Страница 2 из 41
— Арабелла, ты не виновата! Ты не могла предвидеть этого, — ее подруга села вместе с ней на землю, пытаясь немного ее успокоить, но сердце матери, которая только что потеряла своего ребенка, никто не смог бы успокоить.
Арабелла безудержным ревем, обернулась в волчицу, сделала несколько быстрых кругов возле костра и, взвыв, побежала в ту сторону, куда по ее чутью пошел убийца ее супруга и сына. Она должна была отомстить за них любой ценой, но сможет ли она думать здраво и не почудиться ли ей то, что окажется совсем не тем, чем казалось. Ведь такая утрата сможет парализовать даже волчицу…
***
Тем временем человек, который совершил все эти злодеяния, нанес на себя особые духи, которые заставили волков потерять его след. Да, о таком средстве знали немногие, но он был наполовину оборотнем и знал достаточно много, чтобы замести за собой следы. Машину и тело он специально оставил нетронутыми, это было часть огромного плана того, кто практически заставил совершить это преступление.
Он прошел несколько десятков километров вместе с мальчиком на плече всего-то за несколько часов. Приблизился к дому и постучал в дверь. Свет, падающий на двор, немного моргал, а собака на привязи яростно лаяла, сообщая хозяину дома открыть дверь.
— Ролан? — спросил открывший дверь мужчина, но Ролан лишь оттолкнул его в сторону и без разрешения хозяина внес мальчика в небольшой домишко, стоящий на окраине города. — Кто этот мальчик? Зачем принес его сюда? Ты можешь ответить?
В маленькой комнатке стояла женщина, а на руках у нее была девочка, такая маленькая и с огромными испуганными глазами.
— Пойдем, выйдем, Моран — скомандовал Ролан и двое мужчин скрылись во дворе. — Ты должен был мне, помнишь? Я спас твою шкуру от тех волков, не забыл? Этот мальчик теперь будет твоим сыном, понял? Он будет жить вместе с вами.
— Ты что, с ума сошел? Откуда ты вообще взял этого ребенка? — возмутился Моран, но не успел он и рта раскрыть, как Ролан схватил его за шиворот и поволок за собой.
— Его зовут Тигран, и он будет жить с твоей семьей, ты меня понял? — Ролан потряс его. — Вот и хорошо.
Ролан достал из кармана несколько крупных купюр и вложил их в руку Морана.
— Это на расходы мальчика.
— Кто он? Кто этот мальчик?
— Он важен для меня, и ты должен понимать, если с ним что — то произойдет, первым пострадаешь ты, а затем…
— Я понял, — ответил мужчина. — Я прослежу за ним.
Женщина, напуганная всей происходящей ситуацией, взяла крепче девочку за руку и медленными шажками подошла к лежащему на диване мальчику.
— Мальчик, — произнесла женщина, трогая его за руку. — Ты в порядке?
Тигран отпрянул от нее, подальше от протянутых ею рук.
— Не бойся меня, я тебе ничего не сделаю, — тихо прошептала она. — Меня зовут Лайла, а эта моя дочь — Айлин.
Девочка стояла перед Тиграном вместе с мишкой в руках. Она была также напугана, но видя, что мальчик так боится их, протянула свою игрушку ему, желая немного успокоить их гостя.
— Его зовут Тигран, и он ничего не помнит. Он будет теперь жить с нами, — произнес вошедший в дом Моран. — Теперь он наш сын.
Глава 2
Наши дни
Тигран
Самое любимое время дня я считал ранее утро. Я каждый день вставал раньше всех, делал себе крепкий кофе, и стоял возле окна, наслаждаясь новым днем.
Район, в котором я жил был небольшим, люди жили бедно и в такую рань они шли по узенькой улице, спеша на свою низкооплачиваемую работу. Мой приемный отец был безработным человеком, приемная мать с раннего утра жарила пирожки и продавала на улицах долины Тороса. К обеду товар распродавался, и мама возвращалась домой с небольшой суммой денег и небольшим запасом еды в пакетах.
Когда у сестры был выходной, а она училась в колледже, также помогала матери, а я практически не мог себе этого позволить, потому что моя работа была без выходных и больничных. Работал я рыбаком, с утра и до поздней ночи ловил картосов — это небольшие рыбы, которыми питалась верхушка нашей долины. Волки считали ее деликатесом, и заниматься ловлей этой рыбы было крайне прибыльно.
