Время перемен 4

– Ваши данные надо переписать!

– Моя фамилия слишком известна, как сказал герой одного фильма, поэтому я ничего говорить о себе не буду. Запишите, что вызывавший вас товарищ, ушел не дождавшись.

– Ясно, товарищ, спасибо, повезем клиента в травматологию. О, да это же наш активист, корреспондент городской.

– Да-а-а, знаменитая личность?

– Борец за правое дело, к сожалению уже несколько раз обращался в больницу с побоями. А почему знаю о нем, так он по местному телевидению иногда выступает, да и я рядом с ним живу.

В кабинете у начальника охраны группы промышленных предприятий «Золотое тавро продакшнс компани».

– Как прошел разговор?

– Хорошо прошел, Кастет очень убедительно объяснил, чуть не убил Бабкина этого, правда…

– Что такое?

– Да ничего серьезного, босс.

– Запомни, Винт, если я что-то спросил, значит, надо отвечать, ясно?

– Ясно, да Кастет срубил этого писаку, а тут мент нарисовался, и сразу типа «че за дела, в натуре».

– Короче, Винт.

– Ну-у-у, мы сказали, что идем и вдруг видим – раненый лежит, ну и хотели «Скорую» вызвать. Ну, а мент говорит: «Не видели, кто избил мужика, свидетелями будете?» Ну-у-у, мы ему, мол, не видели ничего, какие свидетели.

Он нам: «Ну, раз не видели, тогда идите, я сам вызову «Скорую» и то-се сделаю».

– Не нукай, Винт, что за дебильная манера, странный мент какой-то, не нравится мне это.

– А-а-а, босс, он еще сказал, что это после его смены случилось, типа напряги лишние, и он нарисует это, как несчастный случай».

– Мент знакомый?

– Не-е-е, не знаем его.

– Ладно, посмотрю по милицейским сводкам, что вы там натворили.

На следующий день я решил заглянуть к борцу-одиночке, проверить, как он там себя чувствует. Орехи и сухари решил не покупать, ограничившись соком. Как сказал фельдшер «Скорой помощи», Бабкина должны были отвезти в травматологию городской больницы, вот там я его и нашел.

Когда я зашел в палату, Бабкин с раскрашенным зеленкой лицом с жутко распухшим носом и губами лежал на койке. Увидев меня, он вжался в кровать, затем, что-то обдумав, сел на нее и попытался встать.

– Сиди, Влад. Голова закружится? Здорово тебя разукрасили.

– Вы не Кастет, а то я вначале принял вас за этого отморозка.

– Кастет?

– Ну да, это кличка одного из отморозков Громова, которые меня вчера избили.

Тут в моей памяти всплыл образ одного из «быков». Его внешность при определенной переделке или доделке, я имею в виду не удары по морде, а пластическую операцию или актерский грим, напоминала мою. Ну что же, сейчас никаких сомнений я не испытывал. Этот "не товарищ", однозначно, подарит мне свою жизнь, документы и легенду бытия.

«Громов, знакомая фамилия, где-то я ее слышал», – проговорил в задумчивости я.

– Это начальник службы безопасности местного финансового воротилы, владельца ряда городских предприятий, а по жизни, настоящего бандита.

– Так, Бабкин, ты тут громко не разоряйся об этом. Или ты хочешь инвалидом стать?

– Да все понимаю, и себя жалко, только обидно.

– Ничего, на всех рано или поздно найдется слово Божие. Ты как, ходить можешь?

– Плохо, голова кружится.

– Сотрясение у тебя хорошее, похоже, нос сломан и зубы выбиты.

– Да, два зуба вчера выбили, и в носу очень больно.

– Давай так, товарищ Дон Кихот Подмосковный, хватит попусту сотрясать воздух, мы пойдем другим путем.

– Каким?

– Вначале ты отлежись, только, молча, отлежись, без комментариев о плохих людях. Я дня через три зайду, когда ты сможешь уже ходить по коридору или даже выйти во двор больничный. Тогда мы с тобой побеседуем. А пока, чтобы не лежать просто так, вспоминай о криминальных лидерах города, таких вот Громовых. Кстати, а кто это такой?

– Он из армейских, бывший офицер спецназа, но перешел на службу к Ореховикову и стал таким же гадом. Столько за ними криминальных разборок и убийств числится. Только они на свободе, никто их не посадит.

