Нерв

Я поднимаю картонный стакан, приветствуя Иэна:

– Браво!

Он кланяется и позирует для Зрителей, особенно для своего оператора-фотомодели – скорее всего, она его девушка. А потом он улыбается. Вау. Как сильно улыбка меняет лицо. Зубы у него потрясающе белые и ровные, а ямочки на щеках такие глубокие, что туда можно засунуть монету.

Томми присоединяется к нам. Стиснув зубы, он окидывает Иэна подозрительным взглядом и говорит:

– Уже девять сорок пять.

Я поворачиваюсь к Иэну.

– Пора бежать. Спасибо за латте и за песню.

Он машет девушкам, которые все еще печатают в своих телефонах.

– Ты уж прости, что я вел себя, как полная задница. Мне пришлось. Это было задание – взбесить тебя, а потом попросить прокричать эту фигню насчет любовника.

– Рада слышать, что это не твое истинное лицо.

Он пристально глядит на меня, будто пытается меня раскусить, но что-то не укладывается в общую картину.

– Классно ты справилась с испытанием. Я впечатлен.

В груди у меня поднимается волна. В самом деле, я неплохо справилась, а?

– Ты тоже.

Бариста, который вчера вытирал пол, смотрит на нас бешеным взглядом. Знак, что пора покидать сцену.

– Удачи тебе, Иэн! – говорю я, уже спеша на улицу вместе с Томми.

Холодный воздух ударяет мне в лицо. Но, в отличие от прошлой ночи, он скорее освежает, а не морозит. Я это сделала! Сделала! Когда мы, смеясь, бежим к машинам, я чуть не теряю балетку, что очень подходит к моей сегодняшней роли – я чувствую себя Золушкой, сбегающей с бала.

Четыре

Томми качает головой, будто поверить не может, что я смогла через это пройти.

– Поздравляю.

Я двигаюсь по тротуару вприпрыжку. Когда я в последний раз бегала вприпрыжку? В первом классе?

– Спасибо, что поддержал, Томми. Без тебя я бы никогда этого не сделала. Если бы ты был девчонкой, я дала бы тебе поносить мои призовые туфли.

Улыбка его несколько тускнеет.

– Э-э, спасибо…

– Ну ты меня понимаешь! Ты потрясающий! – Я сажусь в машину. – Хотелось бы отпраздновать это вместе, но ты знаешь моих родителей.

– Ага. Увидимся завтра. – Он немного медлит, будто ждет, что я скажу еще что-нибудь. Потом, смущенно пожав плечами, помогает закрыть дверцу.

По пути домой я включаю радио погромче и всю дорогу подпеваю звезде кантри, которая повествует о том, как она мстит мужчине-обидчику. Ну почему подобные песни такие забавные? Когда я заезжаю в гараж, у меня даже остается лишняя минута. Прекрасно. Приплясывая, я вхожу в прихожую, испытывая сильный соблазн прокричать «Все вокруг цветет и пахнет» из мюзикла «Цыганка», но это вызвало бы чересчур много вопросов у мамы, которая сидит в гостиной и притворяется, будто читает книгу.

Я обнимаю ее, надеясь, что от меня не пахнет кофе.

– Спектакль прошел прекрасно.

– Чудесно, малыш! Нам с папой не терпится увидеть все собственными глазами завтра вечером.

– Третий вечер – всегда самый удачный. Вам понравится!

Пританцовывая, я взбегаю вверх по лестнице, напевая себе под нос. Пока я готовлюсь ко сну, в голове крутится мелодия из «Вестсайдской истории», и я засыпаю, улыбаясь. В счастливом тумане я забываю отключить телефон, и он будит меня в восемь утра. Я его игнорирую и поворачиваюсь на другой бок, чтобы досмотреть сон о Мэтью, где также участвуют красавцы из кафе. Телефон жужжит опять и опять. Ну кому я понадобилась в такую рань? И тут глаза у меня резко открываются. Может, это связано с испытанием? Я быстро проматываю в памяти вчерашние события. В последнем видео не должно быть ничего позорного. Ничего.

И все же я вскакиваю, чтобы проверить телефон.

Первое сообщение – от Сидни.

«Как ты могла?»

Ох. Я и забыла, что обещала ей – больше никаких испытаний.

Но подождем, пока она не увидит мои туфли. Как жаль, что нога у нее на два размера больше моей! Сидни быстро успокоилась бы, если бы мы могли носить их по очереди.

