Страница 4 из 22
Вопрос только, чем это обернётся для меня: смертью или счастьем.
ЛУИ
— Как ты мог, отец. Ты же знаешь, что я чувствую к Гвен. Только не она, пожалуйста, — услышал я мольбы брата из тронного зала.
— Ты женишься на Магдель. Это давно уже решено, Чарльз.
— Я никогда не полюблю Магдель.
— Придется. Нам нужен этот союз с Испанией.
— Вам недостаточно Франции? Девчонке здесь не место.
— Я принял решение. Договор остается в силе.
— Только не Гвен, пожалуйста. Есть множество других женщин, способных удовлетворить потребности Луи.
— Ох, Чарльз, Гвен даже не рассматривает тебя в этом плане, — мать начала уставать от его причитаний.
— Я кронпринц, и у нее не останется другого выбора, если отец изменит свое решение, — он говорил с матерью так, словно она была служанкой. У него не было ни капли уважения к женщинам.
— Не изменю. Ты женишься на Магдель и точка! — рявкнул отец.
Чарльз рассмеялся.
— Да зачем ему Гвен?
— Твой брат увидел ее на чаепитии и проявил к ней интерес, вот и все. Если от этого он станет чаще бывать дома, я буду только рада, — призналась матушка.
— Ох, матушка, да Луи даже не знает, что с ней делать! К тому же…
— Довольно, — прикрикнул отец. — Это не твое дело, Чарльз. Твой брат ясно выразил свои доводы, и я не вижу в них ничего дурного. Ты не станешь вмешиваться.
— Как пожелаете, ваше величество, — процедил он сквозь сжатые зубы и направился к двери.
Он толкнул дверь и замер, увидев меня.
Его глаза метали молнии, прожигая меня взглядом.
— Почему она?
— Ты сам сказал, что она идеал красоты.
— Прекрати, пожалуйста.
— Чарльз, ты женишься на Магдель, — попытался урезонить его я.
— Она — моя.
— Она отвечает тебе взаимностью?
— У нее нет выбора. Я — кронпринц, — самодовольно заявил он.
— Нет, ты испорченный ублюдок. Ты ей даже не нравишься, Чарльз. Это не любовь.
Он рассмеялся.
— О, а ты все знаешь про любовь. Ты даже не знаешь, что делать наедине с девушкой.
— Я буду добр, тебе этому как раз не помешало бы научиться, — возразил я и прошел мимо брата в тронный зал.
Он фыркнул и отправился дальше по коридору.
— Луи, — матушка одарила меня широкой улыбкой.
— Вы желали меня видеть, — я поклонился отцу и поцеловал руки матери.
— Филипп ответил на твое письмо. Они приедут на чай завтра.
— Он одобрил, — я слегка улыбнулся.
— Ты же принц.
Я улыбнулся.
— Спасибо, матушка, отец, — я развернулся на каблуках и обнаружил Чарльза с мечом в руке.
— Дуэль, — объявил Чарльз.
— Чарльз, довольно, — вздохнула матушка.
— Нет, у меня есть право. Если хочешь, чтобы я женился на Магдель, тогда мне нужна эта дуэль. Ставка очень простая, братишка. Сразись со мной, и если я выиграю, то ты должен отступить. Она сюда не приедет.
— А если выиграю я?
Чарльз рассмеялся.
— Ты не выиграешь. Не в этом мире.
Я ожидал серьезного ответа. Молчание затянулось.
— Ты серьезно? — поддел меня Чарльз.
Я пожал плечами.
— Ладно, если выиграешь, можешь за ней ухаживать.
Я посмотрел на отца, с интересом наблюдавшего за нами. Ему нравилось видеть соперничество между нами. Он считал это здоровым противостоянием. Матушка же это ненавидела.
— Александр, — возмутилась мать.
— Хорошо, — отец поднял руку, давая матери знак умолкнуть. — Если ты победишь Чарльза, я отправлю Артуру письмо, что просьба об ухаживании была недоразумением.
Я ненавидел капризы брата, но вот только он не знал, что у меня были учителя по фехтованию в школе, и сам я здорово в нем преуспел.
Чарльз принялся размахивать мечом направо и налево, кружа вокруг меня.
— Дайте ему меч! — приказал брат.
— Ты хочешь сразиться сейчас?
— Ты же слышал матушку, завтра они приезжают на чаепитие.
