Страница 9 из 19
– Что? – грозно спросил майор.
– Тремя этажами ниже в стене торчит арматура, примерно наполовину… воткнутая…
– И что?
– На стене остался кровавый след. Кого-то там пригвоздили к стене.
– А почему ты решил, что пригвоздили? – американец заинтересовался.
– След показывает, что арматура вошла в неё, и свежие трещины тому подтверждение. Вам лучше самим увидеть, – полковник сделал приглашающий жест идти за ним.
Они спустились до самого зала и дружно уставились на кровавый след на стене.
– И вправду, пригвоздили, – согласился американец.
– Возле окна тоже был след крови, но другого человека. Они, видимо, что-то не поделили, и вот что из этого вышло. Один ранил другого, зато другой пригвоздил обидчика к стене. Самое интересное то, что пригвождённый смог выбраться и пойти в погоню за обидчиком, – заключил довольно Кметов.
– Это что у нас получается? Сверхлюди? – потупил майор.
– Может, под наркотиками были или ещё чего, – предложил Кроу. – В практике встречалось подобное.
– Можно? – спросил запыхавшийся солдат, только что вошедший в зал.
– Что у тебя? – спросил майор.
– Мы очертили контуры, предполагаемые пути отхода. Так вот. На север им идти смысла не было. Двести километров по бездорожью они не выдержат. К тому же климат их сломит до смерти. На запад – шестьсот километров также по бездорожью. На юг – четыреста и на восток – сто километров, – солдат очертил некую местность пальцем. – Это маленькая деревня. Население около двухсот человек. От этой деревни есть, конечно, одна дорога до ближайшего города. Если они пешком, то можно их перехватить там. В этой деревне.
– А вы время даром не теряли, – улыбнулся первый раз за день майор и скомандовал. – По вертушкам!
***
– Где тебя черти носят? – с порога спросила седая женщина сразу, едва девочка с зеленными глазами появилась во дворе.
– Я… Там… Я ходила по ягоды, – солгала она и пыталась не покраснеть. И ей это удалось.
Она не могла рассказать своей родной матери, что наблюдала за голым парнем в лесу. И что на неё напал огромный белый волк, которого так она и не узнала, кто убил его и спас ей жизнь. Матери хоть и было только сорок годков, но выглядела на шестьдесят. Она сильно волновалась за свою дочку. И оберегала, как могла. Но в расчёт не входила материнская любовь…
– Каша стынет, – грозно сказала женщина, – быстро в дом.
Без лишних слов девочка вошла в дом.
Деревянный дом одноэтажного типа был построен полностью из дерева. Схоже с избами в начале одиннадцатых веков. В принципе все дома были почти одинаковы. Они различались только крышами и затворами окон. Таких домов около тридцати, что и составляло всю деревню. Кривые и неровные дороги огибали дома и сводили в единую середину. Позже там был построен рынок. Как и на древней Руси, в этой деревне занимались животноводством, собиранием плодов и земледелием. В основном земледелие было немного иное. У каждого хозяина дома был небольшой огород соток в десять, а то доходило и больше. Выращивали всё, что можно было: картошку, огурцы, помидоры, баклажаны и т.п. Жители деревни контактировали с цивилизацией. Один раз в месяц мужики выезжали в город и закупали некоторые продукты, которые никак невозможно вырастить или добыть в деревне и вокруг неё.
Зимой дело обстояло совсем по-другому. Из-за сильных морозов и снегопадов им приходилось ждать весны, не покидая деревню. Но в деревне была и иная возможность заработка.
– Я заметила, что ты что-то положила в сарай. Что там? – мама внимательно посмотрела на дочку и улыбнулась.
– Шкура белого волка, – честно ответила она.
– Врать не научилась, – женщина дала пощёчину дочке. – Никогда не ври мне…
– Я говорю правду, мама, что там шкура белого волка, – заплакала девочка.
– Отец придёт и всыплет тебе по самые «не хочу». Вот только придёт он. И ты забудешь, что значит врать родной матери…
– Мама, я правду говорю, – девочка упала к коленям матери, обняла ноги и, всхлипывая, не отпускала их.
