Соавторство

Йоргос сел на освободившееся место, осторожно поставив подарочный пакет себе на колени, а рюкзак – на пол. Дарить пакет с грязным дном не хотелось, а рюкзак уже многое повидал. Скоро он повидает ещё больше, но Йоргос об этом и не догадывался.

Мужчина стоял в конце трамвая, но Йоргоса из вида не выпускал и садиться не собирался. В спину неприятно упиралось содержимое рюкзака, но хотя бы не торчало из него, привлекая к себе внимание. Внимание было ему совсем не к чему.

Доехав до нужной остановки, Йоргос вышел из трамвая и посмотрел на часы. Мужчина в чёрном пальто проделал то же самое. Потом натянул чёрные кожаные перчатки. Можно было сказать, что на улице похолодало.

Или что они нужны ему не для защиты от холода.

Йоргос обернулся, скользнул взглядом по чёрному рюкзаку мужчины на остановке, прохожим, «Олимпику». Потыкал в неработающий телефон. Вздохнул и поплёлся на полуостров.

Сумерки были вязкими и больше напоминали глубокий зимний вечер. В темноте чёрный рюкзак сливался с чёрным пальто. Когда мужчина сжимал руку в кулак, чёрная кожа перчаток едва уловимо поскрипывала. Совсем новые. Он не знал, когда именно наступит удобный момент, но знал, что он обязательно наступит. Пока он следовал за Йоргосом как тень, и он умел ждать. Но долго ждать не пришлось.

«Не могла выбрать заведение в не таком злачном районе», – поначалу невольно думал Йоргос, с некой опаской посматривая на контингент вокруг. Он не знал, что заведение выбирала не она, а веснушчатое лицо, которое с недавних пор было ей гораздо милее его греческого профиля, и выбрано оно было из-за того, что там у него была наибольшая скидка; ни район, ни атмосфера его не смущали. Но главное – он ещё не знал, что идёт в совершенно противоположную сторону. Выйдя из трамвая, нужно было пойти направо, но Йоргос поступил наоборот.

Теперь же он быстрым шагом возвращался обратно, к остановке, на которую приехал, раздумывая о дне рождения и о том, сможет ли он попасть на него вовремя и вообще когда-нибудь на него попасть. Он даже не заметил, что свернул не туда, машинально, инстинктивно не желая проходить мимо кучкующегося сомнительного контингента, полностью погрузившись в свои мысли. И лишь когда дошагал до тёмной подворотни, замер в нерешительности. Куда его занесло? Такого места он не помнил. Навигатор был мёртв. Подворотня была длинной – в ней виднелись контейнеры с мусором, Йоргос насчитал пять штук в ряд, на асфальте рядом валялись бутылки. Но ни бомжей, ни каких-то животных там не было. Не было вообще никого живого.

Стоит ли туда идти, если он не проходил через неё на пути сюда? Может, так наоборот получится короче? Йоргос решил, если за подворотней ничего знакомого не обнаружится, придётся снова блуждать, возвращаться обратно. Правда, не знал, куда именно. Но всё же – пройдя по этому гулкому замусоренному мини-тоннелю, он может и выйти куда нужно. Может, там, на следующей улице, он уже увидит остановку. Или хоть что-то узнаваемое.

Йоргос обернулся – ни души. Ни рядом, ни поблизости, ни, похоже, вдалеке. Тишина и одиночество на грязной окраине. Ему совершенно нечего бояться. Боже, да если бы она узнала, как он тут мнётся, рассмеялась бы ему в лицо и бросила – она достойна большего, чем топографический кретин и трус в одном флаконе. Подумав о ней, он успокоился. Решил, что скажет не только короткое «Я люблю тебя», но и всё остальное, что она заслуживает услышать. Глянул в подворотню – длинная, но в принципе не такая уж. В любом случае – не бесконечная же. Глупо? Нет, глупо переминаться с ноги на ногу. Глупо до сих пор не схватить её, не сжать в своих объятьях и не говорить до потери пульса, что любит её. Глупо опоздать. Хорошо, что никто его не видит. Он усмехнулся, представляя, как несуразно, должно быть, выглядит со стороны с этим ярким подарочным пакетом посреди унылого двора перед пастью подворотни с мусорными контейнерами. О том, что скоро пакет окажется в одном из них, он и подумать не мог. Йоргос снова обернулся – он был здесь совершенно один. Вздохнул, взялся правой рукой за лямку рюкзака на плече и быстрым шагом пошёл в подворотню.