Я повернулся и один из прислуживающих в замке мужчин вручил мне меч.
— Это глупо, Чарльз. Драться из-за женщины, которая даже никогда не была твоей.
— Драться из-за женщины, которая и твоей никогда не станет, — рыкнул тот.
— Ладно, — сказал я.
Я блокировал хитрые атаки брата одну за одной. Этого он не ожидал, как и того, что я уклонялся от всех его выпадов, ударов в колено и пинков. Мой меч задел его руку и он начал сохранять дистанцию, прикрывая свою руку, где ее плоть рассек тонкий порез.
— Ты еще не передумал? Я уже не тот жалкий маленький Луи. У меня было столько же учителей фехтования как и у тебя, брат.
Он зарычал и снова бросился в атаку.
Я просто отступил с дороги и задел его по спине. Это привело его в ярость.
Но он продолжил нападать на меня. Вот и первая его ошибка. Никогда не атакуй в ярости.
Это был легкий бой, не такой, как другие, и он, наконец, подошел к концу, когда я заехал коленом ему в пах. Брат согнулся пополам от боли, меч оказался на земле, и я отбросил его в сторону.
Я указал мечом на брата.
— Похоже, чаепитие остается в силе.
— Браво, Луи, — отец захлопал в ладоши, одарив меня самой широкой улыбкой, какую я когда-либо получал от него.
Какому отцу понравится смотреть, как его сыновья ожесточенно дерутся друг с другом? У него точно были проблемы с головой.
С равнодушным видом я бросил меч на пол, развернулся и покинул тронный зал, направившись обратно в свою комнату.
На следующий день отец не присоединился к нам с матерью за чаем. Чарльза тоже нигде не было видно.
— Ты взволнован? — спросила матушка, пока мы сидели за столиком в её саду, специально подготовленному к первой встрече.
— Да. Она правда умопомрачительная, мам.
— Так и есть, Луи. Если бы я решила посчитать, сколько мужчин умоляли Филиппа вывести Гвиневру в свет, список бы получился бесконечным.
— Тогда, полагаю, мне стоит поблагодарить судьбу, что я родился принцем.
Мама рассмеялась.
— Используй это преимущество с умом, Луи. Сколько видела Гвиневру — должна признать, на неё не так-то легко произвести впечатление. Единственное только, у неё чрезвычайно сильный страх перед подземельями. Твой брат однажды пытался помочь ей преодолеть этот страх, но это оказалось его главной ошибкой. Покажи ей, что мы, члены королевской семьи, бываем не только жестоки, но и добры.
Я бросил на неё взгляд, на её губах играла мягкая улыбка.
— Если тебе это настолько ненавистно, почему ты ничего не скажешь, мам?
Она рассмеялась.
— Неужели ты всерьез считаешь, что отец стал бы меня слушать, когда дело касается драконов? Он испытывает к ним такую же жгучую ненависть, как и его отец.
— Почему Уильям так сильно их ненавидел?
— Не знаю. Некоторые говорят, что когда он убил альфу, в него вселилась беспробудная тьма. Тьма, что была чистой ненавистью, и он направил всю её против драконов. В этой ненависти он воспитал твоего отца, и каким-то образом проклятье перешло и к твоему брату тоже. Пообещай мне, что один из моих сыновей остановит это проклятье, Луи.
— Мама, — вздохнул я. — Я прекрасно знаю эту историю. Мы не прокляты.
— Нет, прокляты, — она горько рассмеялась. — Иногда мне кажется, что я больше не знаю человека, которого называю своим мужем. Он совсем не тот принц, за которого я вышла много лет назад.
Я посмотрел на нее.
— Будь добр к ней, у неё тоже есть голова на плечах.
Я кивнул.
— Они уже идут, — шепнула мама и сделала вид, будто их не видит. Я рассмеялся.
— Что?
— Ничего, — поддразнил я ее, и она закатила глаза.
— Миледи, ваше высочество, — Филипп поклонился первым. Ее мать присела в реверансе.
— Позвольте представить мою дочь, Гвиневру, — сказал Артур, и я поднялся со своего места, когда Гвиневра присела в реверансе. Чёрт, она такая завораживающая. Я просто не мог оторвать от неё глаз.
— Ваши величества, — тихо поприветствовала она, поднимаясь.
Я взял её за руку и мягко поцеловал.