Сбежать любой ценой

Куда?! Меня начинает трясти, и я понимаю, что уже не смогу прикидываться спящей, уж слишком много у меня вопросов!

– Не думаю, что у тебя есть выбор. Или ты успел запасть на эту красотку? – в голосе Берта звучит легкая усмешка.

– Я ведь ее даже не знаю.

– Зато уже видел без одежды.

– Берт, она была при смерти.

– Разве это помеха любви? Ладно, пойду я, – говорит Берт. – Мне еще нужно доделать заказ на новую пару сапог. Впереди бал, все как с ума сошли – хотят новую обувь, ничего не успеваю.

– Пойдем, провожу тебя, – говорит Маллори, и я слышу, как они выходят из комнаты. Как скрипят доски под тяжестью их шагов. Наконец звуки становятся все дальше, и я открываю глаза. Смотрю в потолок. Я должна сбежать отсюда, как можно скорее, и позвонить отцу, попросить помощи. Снова смотрю на одеяло, которое напоминает мне дым. Пальцы проходят сквозь него, и это уже не бред, я понимаю, что все реально. Куда я, черт возьми, попала?

Снова раздаются шаги, и я закрываю глаза, притворяясь спящей. Надо мной склоняются, кладут руку на лоб. Расслабляюсь, чтобы случайно не вздрогнуть. Ладонь мягко скользит по моей голове. Пару секунд я ощущаю тепло, что исходит от человека, склонившегося надо мной. Потом он отстраняется и уходит, закрыв за собой дверь. Какое-то время лежу без движения, вслушиваясь в тишину. Где-то хлопает дверь, и я вдруг понимаю, что одна в доме.

Осторожно откидываю одеяло и спускаю ноги на пол. Он странный, похож на мех волка, щекочет мне ступни. Сколько же надо было убить волков, чтобы застелить из шкурами весь пол? Хозяин дома – охотник? Бросаю взгляд на себя. На мне белая рубашка до колен. Ткань тонкая, почти прозрачная. Грудная клетка крепко перебинтована. Поднимаюсь и осматриваю комнату. Здесь все так же мрачно, горит только один световой шар. Что это вообще такое?

Мне нужно найти какое-то оружие, чтобы в случае чего защитить себя. Из мебели в комнате только кровать, на которой я лежала, стол и кресло, в котором сидел блондин, а еще небольшая тумбочка. Кстати, в случае чего ее можно вполне использовать для обороны. Ну, или для нападения. Если дать ей по башке, то мало не покажется.

Подхожу к окну и отодвигаю штору. За окном темнота. Плотная, непроглядная. Никаких фонарей или отсветов из дома напротив. Хочу открыть раму, но не понимаю, как. Никакой фурнитуры, может встроенные кнопки? Не нахожу ничего подобного, и это расстраивает меня. Мне нужно как можно скорее покинуть это странное место! На цыпочках иду к двери и осторожно тяну ее на себя. Не поддается. Дергаю ручку. Безуспешно. Меня заперли! Я снова пленница! От этой мысли меня охватывает жесткая паника. Дыхание сбивается, на лбу выступают капли пота. Я медленно оседаю на пол, дрожа всем телом. Я думаю о Юрии, о сестре, и от бессилия слезы градом текут из глаз. Если Алиса погибнет из-за меня, как жить дальше?

Обессиленная от рыданий, еле доползаю до кровати и забираюсь под одеяло. Завтра я найду возможность уйти отсюда. У меня получится. Я все для этого сделаю.

Просыпаюсь, когда стрелка часов четко указывает на цифру один. Встаю с кровати и подхожу к окну. Тьма сменилась серой завесой, за которой все еще ничего не видно. Мне хочется есть, желудок противно ноет от голода. Волосы спутались, в них листья и грязь, а еще опилки, которые остались от моего заключения в подвале в Юрия. От одного воспоминания о нем мне становится плохо и руки начинают дрожать. В коридоре слышатся шаги, и дверь открывается. В комнату входит блондин. У него в руках стопка вещей.

– Ты сказал мне, что я не твоя заложница, но запер меня! – набрасываюсь я на него. – Ты соврал мне?

– Нет, – спокойно отвечает тот, кладя на кровать одежду. – Переживал за твою безопасность.

– В этом доме есть кто-то еще, кто мог мне навредить? Или ты не рассчитываешь на собственную порядочность? – продолжаю горячиться. Мне нужно прощупать этого парня, понять, на что он может быть способен и как реагирует на эмоции.