День рождения был уже в самом разгаре, а Йоргос так и не появился и на звонки не отвечал. Она не очень волновалась. Скорее, чувствовала облегчение. Может, он как-то догадался, что она собирается ему сказать. Не сегодня, конечно. Не в этот прекрасный день. Не в её день. Но, скажем, завтра. Может, её проницательный Йоргос понял наконец, что стал навевать на неё скуку, что ей хотелось залезть в свою раковину, спрятаться от его утомительного присутствия каждый раз, когда они были вместе. Что она каждый раз с трудом сдерживалась, чтобы не смотреть постоянно на часы в ожидании завершения встречи, словно отбывая повинность.

Так было, конечно, не всегда. Но с того момента, как она встретила это улыбчивое веснушчатое лицо напротив, выглядывающее из-за умопомрачительного букета роз, который он ей подарил, стало именно так. Пожалуй, хорошо, что Йоргос не пришёл. Она всё равно не смогла бы оторвать глаз от своей новой любви, и Йоргосу было бы неприятно, если он уже догадался, и неудобно и непонятно, если нет. Может, он бросил её первый. Так даже лучше. В принципе он был неплохим парнем, просто его время прошло. Да, наверняка он просто бросил её первым. Решив так, она окончательно успокоилась и перестала набирать его номер – делая это скорее машинально, чем от волнения. Веснушчатое лицо улыбнулось, и она убрала телефон, тут же забыв о нём.

Хорошо, что Йоргос не пришёл.

Она ещё успеет почувствовать свою вину, разглядев на фотографиях Саара красный шарф, который она самолично связала Йоргосу на Новый год, ещё в начале их знакомства, стараясь тогда его порадовать. Шарф, который совершенно ему не шёл и который он всё равно постоянно носил. Шарф, удивительно гармонировавший с кровью на лице и вокруг Йоргоса на тех фото. И хотя её вины в этом не было, она её почувствует. Правда, ненадолго. Веснушчатое лицо умело хорошо утешать.

Глава 3. Холод

Октябрь

Холод был чертовским. И глинтвейн был холодным, а вот руки – горячими. Руки и голова. Всё наоборот. Всё всегда наоборот. Не так, как надо. Теа подогрела чашку в микроволновке. Так-то лучше. Всё всегда можно улучшить, и это примиряло её с действительностью. Она выпила глинтвейн, боль в горле чуть поутихла. Осталось лишь саднящее поскрёбывание, которое очень скоро снова превратится в боль.

Одевшись, Теа вышла на улицу. Больше всего ей хотелось остаться в кровати, под тёплым мягким одеялом, и, обмотав горло шерстяным шарфом, поспать. Но нужно было забрать заказ, иначе его аннулируют как не полученный в срок, и купить еды, иначе организм совсем ослабнет. Поэтому Теа ехала в троллейбусе, таком привычном ей троллейбусе номер три, держась за поручень и бездумно смотря в окно. Мимо проплыла площадь Свободы. Горло вернулось в прежнее состояние, и Теа сунула в рот очередной леденец, обещающий помочь. На конечной остановке она вышла. «Каубамайя» распахнул перед ней свои двери.

Теа проплелась мимо витрин с новинками женской моды и осеннего макияжа, обуви и техники, пиджаков и посуды, и к тому времени, как она нашла нужный отдел, ноги Теа уже почти заплетались.

– Добрый день. Номер вашего заказа? – спросил паренёк в жёлтой футболке с бейджиком «Стажёр».

Теа назвала номер. Пальцы парня застучали по клавиатуре, он вгляделся в монитор.

– Фамилия?

– Армас, – бросила она, показывая ID-карту. Кажется, у неё опять поднималась температура.

Парень кивнул, затем перед ней появилась коробка, запечатанная скотчем. Сотрудник подумал немного, потом вскрыл коробку ножом. Снова задумался. Посмотрел на Теа.

– Проверьте целостность товаров, – промямлил стажёр, предварительно сверившись с бумажкой. Думал, она не заметит.

Теа проверила. Целостность была. Если не у её жизни, то хотя бы у товаров.

– Прекрасно, – обрадовался парень. – Распишитесь здесь.