Страница 9 из 9
Первое — переворот большевиков в октябре 1917 года, зарождение Белого Движения, но генерал Корнилов не погиб под Екатеринодаром, а продолжил свой боевой путь, что радикальным образом сказалось на успехах белых войск на юге России. Потом случился мятеж чехословацкого корпуса — главный фактор дальнейшего сопротивления, переворот Колчака, и красных разгромили уже к весне 1920 года. Верхушка красных частично бежала, частично была уничтожена, но многих деятелей гуманитарной и технической направленности впоследствии амнистировали, того же Семашко, например. А вот с царскими высокопоставленными военными, служившими у красных до самого конца, обошлись жёстко, хотя перебежчиков во время войны было много и они восстанавливались в правах. Много было и прямых белогвардейских агентов, служивших на самых высоких должностях в красных штабах и сыгравших свою роль в поражении РККА. Чекистов и всех заподозренных в сотрудничестве с этим ведомством уничтожали по упрощенной процедуре военно-полевых судов, в конечном итоге это вылилось в такие формы сведения счётов и передела собственности на территории бывшей Совдепии, что адмирал Колчак был вынужден упразднить эти суды в принципе, хотя права одиозной на тот момент «контрразведки» оставались ещё долгое время чрезвычайно широкими — изредка в газетах её называли «белым ЧК». Основную массу красноармейцев и младшего комсостава тоже в итоге амнистировали — кроме иностранных граждан, отправив под надзор местных милицейских властей на пятилетний срок по месту проживания и запретив работать в некоторых сферах.
Второе — после мировой и гражданской войны Россия лежала в руинах — и экономических, и финансовых, поэтому военная администрация естественным образом трансформировалась в военную диктатуру — вернее, так ею и осталась по сути. Примерно через год после окончания гражданки было созвано довольно ручное Учредительное Собрание, провозгласившее Россию Конституционно-Демократической Республикой, на президентских выборах был триумфально избран адмирал Колчак, на тот момент Верховный Правитель — но этого и следовало ожидать, поскольку был введён жесткий избирательный ценз, а партии социалистического толка были запрещены. Важная уступка, которую добились «ижевцы» [2], ставшие весьма серьёзной группировкой в новой армии и подстрекаемые частью эсэровских деятелей — адмирал гарантировал восьмичасовой рабочий день, и это было записано даже в новой Конституции, которую принимали отдельным плебисцитом, что позволило несколько снизить напряжение в обществе. За основу на тот момент была взята французская модель государственного устройства, хотя белогвардейцы из ВСЮР настаивали на государстве парламентского типа, как в Англии, но проиграли подковёрную борьбу. Англия, Франция, США, Бельгия и Япония получили колоссальные торговые преференции — на долгие годы установилась гегемония иностранного капитала, однако уцелевшая и национально-ориентированная русская буржуазия времени тоже даром не теряла. Ещё был проведён плебисцит по вопросам «трёх столиц», земельной реформе, сохранению старой орфографии и судьбе остатков царской семьи — неожиданно победил вариант большевистской реформы орфографии, которую со скрипом так и оставили в силе параллельно старой, как де-факто и некоторые другие акты большевистского правительства, которые просто переиздали президентскими указами под другой редакцией; царскую семью было решено навсегда лишить каких бы то ни было династических прав и сделать персонами нон-грата.
Третье — Колчак долго оттягивал парламентские выборы, и только под нажимом стран Антанты и интриг верхушки бывшего ВСЮР был вынужден в 1924 году провести выборы по широкому цензу — права голоса были предоставлены всем мужчинам от двадцати одного года, кроме осужденных за преступления большевизма. За основу идеологии новой правящей партии «Единая и Неделимая Россия», которую наскоро слепили из части кадетов и бывших правых эсэров, а также военной, государственной, областной бюрократии и крупной буржуазии, была взята модная на тот момент в Европе идеология «корпоративного государства» недавно пришедшего к власти в Италии Бенито Муссолини. Впоследствии это привело совсем не к тому, чего ждали широкие слои общественности.
Четвертое — внешняя политика в 1920-е годы знаменовалась борьбой новых властей за ослабление долговой удавки со стороны союзников, а также постепенно складывающейся осью «Токио — Москва — Прага — Рим» — во всех странах сложились политические режимы похожего типа, а ещё их объединяло стремление дипломатически противостоять как могущественной Антанте, так и балансировать нового европейского хищника — Польшу, а кроме того — и страны потерпевшего поражение в войне Центрального Блока, с которыми постепенно и вынужденно устанавливались тесные торговые отношения».
Виктор настолько увлекся всеми этими размышлениями, что только краем глаза наблюдал за окружающей действительностью — он на автомате уже практически подходил к «Марков-Плаза», здание которого виднелось за парковой растительностью — он шёл таким путём, что Сиреневый Яр оставался довольно далеко по левую руку от него, и скоро он вышёл на уже знакомую улочку новостроек с её дальней стороны.
«Меня даже не тронули пара марковских патрулей — видимо, выражение лица было слишком задумчивым или злым», — иронично улыбнулся он — его настроение начало немного подниматься, поскольку сам по себе Виктор был склонен к строгой систематизации и аналитической работе.
Конец ознакомительного фрагмента.