Страница 24 из 87
Пассажиры рейсового автобуса "Каштелу-ди-Види – Лиссабон" вздыхали, глядя на панораму города. Гурон сидел в самом конце автобуса и не обращал никакого внимания на всю эту красоту. Он думал только о том, что скоро автобус придет на вокзал, а там, на вокзале, обязательно будет полиция. А у каждого полицейского – ориентировка на него. Конечно, он уже сменил одежонку, но…
Автобус миновал мост, пассажиры оживились. Некоторые стали доставать с полок багаж – верный признак того, что вокзал совсем близко. Гурон уже собрался встать и направиться к водителю. Он хотел выйти не доезжая до вокзала, сославшись на то, что ему вдруг стало плохо… он уже собрался встать, но к нему вдруг повернула голову сидящая впереди женщина.
– O senhor pode ajudarme?[21] – спросила она.
– Que deseja?[22] – ответил он вопросом.
Женщина поняла, что перед ней иностранец, и, кажется, слегка смутилась. Гурон вежливо улыбнулся. Поколебавшись, женщина указала на своего сына. Мальчику было лет пять, он спал, уютно свернувшись в кресле. Женщина произнесла длинную фразу, которую Гурон, разумеется, не понял… но смысл уловил: мой сын спит. Я не хочу его будить, а у меня багаж. Вы не могли бы мне помочь?
Из автобуса Гурон вышел с мальчиком на руках и большой сумкой через плечо. В нескольких метрах от дверей автобуса стояли двое полицейских, внимательно смотрели на выходящих пассажиров. Гурон физически ощущал цепкий изучающий взгляд двух пар глаз. А мальчуган вдруг открыл глаза, посмотрел на Гурона и заплакал… Многоголосо шумел вокзал, голос диктора объявлял посадку на автобус, уходящий в Пенеда-Жереш. Было очень душно. Гурон чувствовал, как прилипает к телу рубашка. Взгляд полицейского давил…
– Хосе, – сказала женщина очень нежно и погладила мальчика по голове.
Полицейские проводили Гурона взглядом.
– Obrigada,[23] – сказала женщина, когда они дошли до стоянки такси. Гурон выдавил:
– Nao ha de gue.[24]
Гурон двинулся в город. Вообще-то, он планировал прямо на вокзале купить телефонный справочник и узнать адрес советского посольства, но в последний момент передумал. Решил, что сделает это где-нибудь подальше от вокзала и бдительных полицейских.
Гурон шел неторопливым, уверенным шагом человека, который точно знает куда идет. Он шагал по широкой, плотно набитой автомобилями и пешеходами, улице. Улица называлась Avenida da Ribeira das Naus. Гурону было совершенно наплевать, как она называется. Он шел, периодически проверялся, но, кажется, все было в порядке. Примерно через полкилометра Гурон вышел к квадратной площади, пересек ее, резко изменил направление и пошел по крутым и кривым улочкам, по узким лестницам, поднимаясь вверх, вверх… мимо работающих кафе и закрытых магазинов… мимо бесчисленных вывесок… мимо старинных вычурных фасадов, балконов и черепичных крыш… вверх, вверх… Он уходил от вокзала, стремясь потеряться в этом странном городе.
Он остановился на мирадору[25] и закурил сигарету, обозревая панораму города. Мирадору еще была залита вечерним светом, а внизу уже лежали сумерки. Там, в сумерках, лежала широкая гладь Мар-ди-Палья с огнями судов, паромов и катеров. Там были растянувшиеся, насколько видит глаз, причалы и верфи… Цепочки фонарей вдоль улиц… Медленно ползущие букашки фуникулеров. И – крыши, крыши, крыши.
Лиссабон был прекрасен, но Гурон не видел этой красоты… Не хотел ее видеть. Не мог. А главное – он был чужим в этом городе. Рядом с Гуроном на площадке были еще несколько человек. По всей видимости, туристы. Они тоже были чужими в этом городе. Но они были чужими по-другому.
Гурон выкурил сигарету, собрался идти… и вдруг услышал русскую речь.
Его как будто током ударило. Он медленно обернулся, скользнул "рассеянным" взглядом по площадке, засек двух мужчин. Оба были в костюмах, но без галстуков… кажется, слегка подшофе. Довольно молодые, крепкие, раскованные. Они остановились в нескольких метрах от Гурона, курили и разговаривали. В речи проскакивал явный украинский акцент.
Они говорили о каких-то поставках и сроках, обильно пересыпая свою речь матом… Гурон вслушивался в их разговор, как в музыку. Про себя он решил, что ребята, видимо, сотрудники советского торгового представительства… а кто же еще? На дипработников не похожи – ни по манере держаться, ни по разговору не тянут они на дипломатов. И на туристов они тоже не похожи – наши туристы за границей ведут себя по-другому.
Мужики тем временем перекурили, бесцеремонно бросили окурки на мостовую, выложенную из черно-белой брусчатки. Какой-то азиат с видеокамерой неодобрительно покосился на них, и один из мужчин сказал ему с вежливой улыбкой:
– Че ты зыркаешь, чурка гребаная? В чайник хочешь, сука? Так это у нас строго.
Гурона такое поведение удивило. Он знал, как накачивают наших перед командировкой за бугор. По десять раз напоминают: товарищи, помните: возможны провокации. Он подумал: зря вы, ребята, так, зря. Напрасно. Провокации – это, в общем-то, фигня на постном масле, но так себя вести не следует…
Мужчины неторопливо двинулись вниз, Гурон выждал несколько секунд и пошел следом. Они совершенно ни на что не обращали внимания, были поглощены разговором. Гурон шел за ними, держась на разумном отдалении, контролируя обстановку. Он выбирал момент для контакта. Вообще-то, служебные инструкции запрещали не только раскрывать каким-то образом свою принадлежность к ГРУ – об этом даже говорить смешно, но и вообще вступать за границей в какие-либо контакты без крайней необходимости. Гурон считал, что сейчас и есть та самая крайняя необходимость. А ему и нужно-то было только узнать, где находится советское посольство. Н у, и – если уж совсем честно – ему очень хотелось поговорить со своими. Совсем немножко, чуть-чуть… просто перекинуться парой фраз.
Он шел и шел за двумя мужчинами, выбирал момент. Но момент все никак не подворачивался, а мужчины в конце концов обратили на него внимание.
– Ты смотри, Олег, какой-то хрен за нами увязался, – сказал один. Второй окинул Гурона взглядом и ответил: – Тю! Да это местный синяк.
21
Вы не могли бы помочь мне? (португал.)
22
Что вы хотите? (португал.)
23
Спасибо. (португал.)
24
Не за что. (португал.)
25
Терраса, площадка для обозрения. Мирадору в Лиссабоне многочисленны и являются одной из "визитных карточек" города.