– Пошли, проверим, – неожиданно подобрела мать.
Обошли дом и по уплотнённой песком тропинке прошли в сарай. Тяжёлые деревянные двери мать отворила с большим усердием. Скрип невольно прошёл по ушам. Деревянный сарай, свыше четырёх метров в высоту, казался немного огромнее, чем был на самом деле. Крыша формой треугольника смотрелась могучей. А на самом краю, на самом высоком месте крепился металлический петушок. Он определял сторону и скорость ветра. Открыв дверь наполовину, мать сунула голову и пыталась смотреть в темноту. Не увидела ничего. Она открыла дверь полностью. Две коровы и лошадь с интересом смотрели на них и следили за каждым движением. Вороная кобыла фыркнула и заржала. У девочки мурашки прошлись по телу.
В свободном стойле через ограждение распахнулась белая шкура. Мать подошла и внимательно осмотрела:
– Белый волк, говоришь?
– Да, мама. Самый настоящий. Я клянусь.
– Вижу, вижу. А я тебе не поверила. И как ты его убила? – грозный взгляд лёг на девочку, и ей не удалось от него уйти.
– Волк упал с обрыва, – солгала она. Убедившись, что её теория звучала правдоподобно, она начала закладывать неоспоримую легенду. – Волк гнался за кабаном. Но не увидел края обрыва и не успел затормозить. Кабан убежал, а вот волк оказался в канаве. Я его добила, чтоб не мучился. А шкура всегда пригодится, тем более в такие холодные зимы.
– Теперь слушай, дочка, – грозно посмотрела мать на дочку. – Отец вернётся, и убитого волка припишем ему. Будто, мол, он завалил волка. Чтоб мы могли им гордиться. Тебя кто-нибудь видел со шкурой?
– Нет, мама.
– Тогда оставляем здесь. Разыщи отца. И кашу доешь. Ты сегодня заслужила.
* * *
Холодную осеннюю тишину прервал весёлый детский голос. Мальчишка десяти лет в ярко-красной рубашке заливался смехом после каждой произнесённой им же частушки. Баян играл вовсю. На рынок начал подтягиваться весь остальной люд. Женщины в сарафанах кружились вокруг круга. В центре круга стоял таз, наполненный до краёв разными сладостями. Напевали они разные русские народные песни. Мужики подхватили женщин под локоть и вели танцевать парные танцы. Отплясывая среди белого дня, народ веселился.
Сегодня в эту деревню должны были приехать гости. Жители деревни называли их «Господин». Обычно они приезжали в ноябре и в мае месяце. Три внедорожника и четыре грузовых «ЗИЛа» заезжали на рынок. Эти господа привозили им продовольствия, оружие для охоты и по заказу высоких рангом жителей деревни. А взамен они просили всего лишь одно. Человеческий труд. Труд имел свои рамки, за которые он не выходил. В него заключались следующие малые правила: девочки от десяти до двадцати лет и мальчики от восьми до четырнадцати лет. Также господа привозили им малых детей, которые требовались для воспитания. Эту деревню они использовали как инкубатор уже добрых двадцать лет.
Три чёрных внедорожника въехали через главные ворота и остановились возле рынка. Два грузовика остановились за воротами. Водители этих грузовиков вышли и спокойно закурили, оперевшись о столб, и начали мирно беседовать. Из внедорожников вышли по два человек. Пять крепких телосложением мужчин и одна беловолосая девушка. Мужчины были одеты просто. Шапка-ушанка, коричневое пальто, черные брюки и сапоги. Под пальто скрывались два пистолета 9 миллиметрового Макарова. Бронежилет сидел на них в пору и не давал никаких признаков того, что он надет на голое тело.
Девушка выделялась своей белой шубой из норки. Ярко-выраженные зеленные глаза горели. Широкая улыбка таила в себе злобу, но выражала радость и веселье. Длинные светлые волосы переплетались в две косы. Белые сапоги до колен на каблуке делали её страстной и желанной. Ей было двадцать. Но она уже могла контролировать огромную корпорацию. Что иногда и ненавидели её сотрудники, но уважать было за многое.