Тут я вспомнил, что когда-то в Афгане встречал офицера ВДВ по фамилии Громов. Тот был нормальным, жестким, как и положено быть бойцу спецподразделения, солдатом большой страны. Может быть, это он, а может быть и однофамилец, но, похоже, что своего «Корейко» я нащупал.

На следующий день, переодевшись в дедушку, я дожидался, когда у Кастета закончится "рабочая смена". Сидел я в такси, счетчик у водилы тикал, деньги капали за то, что стоим на месте, правда, водила периодически интересовался, мол, дед, чего стоим?

– Не нервничай, жду корешей, все путем.

Клиент вышел с товарищами, сел в тачку кого-то из друзей, которая проехала немного, тормознув возле кабака.

«Поехали за той «Бэхой», – сказал я водиле, и мы покатили.

– Ничего себе у тебя, дед, и кореша!

Вскоре мы увидели, как машина паркуется.

– Все, спасибо, шеф, дальше я сам.

Пришлось зайти в клуб и смотреть на своего подопечного «шо бы оно не сбежало».

«Привет, чувак, ты прикольный, оттянуться не желаешь?» – обратилась ко мне какая-то нимфоманка с пустыми укуренными глазами, уже пребывая где-то на седьмом небе.

– Нет, девушка, спасибо, я уже старенький.

– Это же клево, самый кайф, а, дедок?

«Нет, нет, спасибо», – отвечал я, отходя от нее, при этом пытаясь не потерять моего «красавчега».

Вероятно, устав "клубиться", мой клиент вышел на улицу с какой-то девушкой, поймал такси и покатил домой, как я вначале подумал. Я также поймал такси и помчался за ним, но этот нехороший человек поехал в гостиницу, по пути застряв еще в одном очень модном клубе, с антуражем которого пришлось познакомиться и мне. Я не то, чтобы материл его, я был готов придушить его прямо в клубе, а затем в отеле, но вместо этого терпеливо дожидался, когда он проснется и выйдет из номера. Поедет же он когда-нибудь домой!?

Проспавшись, со счастливой улыбкой на своей гнусной роже, хотя, если очень внимательно приглядеться, то лицо у него было очень даже симпатичное и благородное, ведь он весь в меня, а вот натура у него гнусная – это реальный факт. Так вот, на очередном такси эта гнусная натура наконец-то покатила домой.

Новый таксер, пойманный мною заранее, также стоял в тенёчке и ждал отмашки от меня, получая денежки за простой – не хватало мне еще после всех мыканий упустить этого козла, пока такси ловить буду. Мы поехали за ним, подъехав к новостройке. Возле дома я быстро выскочил из машины и, догнав клиента, двинулся следом. Мы вместе зашли в подъезд, проехали в одном лифте, только я поднялся на этаж выше. Тихо спустившись, увидел, какую дверь он открыл и, выждав нужное время, вскрыл замки еще танзанийскими отмычками, а затем пошел искать этого «реального пацана». Столкнулись мы с ним у кухни – он выходил из нее, а я входил.

– Дед, ты кто?

– Доктор Ай-Болит.

После этого я стукнул его в печень, а чтобы уж наверняка уложить, то добавил кулаком по яйцам. Пока он приходил в себя, я грубо встряхнул его, затянув ноги веревкой со скользящим узлом, быстро обыскал его – оружия при нем не было.

– Чего надо, дед? Ты чего творишь, падла!

– Где твои документы?

– В серванте.

Я оглушил парня мощным ударом ребра ладони по сонной артерии, сходил к серванту, найдя там паспорт, водительские документы на подержанную "БМВ", полис медстрахования, а также юношеские документы, типа военного билета солдата-срочника внутренних войск, метрики, аттестата об окончании школы, в общем-то, полный комплект.

Затем вернулся на кухню, набрал воды в кружку и влил ее в лежащее на полу бессознательное тело, зажав нос пальцами. Тело захлебнулось. Я вышел из квартиры, забрав свою веревочку и ключи, закрыл квартиру его ключами и ушел. Сюда я наведаюсь ночью и вывезу мужика за город – он должен тихо исчезнуть.

Так я стал Виктором Андреевичем Смирновым 28 лет от роду, с большой натяжкой похожим на меня на фотографии, но это ничего, ведь на документах мы часто совсем другие. Вечером снова зашел в квартиру, поглядел на сотовый с пропущенными вызовами – мне они были неинтересны. Но на всякий случай симку с телефоном я не выкинул в мусорный бак, а положил в металлическую коробочку из-под конфет в карман своей куртки. Тело же подопечного упаковал в черный полиэтиленовый мешок и на плече вынес к машине.