Страница 17 из 111
Нужно сказать, что император Александр очень популярен. Как и его отец, император Алексей. Да и как весь царский дом Романовых. Тому есть множество причин, но в случае с Александром во многом благодаря его кажущейся простоте и не чванливости. Он запросто общается с подданными, часто выбираясь в народ вот так, как сегодня.
—Здравствуй Орлов! — сказал Император — решили вот, перекусить у вас.
—Отличный выбор, Государь. Вам понравится. — улыбнулся я. — Изволите в зале, или отдельный кабинет?
—Нет уж, давай в отдельном кабинете. Здравствуйте, господа! Прошу вас, продолжайте, и давайте без чинов.
При появлении монарха, все присутствующие в наполовину заполненном зале встали, и склонили головы в поклоне. Этикет никто не отменял.
—Прошу вас, господа. — я привел их в кабинет. — здесь вам будет удобно.
Император уселся застол. Справа сел Бенкендорф, слева Дантес.
—Присаживайся, — Император указал стул напротив себя. — без тебя справятся?
Я улыбнулся.
—Без меня как раз и справятся. Я только мешать буду.
Вошел камердинер отца, и четыре официанта, быстро накрывшие стол об «пяти хрусталях». Федор лично налил самодержцу воды. Официанты наполнили графу и барону бокалы вином. Я тоже попросил воды.
За столом потекла светская беседа. малознакомых людей. Погода. Ранняя весна. Постановка Мольера в театре. Охота на уток. А балерины? Очень неплох балет у нас. Тут принесли Оливье. Я, поначалу, от нечего делать, и пребывая в футуршоке, научил прислугу делать майонез, и подавать его мне по утрам к омлету. А потом научил и салату Оливье. Отец, камердинер Федор, и мсье Бертиль, наш шеф-повар, оценили мою новацию. Скупо похвалили, и включили в дневное меню. Я сослался на библиотеку и как раз Мольера с его Гаргантьюа.
—Салат Оливье! — провозгласил Федор. — по рецепту Александра Орлова.
—О как, Саша! Ты кулинарией балуешься? — удивился государь. — а почему Оливье?
—Дело в том, Ваше Величество, что много разных французов приехало к нам, после событий во Франции. В большинстве своем, люди никчемные и противные. — я посмотрел в упор на Дантеса и лучезарно улыбнулся. — за одним исключением. Это как раз кулинары. Они те, у кого есть чему учиться, и кому я бы поставил памятник. Так почему бы не придумать салат и не назвать его французским именем?
—А ты с фантазией, Орлов! — улыбнулся Бенкендорф.
—Благодарю вас, граф.
От меня не укрылось, что все трое переглянулись, и Дантес покачал головой. Так вот оно что! Сегодня ночью монарх получил по репе рядом с моим домом. И они приехали посмотреть, не я ли это, не скрытый ли я маг? И в качестве экспертов взят огневик Дантес, электрик(так я называю тех, кого здесь называют энергетами, большая редкость, кстати) Бенкендорф, и воздушник Александр. Только фигушки. Как я понял, эльфийская магия строится подругому принципу. Она не таскается с собой в виде источника, что внутри. А черпается извне. Что делает мага практически всемогущим, и ограниченным только своим интеллектом, и упорством. Но и того, что есть в моей памяти, хватит, что бы ничего не опасаться. Ну и, сторонний наблюдатель увидит то же, что и раньше. Слабый медицинский маг. Хотя, я подрос, по сравнению со школьником. Но не критично.
Тем временем подали Вишисуаз, и разговор прервался. Бггг… кажется император до сих пор голодный. Потом опять строем зашли официанты. По незримой команде Федора синхронно поставили перед каждым по тарелке. Подали тимбаль из творога и икры нерки с креветками и молодым шнит-луком. Спустя немного обновили приборы, и вошли с блюдами, накрытыми сферическими серебряными крышками. Повинуясь неслышным командам синхронно поставили, и одновременно открыли. Ягненок соте.
Император поднял бокал с красным.
—Я хочу выпить твое здоровье, Александр! Мне доложили, что ты принял присягу, и намерен окончить университет.
—Да, Ваше Величество.
—Может, передумаешь? И пойдешь в Военно-Магическую?
—У меня вызывает сомнение добросовестность и непредвзятость преподавателей там, Государь.
—Не слишком ли ты много себе позволяешь, молодой человек? — открыл рот Дантес.
—Вы считаете, барон? Ну так вызовите меня. Я, как человек робкий, побоюсь, что общество обвинит меня в трусости, и поставлю условием только контактный бой. Никаких перестрелок из-за горизонта.
—Прекратить! — Александр хлопнул ладонью по столу. Бенкендорф отвернулся. Что то его рассмешило. — ты, Орлов, в арестантские роты захотел? Я тебе мигом устрою.
—Не наговаривайте на себя, Государь- засмеялся я. — не ваш стиль. За одни разговоры, выпускнику Лицея — арестантские роты? Это же все равно, что бить тараканов астролябией!
—Я смотрю, ты дерзок, Орлов. — наконец то высказался Бенкендорф. — только мнится мне, ты что то имеешь ввиду.
—Конечно, Александр Христофорович.
Я подумал, что вполне удобный случай. Все равно я, так или иначе, собирался просить аудиенции. Правда, после разговора с отцом. Но он не обидится. Поэтому вышел из-за стола и встал на правое колено.
— Князь! — сказал я обращаясь к Императору старинной формулой обращения при приеме на личную службу — смиренно кладу к твоим ногам шпагу, и жизнь мою…
Император встал и с одобрением смотрел на меня, пока я произносил всю формулу присяги.
—… И прошу, дозволь мне, на своем корабле отплыть искать счастья в морях, во славу твою и Отечества.
Стандартная концовка гласит- «… принять в свою дружину и володеть по своему разумению.» Но допускаются изменения в тексте. Как у Кузьмы Минина, к примеру. Который сказал — и трудится во благо твое и Родины. Но император был — ладно удивлен, он растерялся. Эге. Кажется, я поломал своим выступлением какой-то план. Его Величество. явно не знал, как поступить. И лишь уловив едва заметное пожатие плеча Бенкендорфа, он сказал:
—Встань, Александр Орлов. Я принимаю твою службу, и разрешаю тебе снарядить корабль, и отправится вморя.