Страница 12 из 42
- У меня тут полный класс свидетелей, слышавших, как ты обещал смыться с моего урока.
Юрий заглянул через плечо этой волосатой жердине, но никого не увидел. До него донёсся топот ног по лестнице - товарищи Семёна с позором дезертировали.
- Полный вперёд! - скомандовал Юрий. - Курс на кабинет завуча. Василина Васильевна будет рада новому рабу. Как раз давеча искала у меня провинившихся для садово-огородных работ.
На лице мальчишки появилось неуверенное, щенячье выражение.
- Мне неудобно, задом-то.
- А придётся.
Посреди тёмного пустого коридора Юрий выпустил чужое ухо. Ткнул пальцем в щуплую грудь.
- Рассказывай, что ты там вспомнил.
- А вы меня отпустите?
- Сейчас отпущу. Если на уроке тебя и твоих дружков не увижу, поставлю "кол". Он, знаешь ли, похож на гитарный гриф.
Нагловатое выражение вернулось на лицо подростка. Он вытер натёкшие в ямочку над верхней губой сопли.
- А вы не ставьте! Мои сведения горячи, как пирожки у мамули. Если будем здесь стоять и трепаться, могут и остыть.
Заметив, что рука преподавателя вновь начала манёвр по направлению к многострадальному уху, Семён замахал руками.
- Хорошо-хорошо! Значит, слушайте: я тут написал деду своему депешу.
- Письмо, что ли, написал?
- Да нет же! Дед у меня двинутый на новых технологиях, со смартфоном в огород ходит, поняли, да? Он при Союзе матёрым электронщиком был, а как на пенсию вышел, так уехал в гребеня, в земле ковыряться. Но к технике, скажу я вам, не охладел! Первый побежал в магазин за компьютером, а теперь и планшет у него, и айфон.
- Давай ближе к делу.
Юрий огляделся. Никого. Тусклые люминесцентные лампы гудели над головой. Он чувствовал себя как герой второсортного кино, который больше всего боялся не пистолета в руках у бандита, а пальца на телевизионном пульте. Переключит или нет?..
- Ну вот, он и написал: "Не изволь беспокоиться, внучок, есть у нас один такой город". Около сотни километров, но это считай что рядом. Называется - Кунгельв.
Точно, Кунгельв, - подумал Юрий.
Тем не менее, он дослушал Семёна до конца. У того загорелись глаза.
- Это город-призрак, прикиньте! Ну, дед так говорит. Там живёт всего несколько тысяч человек, наверное, потому, что зимой туда разве что на вездеходе и доберёшься. Да и делать там нечего. Старые дома, ни одного завода, сплошное культурное наследие, а вокруг - болота да тайга. Оно, конечно, тоже хорошо, но одними барельефами сыт не будешь!
Он передёрнул плечами, сказал, будто самому себе:
- Там всё, наверное, уже рушиться начало. Рушиться, да гнить... заживо.
Видно, были бы деньги да свободное время, парень прямо сейчас прыгнул бы на электричку, чтобы посмотреть на настоящий город-призрак.
- Свободен, - сказал Юрий.
- Правда? - просиял Семён.
- Всё, что касается моего урока, остаётся в силе. И всех прочих тоже. У тебя есть все шансы досадить самым нелюбимым учителям, явив свой прекрасный лик на их предмете.
Последнее слово ещё не успело сорваться с губ, а мальчишка уже растворился на лестнице.
- Бросьте, вы классный! - крикнул он напоследок.
Из другого крыла доносились голоса первоклашек, что хором повторяли что-то за учительницей - судя по голосу, Юлечкой Морозовой, блондинкой, к которой клеились все без исключения ветераны преподавательского состава. Юрий подумал о дожде, барабанящим по гниющим крышам, о заброшенных квартирах, и ему показалось, что перила шевелятся в траурном свете облачного полудня, изгибаются, как ниточки чернил в стакане с водой.
Он вернулся в класс.
5.
Чем же всё-таки захватывает образ города на берегу озера, города, который покинула большая часть жителей и куда даже градоправитель, наверное, наведывается раз в полгода только чтобы оценить удручающую статистику и отбыть восвояси? И чем Алёнку захватила история того парня, сочинённая буквально на коленке? Неужели она и в самом деле готова поверить? На перемене Юра снова откроет ноутбук и задаст пару вопросов подмигивающей строчке поисковика. Шансы, что она окажется более осведомленной, чем дедуля Семёна невелики, но всё же...
Найти блог оказалось так же непросто, как научиться печатать с закрытыми глазами. После двадцати минут поисков Юра, с досадой поглядев на потолок, попробовал набрать фразу "выдумка оседает в умах людей куда лучше реальности". "Гугл" показал ему фотографии тропинки, бегущей через лес, нескольких голубей, купающихся в грязной луже, причём у одного отсутствовала половина клюва. Он вспомнил, как жена когда-то гадала по картинкам в интернете. Принцип этой игры оставался для Хоря загадкой, но память сохранила, как внимательно она изучала результат, как отбирала три изображения и сохраняла их в особенную папку. Во всём этом процессе была какая-то мистика. Картинки большей частью казались безобидными, но Алёну они приводили в такое волнение, будто из звёзд на небе вдруг сложилось её имя.
"Возможно, ей просто не хватает больших доисторических рыбин в потоках мутной воды, по которой плывёт наше каноэ, - рассеяно думал он. - А может, жена и вправду водит близкое знакомство с обитателями какого-нибудь тайного мира".
Так или иначе, в Кунгельве не было ничего удивительного. Только усталость. Власти пытались привлечь новых жителей обещанием тихой и беззаботной старости с природой (Юрий разыскал сканы брошюр, и там было написано: "Наше озеро самое чистое среди всех, находящихся в городской черте"; брошюры были датированы концом прошлого века), но строения на фотографиях выглядели головоломками, над которыми чахли заключённые в камере для привилегированных господ в Кастельхольме. В этих склепах можно было сгнить заживо в ожидании участкового врача или испустить дух, сидя верхом на чемодане и наблюдая старинные часы на перроне. Отличительная черта русских городов-осколков - всеобщая, всепоглощающая мрачность. И Хорь, читая буклет, не верил не единому слову.