Страница 2 из 20
После тайной рады в тот же день назначена была явная рада. С раннего утра довбыши в течение часа били в барабан, чтобы народ сходился на центральную площадь. Наконец, в окружении старшины появился гетман, обратившийся к собравшимся с речью. Хмельницкий. одетый в шубу подаренную ему царем Алексеем Михайловичем, в шапке с двумя страусиными перьями, скрепленными крупным бриллиантом, с булавой, усыпанной драгоценными камнями за поясом, напомнил, что уже на протяжении шести лет длится война за веру, казаки не имеют своего царя и дальше так жить нельзя. Поэтому и собрана рада, чтобы выбрать себе государя из четырех кандидатур: турецкого султана, крымского хана, короля польского или православного Великой Руси государя царя и великого князя Алексея Михайловича
В ответ на обращение гетмана собравшиеся на площади казаки и мещане завопили: "Волим под царя восточного православного!". Полковник Тетеря, обойдя площадь по кругу, еще раз уточнил единодушное ли это мнение. "Все единодушно"- раздался ответ.
Тогда гетман произнес: " Будь так, да Господь Бог наш укрепит нас под его царскою крепкою рукою". На эти слова народ ответил: " Боже, утверди! Боже укрепи! Чтоб мы вовеки все едино были".
Затем послами были оглашены полученные ими от царя и Боярской Думы инструкции. Смысл их сводился к тому, что вся "казацкая территория" в границах Зборовского мира, то есть, приблизительно, включая нынешние Полтавскую, Киевскую и Черниговскую области, а также часть Волыни и Подолии, присоединяется под именем Малой России к Московскому государству, то есть входит в его состав, как отдельный административный округ. Позднее, весной 1654 года, этому административно-территориальному образованию, уже теперь Московского государства, была предоставлена некоторая автономия с довольно широкими полномочиями гетманской власти. В последующем эти территории и сама эпоха правления гетманов получили у малороссийских историков название Гетманщины, хотя это чисто образное, вымышленное определение, типа Смутного времени. Фактически же эта ограниченная автономия была создана по типу калмыцкой. Сохранялось местное управление, особый суд, выбор гетмана вольными людьми. Гетман имел право принимать послов и сноситься с иностранными державами. Сохранялись права шляхетского, духовного и мещанского сословий. Официально вводился реестр в количестве 60 000 человек, но предел охочих казаков не ограничивался. Малороссия должна была платить государю ежегодную дань, но без вмешательства царских сборщиков. Забегая вперед, следует отметить, что до конца своих дней Хмельницкий не выплатил Москве ни рубля в виде дани, а все деньги, поступающие от налогов и сборов, использовал на собственные нужды, в частности, на комплектование войск, которых у него было гораздо больше, чем предусматривал реестр. Главное, чего добился Хмельницкий, заключалось в сохранении прежней системы административно-территориального деления и управления территориями казацкими полковниками. По решению царя при необходимости в Малороссию могли прибывать царские воеводы, но только в качестве командующих подчиненными им войсками.
На официальной церемонии принесения присяги не обошлось без казуса, о котором предвиделось еще на малой раде. Принеся присягу на верность царю, гетман и старшина в свою очередь настаивали на том, чтобы и послы принесли присягу за царя ( как это было принято у поляков). Московские послы отказались это сделать, а Бутурлин разъяснил, что " польские короли неверные, не самодержавные, не хранят своей присяги, а слово государево не бывает переменно". Этот инцидент явно продемонстрировал гетману и его окружению, что ни о каком равноправии в отношении с Москвой у них не может быть и речи, с этого момента казаки и народ Малороссии становятся подданными царского величества.
Из Переяславля послы поехали по городам для приведения к присяге лиц духовного звания и мещан. Несмотря на то, что сам митрополит Сильвестр Косов встречал их, не доезжая Киева, за полторы версты до Золотых ворот, особого желания присягать на верность Москве он не имел. Другие представители духовенства не только не присягнули сами, но не пускали для принятия присяги подвластных им шляхтичей, монастырских слуг и вообще людей из всех монастырских владений. Такое прохладное отношение духовенства к результатам Переяславской рады объясняется просто. Сильвестр Косов, сам по происхождению шляхтич, был избран митрополитом киевским в то время, когда Хмельницкий освободил южнорусские земли от поляков, и притеснений православной вере в Киеве уже не было. Поляки не пустили его участвовать в работе сейма, но зато у себя в Киеве он никому не подчинялся- константинопольский патриарх был далеко. При подданстве же Малороссии московскому государю избежать власти патриарха московского было невозможно, и с прежней самостоятельностью приходилось распрощаться. Местное духовенство по тем же причинам также не испытывало притеснений в отправлении службы, а к великорусским священникам относилось свысока, считая вообще весь московский народ грубым и невежественным.
Полковая казацкая старшина и приставшие к казакам русские шляхтичи в большинстве своем были солидарны с Иваном Богуном, опасаясь, что они будут лишены своих новообретенных прав и привилегий. Их идеалом было независимое казацкое государство и приносили присягу многие из них, скрепя сердце, только по крайней нужде.
Что касается большинства населения, то народ присягал на верность царю без принуждения, хотя и не без недоверия. Многие боялись, что московиты начнут вводить на Украине свои порядки, запретят носить сапоги и черевики, а переобуют всех в лапти.
В конечном итоге, большинство населения Малороссии, хоть и не без колебаний, приняло присягу на верность московскому царю. В начале марта 1654 года в Москву прибыли посланники гетмана Хмельницкого: генеральный судья Самойло Богданович Зарудный и переяславский полковник Павел Тетеря с просьбой утвердить т.н. "статьи Богдана Хмельницкого" о льготах и привилегиях для Войска, существо которых было приведено выше. Многие историки и украинские, и российские, путая понятия, называют их "переяславским договором", хотя ни о каком договоре с царем речь никогда не шла. Они были утверждены без проволочек, а гетману в наследственное владение был подарен город Гадяч.
Принимая Войско Запорожское с его городами и землями в свое подданство, Москва, безусловно, руководствовалась интересами укрепления безопасности своих южных рубежей, но все же в большей степени стремлением использовать складывающуюся благоприятную ситуацию для возвращения отошедших к Польше по Деулинскому и Поляновскому мирным договорам исконно русских территорий, в том числе Смоленска.
В царском окружении понимали, что дальнейшая проволочка в удовлетворении просьб Хмельницкого о принятии его с войском в московское подданство, толкнет гетмана на союз с Османской империей, посол которой прибыл в Чигирин еще весной 1653 года, и в таком случае казаки вместе с турками и крымской ордой станут непосредственной угрозой южным границам государства. Учитывая традиционно напряженные отношения с Речью Посполитой и Швецией, геополитическая ситуация для Москвы при этом сложилась бы крайне неблагоприятно. Медлить же дальше было нельзя, так как турецкая дипломатия в последнее время активизировали свою деятельность. Утверждения поляков о том, что Хмельницкий принял, или готов принять ислам ( во всяком случае, перейти в турецкое подданство), имели под собой почву. Даже посольство Бутурлина в Переяславле в январе 1654 года гетман встречал в турецкой одежде, подаренной ему султаном, лишь накинув поверх нее шубу- подарок русского царя. Этот факт был сам по себе глубоко символичен ибо наглядно показывал, как потомок польского шляхтича, став украинским казаком вынужден метаться между православием и исламом. И не в силу двоедушия или лукавства, а исключительно в связи с тем, что так для него сложились обстоятельства.