание опыта через столетия жизни дало бы эльфам совершенно иную перспективу. Однажды Валлус сказал что-то вроде...

— «Валлус…».

Мысль, которая весь день пыталась обрести форму, наконец-то пришла в голову с поразительной ясностью.

— В чем дело, Телдин Мур? — тихо спросил эльф.

— Вы волшебник и ученый. Неужели эльфийская философия о Разбитой Сфере настолько неясна, что вы никогда о ней не слышали? — потребовал он.

Валлус прямо встретил его взгляд. — Нет. Она широко известна.

Телдин крепко сжал губы, чтобы не закричать от разочарования. — Если вы знали, что эльфы Эвермита не смогут мне помочь, зачем вы притащили меня сюда?

Вместо того чтобы немедленно ответить, волшебник сцепил свою руку с рукой Телдина и провел человека через врата. Сад за ними был с крутыми террасами, откуда открывался вид на эльфийский город, район доков и море за ними. Несколькими уровнями ниже Телдин увидел группу играющих эльфийских детей. Их яркие одежды развевались, когда они бегали, и их счастливый смех доносился вверх. Гнев Телдина немного поутих, и он подумал о своем собственном детстве и задался вопросом, как повлияет на индивидуума продление этой волшебной эры на годы, возможно, десятилетия.

Валлус дал ему несколько спокойных минут. — Эвермит — процветающее, жизнеспособное эльфийское общество. Я хотел, чтобы вы увидели эльфов такими, какими мы видим самих себя. Возможно, я был наивен, но я надеялся, что это соблазнит вас на сторону  эльфов.  Волшебник бросил на Телдина кривую, почти задумчивую улыбку.

Телдин был тронут признанием эльфа, но его ответная улыбка была немного неуверенной. — Я еще не решил.

— Еще есть время, прежде чем вы примите решение, — отозвался Валлус. — Однако в данный момент нам следует вернуться во дворец. Ужин традиционно подается во время пения птиц — время суток незадолго до сумерек, когда птицы начинают свои вечерние песни.

— Значит, у меня еще есть время? — тихо повторил Телдин. В голосе Валлуса прозвучал странный оттенок, который наводил на мысль, что у этого времени могут быть свои пределы. Он отбросил этот вопрос вместе с остальными своими сомнениями.

Не обращая внимания на предположения Телдина, Валлус сказал почти весело: — Думайте. Что бы вы еще ни думали об эльфах, после сегодняшнего вечера, вы, без сомнения, узнаете, что мы можем устроить вечеринку.

Глава девятая

В невероятном обличье колибри «Силестиал Найтперл» металась по дворцовому саду, как нервный разноцветный драгоценный камень. «Другой» был совсем рядом; она чувствовала его присутствие, и время от времени ощущала бурю смятения, которая была в его голове. Однако она уже начинала отчаиваться от того, чтобы сосредоточиться на каком-либо одном существе на этом острове, полном эльфов и сбивающих с толку синих растений. 

Дуэт высоких, пронзительных смешков привлек ее внимание, и она пронеслась вокруг цветущих кустов, чтобы исследовать это. Ее крошечные черные глазки остановились на паре драконов, двух самцах, только вступающих в юношеский возраст. Наконец-то, подумала она с приливом облегчения, это существа, которых она могла понять!

— Попробуй теперь вот эту, — предложил бледно-зеленый дракон, протягивая своему товарищу ветку с пышными голубыми листьями и бледно-оранжевыми цветами. — Она немного странная, но в целом вполне приемлемая.

Другой дракон, пятнисто-зеленый, с чрезмерно изящными манерами, принял растение и осторожно откусил немного. Первый дракон рассеянно набил рот редкой листвой, оглядывая сад в поисках следующего блюда. Внезапно его глаза рептилии выпучились от возбуждения, а длинная шея вытянулась в направлении садового лабиринта. — Видишь этих двух людей? Разве это не капитан Телдин Мур? — спросил он с набитым синими листьями ртом.

— Тривит! Как ты мог не понять этого! Конечно, это так, — фыркнул темно-зеленый дракон. Он сунул цветок в рот и принялся жевать с задумчивым выражением на зеленом лице. — По крайней мере, я почти уверен, что он — один из них, — уточнил он.

— Ой? И кто же, мой  дорогой Чирп? — спросил Тривит ехидным тоном.

Чирп наклонился вперед и прищурился так сильно, что все его лицо исказилось. Наконец он сдался и раздраженно закатил глаза. — Ну, хорошо, я признаю это. Я не могу различить их на таком расстоянии. Почему эти двуногие существа придают такое значение мельчайшим различиям, выше моего понимания.

— О, я полагаю, что различия можно увидеть, если присмотреться достаточно внимательно, — задумчиво сказал Тривит. — Например, при внимательном изучении можно отделить мужчин от женщин.

— Ты можешь это? — изумился Чирп, изображая изумление с вытаращенными глазами. — Я никогда не мог. Мне всегда казалось, что пол человека различим — или представляет интерес — только для другого человека.

Драконы дружно захихикали, а затем внезапное унижение охватило более бледное существо. — Чирп, мы забываемся. Неприлично делать нашего «кабу» предметом такой грубой шутки.

— «Верховный лидер, а»? — размышляла колибри. — «Человек по имени Телдин Мур является лидером клана драконов»? Она рассеянно сделала глоток из красного трубчатого цветка, взвешивая возможности. «Другой», безусловно, был бы на руководящей должности. Колибри подлетела ближе, надеясь услышать больше, и один из отвлеченных драконов отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи. «Силестиал Найтперл», почтенный лучезарный дракон, едва увернулась от небрежного удара, который превратил бы ее в кашу и перья, будь она настоящей колибри.