Каструм Альбум

Хаким мрачно смотрел на дверь, что захлопнулась за Хуаном, и так же молча смотрел, как его темная полуподвальная таверна наполняется призрачным светом. Он видел его уже и списал на усталость, а что было потом, знает весь город. Новая история?

Пусть идет своим чередом, нет власти над дьявольским замыслом.

Хуан направился обратно к замку. Временно он жил там, возглавляя отряд охраны. Апрель раскрасил город в цвета радости. Утихли холодные зимние ветры, воздух плыл теплыми волнами. Заметив следующую за ним тень, он ускорил шаг, затем развернулся, резко выхватив меч из ножен, и приставил его к горлу изумленно глядящей на него Марии. Мгновение он смотрел на нее, но затем резко выдохнул и опустил меч, прикрикнул:

– Я мог тебя прирезать! Зачем ты шла за мной? Что тебе нужно?

Мария, сглотнув от испуга, облизала губы, сделала глубокий вдох, но так и не смогла ответить. Затем все-таки набралась смелости и сказала:

– Возьми меня с собой в крепость, пожалуйста.

Он долго изучающе смотрел ей в лицо, неожиданно для самого себя прижав ладонь к ее щеке, и сказал:

– Стук твоего сердца лишает меня покоя. Я не допущу тебя в крепость ни при каких обстоятельствах. Скорее всего, будет очень жесткая битва. Многие погибнут, и я не хочу, чтобы среди них была ты. Понимаешь? Пойдем, я провожу тебя домой. И… подумай об этом.

Словно очнувшись, он отнял руку от ее лица. Мария чувствовала, как горит кожа от его прикосновения, мысли путались, но при этом наступило совершенно ясное понимание: во-первых, она всем сердцем любит этого благородного человека, и во-вторых, она сделает всё возможное, чтобы быть рядом.

Покорно опустив голову, она первая сделала шаг в сторону своего дома. Полуденное солнце светило в поникшие спины. Каждому из них было о чём подумать.

– Хуан, скажи мне, если многие могут погибнуть, разве последние дни не самые важные для человека? – спросила Мария.

– Знаешь, никогда нельзя сказать, последний это твой день или нет. Делай что должен, и будь что будет.

– Согласна, – сказала Мария, – но мне хотелось бы, чтобы ты остался жив. Да, да, было бы интересно посмотреть, что будет дальше, но я всем сердцем не хочу, чтобы кто-нибудь погиб.

– Аликанте присягал на верность короне, славно служил Альфонсо X Мудрому. Наш король всегда любил Аликанте. Здесь после стольких дней ожидания его молодая жена Виоланта понесла и родила прекрасную девочку. Добрый, плодородный край, хоть и засушливый. После изгнания мавров прошло 48 лет. Арагон всегда хотел власти над этой землей. Порт, вкусное вино и добротная крепость – идеальное место. Так что я бы не надеялся, что Николас Перес и Хайме Арагонский договорятся. Будет пролита кровь. Так что… Мария, – Хуан остановился и, взяв девушку за плечи, слегка тряхнул, – оставайся с отцом дома, даже если нас всех убьют и пронесут мимо вашего крыльца. И когда это произойдет, первое, что ты должна знать, – это то, что мы с тобой не знакомы. Поняла?

Губы Марии предательски задрожали. Он почти крикнул, с нажимом, врезаясь в ее взгляд своими серыми вихрями-глазами.

– Я тебя спрашиваю, Мария, ты поняла?

Неслышно в ответ:

– Поняла.

Внезапно Хуан почувствовал странное раздражение. От духоты наступившего дня, от навалившихся сомнений, от желания защищать эту плохо воспитанную девочку, от усталости, от мыслей, бегущих по кругу. Подойдя к высокому забору, покрытому сверху черепицей, они остановились.

– Иди первая, я зайду чуть позже. Мне надо сказать кое-что твоему отцу.

Мария стояла не шелохнувшись.

– Да что ж такое! – уже крикнул Хуан и первым вошел во двор. Помедлив, Мария вошла следом и как ни в чём не бывало прошла мимо разговаривающих мужчин.

– Привет, отец, – сказала она, входя в дом.

О чем беседовали ее отец и Хуан, слышно не было, но после разговора у отца залегли глубокие тени на лице. Он еще долго стоял, глядя в одну точку невидящим взором, а затем ушел в кузницу, и до вечера были слышны удары молота о наковальню.