Но с каждым годом, рыбаков в долине становилось все больше и больше, и естественно прибыль моя стала намного меньше, нежели при начале моей так называемой карьеры.
— Сынок, опять ты со своим кофе, — начала причитать мама, входя в мою небольшую комнату. — На голодный желудок нельзя его пить.
Мама подошла ко мне и, взяв у меня из рук чашку с остатком кофе, подтолкнула меня к двери:
— Пойдем, я сейчас завтрак тебе приготовлю. Ты что хочешь, бутерброды или может что-то новенькое?
— Нет, нет. Я уже опаздываю, — погладил ее по плечу. — Я перекушу с Тайлером.
— Ну как же так, — вздохнула мама.
— Я очень сильно опаздываю, — надев куртку и обувь, сказал я. — Поздно сегодня лег спать.
— Снова не мог уснуть этой ночью? Я слышала, как ты ворочался, — прокомментировала мама.
— Уснул, — ответил я, не поворачиваясь к ней.
Мама подошла сзади и, повернув к себе лицом, произнесла:
— Тигран, можно спросить тебя кое о чем?
Кивнул.
— Тебе с нами живется не хорошо, да?
Я удивленно посмотрел на нее, но она продолжила:
— Мы не смогли заполнить пустоту, что образовалась внутри тебя?
— Мамочка, что ты такое говоришь? Разве такое может быть?
— Сынок, — сказала она, беря меня за руку. — Ты не показываешь этого, но я чувствую это. Я не твоя кровная мама, но я люблю тебя как родного сына и чувствую все, что ты переживаешь внутри себя. Я вижу, что ты думаешь о своей настоящей семье. Но не мучай себя из-за этого. Ты вспомнишь все, и я верю в это.
Я улыбнулся:
— Ты никогда не говорила о своих способностях. Я в порядке, в порядке, — уверил я ее. — Вы моя семья, этот район мой дом. Чего мне еще желать? Лучше уже и не будет.
Надел на голову шапку и собрался выходить:
— Ты должен создать свою собственную семью. Тебе после этого станет намного легче. Жена и дети заполнят всю твою пустоту, — погладила она меня по голове, поправляя шапку.
— Когда-нибудь и это произойдет, — ответил я и вышел из дома.
Я отплыл на свой маленькой лодке в море. Солнце светило ярко, чайки летали над моей головой, а в мыслях вертелось тысяча мыслей, которые я не мог никаким способом остановить.
Как человек может думать о своем будущем, когда совсем не помнит свое прошлое? И может, я никогда его и не вспомню… Я не знаю кем был до того момента, как попал в нынешнюю семью. Кем были мои родители, были ли у меня братья, сестры… Есть ли кто-то кому я нужен в моей прошлой жизни? Хоть кто-нибудь…
Кто я вообще такой? На кого из родителей я похож? Кровь, какой семьи течет по моим венам? Столько вопросов и ни одного ответа я не получил. Да и не получу никогда…
Тагир
Я стоял перед огромным зеркалом, поправлял свои волосы, завязал свой галстук и надел пиджак. Вышел из ванной комнаты и посмотрел на лежащую на кровати супругу. Приблизился к ней, ее реснице затрепетали.
— Тагир, — мягко произнесла она. — Любимый мой.
Она потянулась и, встав, надела на себя свой тонкий халатик. Тихими шажками подошла ко мне и начала поправлять мой галстук, который я в тысячный раз по ее мнению завязал неправильно.
— Я сделаю, — тихо произнес я и повернулся к небольшому зеркалу, стоящему возле комода.
Поправил галстук, но когда хотел взять с комода ключи от машины, задел фотографию. Она упала с треском на пол стеклом вниз. Я нагнулся, взял фотографию и перевернул ее к себе лицом. На фотографии были запечатлены мы с братом, еще детьми, обнимающиеся и счастливые.
Нас сфотографировала тогда мама в саду. Мы никак не желали позировать, хотели играться и беситься. Как сейчас помню:
— Тагир, Тигран, встаньте, пожалуйста, сюда, — сказала тогда мама, на что мы и ухом не повели. — За это я вам дам по одному пирожному, — добавила она.
Мы навострили уши, и куда более заинтересованее встали напротив мамы. Положили руки друг другу на плечи и полуразволившись улыбнулись.