Страница 29 из 42
- Нужно бы собрать кое-какие вещи, - сказал он вслух, но когда открыл глаза и посмотрел в окно, оказалось, они уже сворачивают с Севастопольской на КАД. Он дремал около получаса.
- Заедем в торговый центр за городом, - сказала Алёнка, вращая руль двумя пальцами, легко, как штурвал корабля, бороздящего её красочные сны.
Она одета в удобные брюки и майку без рукавов. На заднем сидении валялась синяя кофта с капюшоном и жёлтая куртка. Волосы наспех закручены в "шишку" на затылке. Юрий оглядел себя: домашние штаны, под лёгким пальто футболка с удобно расположившимся в кресле мультяшным псом, закинувшим ногу на ногу так, как это никогда не дано сделать псам, и надписью "Только попробуйте меня отсюда вытащить". Хорошо, что выскочил наружу не в одних трусах. Кто знает, изменилось бы Алёнкино лицо хоть на йоту, но дама с коляской возле лифта совершенно точно бы шлёпнулась в обморок.
- Как ты себя чувствуешь? Что-то мне подсказывает, что ты спала не больше меня.
Неразобранная кровать. Открытые вкладки в браузере, коллекция грязных кружек на столе... если бы она пошла спать, то, конечно, растолкала бы и его.
- Конечно я выспалась. Мне нужно немного времени для сна. Как дельфинихе. Ты знаешь, у них полушария мозга спят по очереди.
- На ночь ты отправила спать левое, - утвердительно сказал Юрий. - Ответственное за логику.
Не отрывая взгляда от дороги, она сделала в воздухе пасс рукой, мол, "ты видишь меня насквозь".
Город по обеим сторонам шоссе сходил на нет. Побежали придорожные кафешки, рынки, на которых можно купить сушёную балтийскую корюшку, пыльные банные веники да уголь для мангала, затем - большие замусоренные площадки, служившие стоянками для большегрузов. Погода что надо, и, расслабившись на сидении, можно легко представить, что тебе снова десять лет и что ты мчишься с родителями в деревню. Старая отцовская "четвёрка" пыхтит и воняет бензином, и ты, надышавшись за два с половиной часа дороги, почти умираешь. А потом воскресаешь в объятьях деревенских друзей, лепишь на тело пластыри - языки бродячих псов, - собираешь раннюю землянику и до мурашек купаешь руки в молодой, ещё не щипучей, крапиве.
- Я всё ещё не могу поверить, что ты подбила меня на эту затею, - услышал он свой голос. - Ты бы уехала одна, если бы я отказался?
Вопрос прозвучал прежде, чем Юрий успел себя остановить. Он выругался про себя. Это всё проклятый недосып - хуже перепоя. Ты отрубаешься, а за тебя живёт, говорит и действует кто-то другой.
- Этот парень, - Юрий намеревался высказать жене всё про неприятного незнакомца, который, наверное, сидит на его левом плече и в минуты слабости пользуется ухом, как люком в голову. Но неожиданно для себя закончил совсем не так, как собирался:
- видно, сам господь Бог, раз ты оставила свои занятия, оставила наш дом и вот так просто пошла за ним.
Слова прозвучали, и нелепо было приносить за них прощения. Солнце больше не грело; оно, как болезненный волдырь, просто висело над головой. Затаив дыхание, Юра ждал, что будет дальше.
Но Алёна, обычно являющая в такие моменты взрывной темперамент, жгучую, как уксус, обиду и острый язычок, не сказала ни слова. Они ехали довольно долго - достаточно, чтобы Хорь, вернув себе власть над дрожащими пальцами, включил радио, и под бессвязное его бормотание (словно вещали с Марса) сказал: "Извини". Только тогда она ответила:
- Это приключение, Юр, приключение, которого мне недоставало. Времена сейчас не те, понимаешь? Приключения не торопятся находить себе героев. Подчас нужно приложить значительные усилия, чтобы привлечь их внимание к свей персоне. Да, наверное, я бы уехала без тебя. Но зачем думать о том, чего не случилось - ведь ты был рядом, всё видел своими глазами и согласился разделить его со мной.
Учитель задумчиво исследовал складки кожи между пальцами правой руки. Непрошенный гость, вломившийся несколько минут назад в голову, спрятался в чулане, чувство тревоги утихло. Не исчезло, нет - но стало почти незаметным, словно запах крови, въевшийся в стены скотобойни. Внутренним зрением, таинственным органом, которым почти не мог управлять, Юрий он отыскал приоткрытую дверь в чулан, разглядел там бесстрастный взгляд и ухмылку, словно говорящую: "Я здесь... и всегда буду здесь. Рано или поздно ты снова отвлечёшься, и я буду ждать этого столько, сколько потребуется".
Загипнотизированный этим оскалом, Юра сказал:
- Нам с тобой не помешал бы мальчишка. Такой же непоседливый как ты. Или девочка. Одним словом, кто-то, для кого ты могла бы создавать приключения. Тот, кому не нужно отпрашиваться с работы и даже выезжать из города, чтобы поучаствовать в одном из них. Чтобы проникнуться хорошей историей и почувствовать себя её участником. Мне кажется, у нас с тобой получилось бы создать идеальное детство для одного или двух ребятишек. А? Что думаешь?
Заканчивая фразу, Юрий чувствовал себя настоящей сволочью. Мужчина видел на своих коленях тень Алёнкиного профиля. Пытался определить, как на ней отразились его слова. Алеет ли там румянец, похожий на багровый след от оплеухи? Но тени - довольно сдержанный народ, а поднять глаза не было сил.
- Не думаю, что ты готов в нагрузку ко мне получить ещё и одного-двух младенцев, - отрезала она. Рессоры скрипели, распределяя возросшую скорость - они наконец вырвались из города. По салону летали оглушённые потоком ветра насекомые. - Так же как и я не готова ни с кем делиться своим временем. Зачем нарушать такую чудную гармонию?
Юра подумал, что гармония - слово недосягаемой высоты. Словно придумано специально для поэтов и живописцев. В реальной жизни её и не встретишь. Кто-то из двоих всегда любит меньше, и всегда находятся незначительные на первый взгляд проблемы, которые грозят перерасти в настоящую катастрофу.
Но что стоит жизнь, если за недосягаемой этой гармонией не тянуться? Не более чем дырявый рубль, висящий на шнурке на шее.
Блог на livejournal.com. 16 апреля, 03:45. Без названия.