Время перемен 4

О случившемся было доложено в городское управление и завертелась процедура поиска человека, совершившего в течение вечера семь убийств и нанесшего тяжкие увечья восьмому. Были снова опрошены омоновцы, составлены фотороботы всех его видевших, искали свидетелей, искали девиц, искали самого киллера.

Гулов смотрел на составленный фоторобот, и в очередной раз пытался понять, что если убрать патлы блондина, то кого этот рисунок ему напоминал. Словно кадры старого фильма в памяти всплыли события в горах Дагестана, окруженный блокпост, помощь своих, когда их обложили, улыбчивый капитан-спецназовец и его слова «Здорова, капитан. О-о-о, Геннадий, ты ли это?!»

– Нет, дружище, пусть они сами тебя ищут, а я промолчу о своих догадках. А может, это и не ты, а просто чем-то похожий на того спецназовца человек.

Разговаривал эксперт-криминалист и Рыжуков.

– Странно.

– Что такое?

– Вы говорите, что он сидел в камере, брался за двери, пистолет, который нашли на крыльце у входа, наручники, но отпечатков его пальцев нет.

– Хм, действительно странно.

– Как будто его пальцы обработаны каким-то спецсоставом.

– Судя по всему, придется ждать еще смертей в ближайшее время.

– У нас в городе итак каждую ночь кого-то убивают.

– Нет, я о других смертях говорю, Ореховикова, в первую очередь.

– Ничего не могу сказать, я бы на его месте подался в бега, товарищ капитан.

– Все может быть, всё.

Прибыв к себе в съемный флигель, пришлось срочно съезжать с него. Вдруг мой фоторобот покажут по телевизору и бабка меня узнает. Поэтому утром, простившись с бабулей, я подался в бега. Я с сумкой с вещами катил на маршрутке к конечной остановке в другой конец города. Водитель вез так, как возят дрова. Мало того, что в маршрутке было тесно, все стоящие пассажиры телепались, держась за поручни, словно осенние листья на холодном ветру в ритме его ускорений и торможений, так еще я соскользнул со ступеньки и больно ударился ногой, а меня локтем по лицу съездила какая-то женщина, также чуть не упавшая при ускорении.

– Ой, простите, молодой человек, не удержалась!

«Ничего, переживу, а вы будьте осторожнее, я вон уже ногу поранил себе, – ответил я ей, затем обратившись к водителю, – слышишь, Шумахер, не дрова везешь, езжай спокойнее.

– Чего не нравится?

– Как везешь, не нравится.

– На автобусе катись.

– Не надо грубить, ты не на личной машине сейчас, спокойнее надо ездить.

– Пешком ходи, чтобы спокойнее было.

– Вот ты козел, а не водила.

Мы подъехали к конечной остановке, где отстаивалось несколько маршрутных «Газелей». Люди по пути разошлись, так что из маршрутки вышло все человека четыре, в том числе и я.

– Слышишь мужик, ты кого козлом назвал?

Я оглянулся, за мной шел молодой водитель, а за ним телепались еще двое его коллег. Одет я был в мешковатую одежду, так что особо статью не выделялся, то есть казался обычным человеком, выше среднего роста.

– Тебя и назвал.

– Мужик, ты попал, за базар отвечать надо.

Я понял, что разговоры тут бесполезны, поэтому поставив сумку на землю сразу «зарядил» подошедшему водиле по зубам, которые тут же и посыпались на асфальт. Двинулся на двух других парней, которые притормозили в некотором замешательстве. Но я был зол, тем более, эти парни шли меня бить втроем, поэтому отоварил и их по рожам и корпусу, свалив обоих на землю. Для порядка, от души попинал всех троих еще довольно болезненно ногами, после чего быстро ушел.

Теперь и из этого района надо сваливать. Правда, я немного парализовал городское движение, ведь троим маршрутчикам после нашего разговора пришлось обращаться в больницу. Я же, уйдя с места драки, вызвал такси и уехал в третий конец города. В лесу с помощью зеркальца, парика и подручных средств, типа свернутая куртка и усы, я превратился в полненького, немного сутулого старичка. Зайдя в «Медтехнику», для имиджа приобрел дешевую трость.

