Страница 19 из 19
Затем парторг задвинул речь по бумажке минут на десять. Пришлось толкать чуть ли не захрапевшего рядышком Шувалова. Коротков в конце обрадовал игроков основы, что призовые пять тысяч можно получить в кассе. Народ возбудился, новички с восхищением поглядывали на «миллионщиков»…
Пока стояли в кассе, Бобров с Виноградовым намылились отметить премию. Шувалов присоединился без разговоров. Трио вопросительно уставилось на меня. Делать нечего, соглашаюсь.
Вот ругаю Колобка за дурь совершаемую под алкогольными парАми… А сам?
Добираемся в «генеральский дом» на Соколе. Сева живёт на четвёртом этаже в квартире восемь. Это он мне говорит на случай, если я забыл, и вручает мне список продуктов, что нужно купить в местном магазине. Шувалов направляется за спиртным, а хозяин с Виноградовым идут чистить картошку, чтобы успеть её поставить на плиту к нашему приходу.
Захожу в магазин. А ничего себе ассортимент. А, ну да, дом то не простой. Здесь и Булганин-старший живёт. А вот и он… Лёгок на помине. Заходит, здоровается, многие в очереди кивают ему, здороваются, как и я. Складываю продукты в припасённую в планшетке авоську. Николай Александрович на мой очередной кивок почтения бросает:
— Подожди меня у входа.
Жду минут пять. Жарища. Тут выходит маршал в своей домашней одежде больше похожий на управдома. Кивает мне на скамейку в тени акации. Садимся. Я с удивлением замечаю, что никого из охраны рядом нет. Неужто совсем народа не боятся? Булганин же по своему расценил мои озирания и спросил:
— Ты кого-то ждёшь? Торопишься?
— Нет. Мы у Боброва медали будем обмывать… А у Вас ко мне дело?
— Ну… Можно и так сказать, — покрутив бородкой выдаёт член Политбюро и продолжает, — У меня скоро день рождения. Придут друзья, товарищи, а сын хочет перед отъездом в командировку своих друзей собрать… Жена, Елена Михайловна, предложила совместить так сказать… Мне это не очень нравится, но… Жене на вечере в телецентре ваша Даша понравилась. Как по мне так слишком она резкА… Да и двоих собирается усыновлять. Явно с головой что-то… но, я не об этом. Лёва за последние пару месяцев сильно изменился… В лучшую сторону. Возможно, вы подействовали, возможно, подруга эта… Спасибо, Юрий. Если нужна будет помощь или совет — обращайтесь…
— А войну… войну в Корее можно остановить? — Ни с того, ни с сего брякаю я.
Булганин аж брови вздыбил.
— Зачем эта война. Нужно сесть и договориться… У меня Настя… Настя Ким туда уехала.
— А-а… — понимающе тянет маршал, — А я то думал второй раз ооновский вождь Трюгве Ли в Москву приехал. Он, знаешь ли неделю назад здесь тоже просил сесть всем за стол переговоров. Но, песня южных спета. Американскую дивизию уже разгромили. Ещё пара месяцев и Корея будет народно-демократической полностью… По крайней мере так и Ким Ир Сен и наши советники говорят. А твоя Настя где служит? Сеул? Пятнадцатая дивизия? Так этож уже считай глубокий тыл. Не волнуйся. Увидишь ещё свою зазнобу… На вечер 11-го приходи. Уж больно ты закавыристые темы поднимаешь…
Булганин, кивнув, зашагал к своему подъезду. А из окна четвёртого этажа выглянул Виноградов и, увидев меня, пробасил:
— Картофан стынет! Трубы горят! Юрок, ты там не всё ещё схомячил?
Захожу. Шувалов помогает Севе повесить на стену картину.
— Вот репродукцию из типографии подарили. За поляков, так сказать… — Бобров отходит, смотрит, наклоня голову, и чуть поправляет картину.
Приглядываюсь. Ба! А Хрущёва то — нет! Вот так вот представители интеллигенции обладали порой поразительным нюхом на ближайшие изменения в курсе партии и в раскладах подковёрной борьбы.
— Ну, ты, что там застыл? — властно зовёт Виноградов, — Себя что ли ищешь?
Загоготали. Взяли налитые гранёные рюмки. Бобров встал, и посмотрев на картину, задвинул:
— Мы — русские (покосился на меня)… Мы — русские, долго запрягаем, но быстро едем. Страна на подъёме и мы вместе с ней. Посмотрел я на молодых, что пришли… С такими — победим!
— Вот это, блин, наш ответ Чемберлену! — восхитился Виноградов, — Прям, как на торжественном вечере в честь нашей победы…
— За победу! — заорал весёлый Шувалов.
— За победу! — заорал во мне весёлый Харий.
Наливая, как самый молодой, по второму кругу, я заметил:
— Мы — русские, очень умный и талантливый народ. Особенно евреи…
Проржавшись, выпили за здоровье Боброва, пожелав ему встретить в Бразилии знойную мулатку. Это Витёк, в своём репертуаре. Потом про футбол потрындели, про предстоящий выезд в Киев.
— Мне про их стадион рассказывали… — закусив, начинает Сева, — после революции он был «Красным стадионом имени Льва Троцкого», потом имени Косиора. (Виноградов разводит руки, типа не надо про это). В войну на нём немцы с хохлами игры проводили. А сейчас вот он имени Никиты Хрущёва…
— Да… Не везёт стадиону с именами, — вворачивает Витёк, — А правда, что Киев третий по населению после Москвы и Ленинграда?
Как недавно побывавший в третьем городе страны я авторитетно заявил, что третий — Горький. Бобров оценивший на выезде Ташкент, был за призовое место этого города. Виноградов, распалясь, утверждал что либо Баку, где у него тётка, либо Куйбышев, где тётки нет. Закуривший у окна Шувалов бросил тему:
— А давайте про лётчиков… Говорят, что на Дальний Восток и в Китай несколько авиакорпусов уехало. Правда? (смотрит на меня).
— Это секретная информация, товарищи офицеры, — говорю очень громко с нажимом.
Компания замолкает в недоумении, а затем взрывается от смеха.
— Скоро «южным» кабздец, — утверждает Виноградов, — У меня сосед в МИДе работает. Сводки из Кореи каждый день по отделам разносит. Подробности не говорит, а в целом — бегут их войска от наших танков. Так и американцев окружили… Южные дёрнули, а те ждали приказа… Говорят даже генерала в плен взяли…
Бобров, вспоминая курсантскую молодость, предполагает:
Конец ознакомительного фрагмента.