– Мы здесь вдвоем. Но ты могла отправиться на поиски приключений и влипнуть в неприятности. Мне этого не хотелось.

– По-твоему, я была в состоянии это сделать? Да еще почти голая?

– Я не настолько хорошо тебя знаю, поэтому решил подстраховаться, – просто отвечает парень. – Меня зовут Маллори. А тебя?

– Дана, – отвечаю я. – Где мы сейчас находимся?

– У меня дома. Как ты себя чувствуешь?

– Мне очень важно вернуться к себе как можно скорее, – молитвенно складывая руки, говорю я. – Это вопрос жизни и смерти близкого для меня человека!

Маллори ничего не отвечает. Закладывает руки за спину и неспешно проходится по комнате взад-вперед.

– Ты не сможешь вернуться домой. Смирись с этим и больше никогда не проси меня об этом.

– Это еще почему?

– Потому что это невозможно. Одевайся и спускайся вниз, – приказным тоном произносит Маллори и выходит из комнаты.

– Это не объяснение! – сжав кулаки, кричу ему вслед. Он не оборачивается. Зло топаю ногой и стопа тонет в мягком меху. Во что я опять влипла?!

Бросаю взгляд на одежду, что мне принес Маллори. Это плотная шерстная юбка красного цвета и синяя кофта на пуговицах из ткани, похожей на вельвет. А также комплект кружевного белья и чулки. Размер подобран идеально, словно с меня снимали мерки. Хотя, быть может, так оно и есть. Я же несколько дней была не в себе. Он мог делать со мной все, что угодно. От этой мысли меня передергивает. Не хочу себе даже представлять такое.

Царапины на руках и ногах покрылись корочками. Сколько дней я провела у Маллори? Чем он лечил меня все это время?

Выбегаю из комнаты. Вниз ведет лестница, резные перила которой, поражают своей ювелирной работой. Птицы на ветках, диковинные узоры, напоминающие самое дорогое кружево. Мастер, который это делал, вряд ли был человеком! Наверное, Маллори очень богат, раз может позволить себе такую роскошь!

Не дыша, спускаюсь по ступенькам. Они маленькие, и мне все время кажется, что промахнусь и упаду. Войдя в гостиную, вижу Маллори, стоящим у окна.

– Мне нужны объяснения, – говорю я, подойдя к нему. Он оборачивается и смотрит мне в глаза. – Я не пленница, но не могу уйти. Что происходит?

– Тебе надо позавтракать, – снова не дает ответа Маллори. – Ты подкрепишься, и мы пойдем на прогулку. Там ты все поймешь.

Обреченно вздыхаю и иду следом за ним. Мы входим в просторное помещение. Оно светлее, чем моя спальня и гостиная. Маллори подходит к шкафчику и, открыв его, достает оттуда прозрачную колбу со светящимся оранжевым шаром. Оглядывается на меня и, подумав, достает еще одну, уже с фиолетовым.

– Это дурь? – вырывается у меня.

– Ты о чем? – хмурится Маллори.

– Ну вот это вот, – указываю пальцами на сосуды. – Наркотики?

– Это твой завтрак.

– Ты серьезно? Если это шутка, то она очень странная! Я не буду это принимать, – категорично заявлю я, видя, что Маллори двигается ко мне. – И не надо меня убеждать, что это безопасно!

– Ты уже это принимала. И не раз. Только по моей воле. Теперь пришло время научиться делать по своей, – строго говорит Маллори. – Иначе ты не выживешь.

– А нормальной еды у тебя нет? Кофе, хлеба, творога, например? – пятясь от него, бормочу я. Маллори пожимает плечами, словно не понимает, о чем речь. – Котлеты тоже подойдут. Или ты на диете?

– По-твоему, это нормальная еда? Так питались только в дикие времена.

– Что, прости?

– Были проведены наблюдения, которые показали, что такая еда убивает и приводит к болезням. Поэтому она была заменена на чистое питание, которое восстанавливает клетки и ткани тела, исцеляя его, – со страстью говорит Маллори.

А что, если я в Сколково?

– За дуру меня держишь?

– Просто прими это, – тихо, но с напором говорит Маллори и мне кажется, что если я не сделаю этого, то он сломает мне челюсть или впихнет в меня содержимое колбы силой. Перевожу взгляд с него на сосуды. Я все еще не понимаю, о чем он, но вспоминаю, как в солнечное сплетение вошел светящийся шар и мне стало хорошо. Тогда я решила, что это галлюцинация, но, видимо, нет.