Я поселился в частном секторе на другом конце города, попутно прикупил мопед и занялся тем, что стал выслеживать этого самого Громова.  Первым делом я дождался, когда из здания фабрики, где у забора я впервые встретил журналиста Бабкина,  выйдет  знакомый мне в лицо бывший напарник Кастета, Винт. Проследив за ним, а он ездил домой почти тем же маршрутом, что и Кастет, то есть кабак или клуб, дом. Жил он один в частом секторе, так что я без особых проблем допросил его с применением болевых приемов. Он мне и рассказал о Громове: где живет, что имеет двух постоянных любовниц и где они живут. Узнав то, что мне было интересно, я имитировал несчастный случай, случайно случившийся с гражданином Винтиковым.

Так что выследить босса оказалось делом несложным, тем более, что он и не скрывался. А в его дом просто так попасть было проблематично, мужик знал толк в защите объектов, поэтому я сделал упор на  другое.

На следующий день я поехал за Громовым, который катил к первой любовнице. Неплохой, кирпичный  многоквартирный домик с огороженным двором, домофоном и вахтером. Они куда-то поехали, так что в результате наблюдения я увидел ее в лицо – дорогая кошечка. На следующий день с раннего утра, дежуря возле ее дома, я дождался, когда она к обеду соизволила выехать на своем кроссовере на шоппинг. Через два часа она вернулась, выйдя из своей тачки с модным кульком, полным какого-то барахла, а я, в образе дедушки, вместе с ее автомобилем зашел на территорию двора через открытые ворота. Мимо нас по тротуару проехал малыш на самокате.

– Куда прешь! Мамаша, смотри лучше за своим хулиганом.

Молодая мама что-то пролопотала в ответ, но моя подопечная ее уже не слушала, зайдя в подъезд.

«Да уж, характер у этой фифы  пренеприятнейший», – подумал я про  себя. Я поднялся с ней в лифте на этаж выше, одним словом, определил ее квартиру.

За  Громовым я наблюдал неделю. День у него был посвящён семье, день он посещал одну, а затем приходил ко второй даме сердца, живущей в небольшом частном домике. Вторая прелестница была помоложе, попроще и поприятнее. Поэтому операцию я задумал провести в квартире, а не в доме, потому что к этой женщине ничего положительного я не испытывал и беречь ее нервы не собирался. Зайдя в нужный день с помощью отмычек в ее квартиру, я приготовился и стал ждать.

Дама заявилась к вечеру с очередными покупками и направилась на кухню. Я проводил ее к кухне, выскользнув за ней из комнаты,  где и познакомил ее темечко со сковородкой. Более гуманного средства успокоения типа хлороформа я достать не смог. Затем вколол ей приличную дозу снотворного, связал скотчем  руки и ноги, наложив скотчевую заплатку и на ее рот. После этих мероприятий уложил ее на кровать в спальне, заботливо прикрыв покрывалом. Я оставил свет на кухне и поставил на огонь дорогой цептеровский чайник – пусть свистит, изображая кухонную работу.

К ужину в двери раздался поворот ключа и зашел Громов.

– Дорогая, почему ты меня не встречаешь, где ты?

Я резко вышел ему навстречу из комнаты и сразу нанес несколько мощных ударов в лицо, по печени и шее.  Мужик обмяк и упал на пол, явно пребывая в нокауте. Я впервые видел его так близко. В памяти всплыл эпизод моей с ним встречи. Да, это был тот человек, который служил офицером в Афганистане, но тогда он был молод, строен, и воевал на нашей стороне. Сейчас он потяжелел, немного обрюзг, на нем была дорогая одежда, а на лице появилось выражение "хозяина жизни". Я быстро накинул ему петлю на руки и ноги, связав их. Вскоре Громов стал приходить в себя.

– Ну что, Громов, понравилось, как тебе встретили?

– Дед, ты покойник. Ты не понял, с кем связался.

– Вообще-то я не дед, а довольно молодой человек, которого ты решил прессануть в отделении милиции.

– Тебя найдут и убьют.

– Пусть ищут, а пока я нашел тебя, так что сейчас именно  я тебя прессовать буду.

– Где-то я тебя видел, голос твой знаком?

– Видел в Афгане, когда мы ночью вышли на позиции твоего батальона во время операции под Кокари.