Страница 8 из 24
Но горит та печаль, не остыла,
Тот весёлый и светлый кураж.
Я живу в этом мире случайно,
Бог за что-то меня покарал,
О, как трепетно, мысленно, тайно,
Я ночами в ту даль улетал.
Там я жил и творил среди равных,
Там цвела красота и любовь,
И там не было, не было главных,
Лишь за честь проливалася кровь.
Я убит был на честной дуэли,
Я убит был за честь и любовь,
О, как жалобно ангелы пели,
И из раны всё капает кровь.
Ах, простите меня, не взыщите,
Я чужой в этом мире один,
Не жалейте меня, не зовите,
Я под солнцем без света блондин.
Всё, что дьявол творит, отвергаю,
Злобный мир из пороков и лжи,
Всё изменится – жду, ожидаю,
Доживаю в тени и глуши.
В вечность синюю мчится планета,
Я сойду на орбите земной,
Там всегда светит солнце и лето,
Там живут бестелесно душой.
Мир летит по спирали и кругу,
Всё вернётся на круги своя,
Возвращаются люди друг к другу,
Возвратится на землю душа.
Будет новое, новое время,
Обновлённая наша земля,
Будет новое, новое племя.
Осветлённая наша душа.
И мы встретимся в новом обличье,
Только с той же пожившей душой,
Значит, нет, и не будет различия,
Кто же свой среди нас, кто чужой.
Стих-песня АНДРЕЯ – штрафника, кавалера орденов Славы
Берлин, апрель, год сорок пятый,
Идут на штурм советские войска,
Погиб в бою здесь каждый пятый,
Но победили и добили злобного врага.
Последний гвоздь забили супостату
И умирали за Советскую страну,
Но как хотелось жить солдату,
Когда прошел он сквозь войну.
И здесь погиб мой дядя Александр.
Последний штурм Зееловских высот,
Таков ещё один кровавый кадр,
Победный сорок пятый год.
Носил пятно врага народа,
Семь лет за Сталина сидел,
Крестьянский парень из народа,
Пожить, порадоваться не успел.
На фронт в сорок четвёртом напросился,
Хоть был он измождён и слаб,
Из лагеря – домой, и через день простился,
Отныне был он волен и не раб.
Погиб и смыл пятно – заразу,
Остался гордым в памяти людей,
Лишь в девяносто пятом по указу,
С «врага народа» сняли метку сталинских цепей.
дяде АЛЕКСАНДРУ
Погиб мой дядька – друг под Ленинградом,
В атаку шли на пулемёт,
Вот так прорвали вы блокаду гадов,
И Ленинград поднялся и живёт.
Тебе исполнилось семнадцать,
И добровольцем напросился на войну,
Смертельно ранен в девятнадцать,
Погиб за землю русскую, советскую страну.
Твоя крестьянская семья разрушена в тридцатом
Под сталинским коварным сапогом,
И стала жизнь казаться адом,
Брат Александр назван был врагом.
Из лагеря, лишь получив свободу,
Ушел он добровольцем на войну,
В войне – пожаре нету броду,
Погиб при штурме под Берлином – за страну.
Твой брат Андрей сражался в Сталинграде,
Он штрафником ушел из лагеря в войну.
Представлен к высшей фронтовой награде,
Умело и отважно бился за страну.
За что же воевали, гибли дяди,
Нет, не за Сталина, не за шпану,
Но против Гитлера и правды ради,
За землю, где родился, за страну.
дяде ГРИШКЕ
1990
Придя домой, солдат усталый,
Винтовку в угол отложи,
Жену, детей, подросших малых,
Покрепче с радостью прижми.
Война забудется на время,
Как страшный безобразный сон,
Но знать должно младое племя,
То время, смерти, плач и стон.
И пусть же знамя той Победы,
Напоминает всем о том,
Как погибали наши деды
И укротили смерч и гром.
Пусть знамя окровавленной Победы,
Нам будет памятью в веках,
В нём наше счастье, наши беды,
Моя судьба в моих руках.
Храни сухим в подвале порох,
Винтовку деда сохрани
И упреди военный шорох,
Войну и злобу схорони.
Ушла война, зло позабылось,
Скруглились острые углы,
И в белый цвет боль забелилась,
Как будто не было войны.
И краски яркие достали,
Слегка подкрасили войну,
Подачки воинам раздали
Да выходной на всю страну.
Но вот куда девать то горе,
Кто потерял в войну отцов,
И крови пролитое море,
И слёзы верных старых вдов?
Где дети тех, кто шел под пули
И до женитьбы был убит,
Невесты же судьбу тянули –
Камин не греет, не горит.
Русский тот, кто за Россию, голову положит
Говорил Деникин и был прав,
Отчего же нас внутри собака гложет,
Почему не запретит устав,
Брат на брата с топорами –
Разные мозги,
Одинаковы кровями,
Днём нет солнца, не видать ни зги.
И сегодня, как в двадцатом веке,
Не найдём, где свет, где тьма,
Не туда текут земные реки,
Это в наших душах кутерьма.
Есть на свете истина земная,
Истина единственна – одна,
Правда наша, истину не зная,
Видит лишь картинку из окна.
Приходи к нам, день прозренья,
Всем нам, глупым, в морду дай.
Всем – ума, терпенья, уваженья,
Чтобы знали в сваре край.
Гранитный памятник под небом,
И вечный разожжён костёр,
Здесь нищие не просят хлеба,
И из цветов у ног ковёр.
Московский старый крематорий,
Шестнадцать тысяч тут солдат,
Защитники Москвы все в сборе,
Здесь каждый каждому – друг-брат.
Здесь наш отец лежит средь равных,
Он, как и все, сражен в бою,
Здесь нет ни младших и ни главных,
За Родину все пали, за Москву.
Портрет отца на видном месте,
Всегда стоит передо мной,
Давно уж нет его, но вместе,
Мы вместе за одним столом.
ОТЦУ – КОЧЕВУ ИВАНУ ВАСИЛЬЕВИЧУ
Имел награду за Гражданскую войну,
отсидел срок в сталинских лагерях,
погиб 1942 году под Ржевом.
Похоронен в Москве в братской могиле
Донского кладбища.
Игра у девочек – их куклы,
У женщин – детки и семья,
А у мальчишек – сила, руки,
Их ждут дела – земля, война.
Стена на стенку – бой кулачный,
Так в праздник бились пареньки,
Удар ценился честный, смачный,
В игре рождались мужики.
Нет, нет, лежачего не били,