Следующие сообщения – тоже от нее. И приятного в них мало. Но ведь ничего постыдного не произошло, если, конечно, не считать, что пела я просто кошмарно, но ей-то что? А потом до меня доходит. Она же сама хотела попробоваться в НЕРВ. Попробоваться по-настоящему. Пройденные мной испытания, наверное, напомнили ей о том, чего она не может сделать – ну, по крайней мере не в этом месяце. Но ей совершенно незачем ревновать. Я же не собираюсь участвовать в «живых» раундах. Испытания я проходила исключительно ради забавы. Ну, вернее, ради туфель.

Я жду окончания завтрака и только тогда отправляю ей сообщение. Цепляю к нему присланное НЕРВом фото – я в тех самых туфлях. Сидни отвечает звонком. Ой-ой.

Когда я отвечаю на звонок, она начинает орать:

– Плевать мне на приз! Ты же сказала, что не будешь больше играть! А если бы что-то пошло не так? Что-то, что мне не удастся прикрыть так легко, как в первый раз?

Я провожу рукой по волосам.

– Никто тебя не просит меня прикрывать. Это просто еще одно испытание. Ты же видела, никаких мокрых блузок или обнаженного тела, и парень оказался нормальный. И даже если бы и нет – ничего страшного. Со мной был Томми.

– Нет, ты не понимаешь! Что, если бы они велели другим игрокам издеваться над тобой или сделали бы что-то по-настоящему ужасное? Помнишь, как они поступили с той девушкой, с обсессивно-компульсивным синдромом?

Я вздрагиваю.

– Но это же было в «живых» раундах. Слушай, никто не пострадал. Я выиграла потрясающие туфли. Игра окончена.

Я прямо вижу, как она качает головой.

– Знаешь, Ви, иногда я тебя не понимаю. Тебя иногда будто тянет на саморазрушение.

Я напрягаюсь.

– То есть ты имеешь в виду, что я сама пытаюсь причинить себе вред? Уж ты-то должна понимать, как я устала в тот вечер, когда помогала тебе учить роль для рождественского спектакля! Помнишь? Это очень, очень низко с твоей стороны намекать на то, что я намеренно не заглушила двигатель.

– Да я не это имела в виду!

– Ну конечно.

Долгое молчание.

– Слушай, у меня тут дела, – говорю я.

Мы с ней вешаем трубки, не сказав больше ни слова. Просто чудесно. Сегодня последний спектакль, нам бы планировать мой первый вечер на свободе, а лучшая подруга на меня дуется. Как это она так быстро узнала об испытании? Она что, проверяет сайт НЕРВа с утра пораньше? Или они связались с ней так же, как с некоторыми моими друзьями после испытания номер один?

Я залезаю в интернет и нахожу раздел с «Отборочными раундами», где видео можно смотреть бесплатно – наверное, чтобы подогреть интерес публики к «живым» турнирам, где платить нужно за каждый просмотр. Свой клип я ищу недолго. Число комментов перевалило за сотню. Это точно не ошибка? Мне лично не показалось, что испытание было таким уж интересным. Я запускаю видео, которое начинается с фразы Томми о том, как бы Иэну повезло, если бы между нами что-то было по-настоящему. Милый, милый Томми. Видео, однако, явно отредактировано НЕРВом, потому что следующая часть посвящена Иэну, и женский голос за кадром описывает, что обладательница голоса хотела бы с ним проделать. В красочных деталях. Интересно, это комментарий той девушки, которая пришла вместе с ним? Они были вместе с самого начала или это НЕРВ назначил ее Зрителем Иэна?

Дальше начинается часть, где я пою. Я морщусь – вид у меня ужасно испуганный. Но, должна признать, у меня есть… что-то такое, из-за чего я, как это ни противно, выгляжу по-настоящему невинно. Может, это из-за того, что рядом с Иэном я кажусь такой миниатюрной? Этот парень выглядит так, будто только что сошел с экрана. Чеканные черты лица, вот как это называется.

Я читаю комменты под клипом. Десятки девушек клянутся, что подпишутся на участие в игре в качестве Зрителей Иэна, если НЕРВ отберет его для игры в прямом эфире, а ведь это в три раза дороже, чем просто смотреть онлайн. Конечно, Зрители-участники могут выигрывать призы, если им удается сделать особенно удачный кадр, но шансы на это невелики.