Хуан же, вернувшись в крепость, добрался до одной из отведенных ему комнат и повалился спать. Сколько он проспал, неизвестно, но когда очнулся, полная луна освещала каменный пол комнаты, и он понял, что зверски голоден. Странно, что его никто не разбудил. Он вышел на улицу и спустился вниз к главной площади крепости.

Ворота в зал знамен были открыты. За длинным деревянным столом в самом дальнем углу сидел Николас Перес и, судя по всему, «размышлял» над большим кувшином вина. Услышав шаги, он поднял голову и махнул рукой, приглашая Хуана. Дважды звать не пришлось – Хуан любил и уважал своего командира. Высокого роста, широкоплечий, прекрасно образованный, знающий военное дело получше многих – вот что из себя представлял губернатор Аликанте Николас Перес. Мудрый и строгий начальник, верный друг своим подчиненным.

– Голоден?

– Да.

Мэр хлопнул по столу ладонью, и из-за угла выскочил мальчишка-слуга.

– Принеси еды, да побольше.

Мальчишка, кивнув, опрометью бросился на кухню.

Николас налил в бокал вино, протянул его Хуану. Поискав взглядом второй бокал, не нашел и отхлебнул из бутылки. Хуан пригубил вино.

– Лучшее в этом крае. Непревзойденное, – мечтательно закрыл глаза Хуан.

– Аликантино, его узнаю всегда, – подтвердил Николас, внимательно разглядывая лицо своего лучшего воина.

– Да…

– Ты отдохнул? – Николас вывел из задумчивости Хуана.

Он выпрямил спину и четко ответил:

– Выспался.

– Хорошо.

Они еще немного помолчали.

– Арагонский король в двух днях пути от нас, – Хуан решил первым начать разговор о том, что беспокоило сейчас всех.

– Я знаю, – угрюмо ответил губернатор и добавил: – Ключи от города я им не отдам.

– Что слышно из Кастильи? – спросил Хуан.

– Оба гонца пропали. На дорогах сплошь засады. Мы временно предоставлены сами себе.

– Мой господин, мы будем стоять насмерть.

– Не надо громких слов. Что делать с мирным населением? У Хайме II дисциплинированные ребята и велики числом, но ума с ладошку. Я уже имел с ними дело. Они сожгут дома при подходе к крепости и убьют большую часть простых жителей. Если займут город, то постараются заселить оставшиеся дома своими людьми, которых пригонят издалека.

– Но тогда выходит, что…

– Говори, что замялся?

– Дочь кузнеца была права… Она ввалилась сегодня утром к Хакиму, требовала взять женщин в крепость.

– И что могут сделать женщины?

– Ну, вроде они хотели из своих волос сделать бороды и стоять на крепостной стене, как лучники.

– Интересно… Я слышал о таком, в Хавее лет пять назад подобное сработало.

– И что? Они же погибнут.

– Они могут в итоге сдаться, а оставшись в своих домах, точно погибнут.

– Черт!

Хуана обуял гнев. В этот момент мальчик-слуга, сгибаясь под тяжестью корзины с провизией, вошел в зал.

Искоса поглядывая на взрослых, он выложил на стол большое блюдо, а затем на него хумус, мясо, запеченное на углях, но уже остывшее, кусок свежего овечьего сыра, томаты, краюху хлеба.

Легким кивком Николас выпроводил мальчишку. Хуан достал из-за пояса нож и принялся за еду.

– Ешь, созывай воинов, идите с рассветом в дома. Жители должны взять запас еды и воды, кто сколько сможет, и до заката следующего дня прибыть в крепость. Далее я прикажу поднять мост. На этом всё. Мы готовимся к осаде, может, к быстрому поражению, или произойдет чудо и Хайме вспомнит, что забыл закрыть дверь своего замка в Арагоне и вернется домой.

Николас посмотрел на Хуана тяжелым взглядом и продолжил:

– Пообещай мне. Дай слово, поклянись самым дорогим.

Хуан кивнул в ответ. Николас приблизил свое лицо так близко к лицу Хуана, что было слышно, как стучит сердце мэра.

– Поклянись!

– Да. Я клянусь.

– Не стоит заканчивать свой путь трагично. Если всё сложится против нас, а, скорее всего, так и будет, присягните новому королю. Не жертвуйте мирным населением и городом. Я не смогу этого сделать. Моя жизнь принадлежит не мне. Будучи мэром, защитником города, я выполняю приказ, данный короне Кастильи де ла Манча. Если отступлю, то всё равно заслужу смерть. Грядет последняя битва, и я к ней готов. Но одного не знает Арагон: защищать свой город я буду и после смерти.