Страница 93 из 107
Глава 19
Медленно открываю глаза, борясь со слабостью в теле. Хоть я и нуждаюсь во сне гораздо меньше обычных людей, стресс последних дней все-таки дает о себе знать. Вижу, что рядом, плотно прижавшись и закинув на меня свою ногу, лежит Ольга. Ее глаза с тревогой бегают по моему усталому лицу. На автомате улыбаюсь ей и нежно чмокаю в носик. Рука привычно скользит по желанному телу… Но нет, надо оставить все пошлые мысли! Для этого есть ночь, а что несет мне день — пока не ясно. Хотя, формально-то уже вечер, можно и… Уговариваю себя: нет, возьми себя в руки! Черт, да не Ольгу возьми, а себя!!!.. Сам не заметил, как жадно прильнул к ее горячим губам. Стоп, стоп, еще немного — и крышу у меня снесет точно! А у Оли, похоже, уже снесло, вон, шаловливая ручка пытается залезть ко мне в штаны… Пора это прекращать!
—Не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, но — давай не сейчас, — выдыхаю я, еле-еле оторвавшись от ее губ.
Улыбнувшись, она с кошачьей грацией выскользнула из моих объятий.
—Приводи себя в порядок, мы ждем тебя внизу, — на ходу поправляя одежду, Ольга вышла из комнаты. А я, сделав пару глубоких вздохов и собрав мысли в кучу, отправился в душ.
Холодная вода бодрит и настраивает на нужный лад. Раз все собрались, значит, намечается второй раунд переговоров. Но на этот раз он пойдет по моему сценарию, нравится им это или нет. Уже нещадно ругаю себя за минутную слабость с Ольгой. Нет, сегодня я буду жестить по максимуму, и раз и навсегда отучу их обсуждать мои решения и попусту сотрясать воздух! Девушки — это прекрасно, но на первое место сейчас все-таки выходят самолеты. А значит: «От винта»!
— Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги, — напевая эту песню вполголоса, я переоделся и спустился вниз.
— Ох тыж, твою мать! — охренел я, забывая о песне, увидев открывшуюся мне картину. На миг в душе шевельнулась осторожная мысль на всякий случай накинуть щиты, потому как если начнут бить, могу и не справиться. А удрать в этот раз вряд ли получится — грамотно обложили, гады, перекрыв все пути отступления.
За столом собрался весь мой многочисленный женский коллектив, во главе стола, на почётном месте восседала Селена, явственно демонстрируя, кто есть кто. В дверях застыл дед, недобро так посматривающий на меня. Тут в мою спину уперлись чьи-то руки, настойчиво подталкивая меня туда, вниз, где была приготовлена горячая встреча… Обернувшись, я увидел ухмылку Аштар.
— Предательница! — громко подумал я, в ответ она закатила глаза и обогнала меня, тут же устроившись рядом с остальными. Бросив страждущий взгляд в окно, я заметил, что там маячила довольная морда Бурана.
— И ты, Брут! Чтоб тебе яблоко гнилое попалось… — мысленно злобно пожелал я ему, тут же услышав издевательское ржание. Но делать было нечего, нужно было воплощать свой план, поэтому я продолжил путь, сохраняя максимально невозмутимый вид, внутренне настраиваясь, наверное, на самый сложный бой в моей жизни — со своей семьей.
С каменным лицом прохожу вперед и сажусь во главе стола. И тут же на мое плечо забирается Рыжик, воинственно топорща хвост и злобно поглядывая на окружающих. Успокаивающе глажу ее по голове, чувствуя, что Красотка очень злится. Если психанет, то удар Громовой белки в небольшом помещении будет страшным. От него не всякий щит защитит.
—Баб Лена, ужин готов? — интересуюсь, не обращая больше ни на кого внимания. И тут же передо мной, а так же перед всеми сидящими за столом, как по мановению ока начинают появляться разнообразные блюда, источающие божественный аромат. Беру нож и ломтик слегка поджаренного хлеба, подтягиваю к себе масленку. Краем глаза замечаю какое-то неуверенное шевеление. Марина и Виттория, примостившиеся с краю стола, подталкивая друг друга, почувствовали мой вопросительный взгляд. Марина тут же виновато отвела взгляд и съежилась, точно желая казаться незаметной. А итальянка решительно вскочила и звенящим от напряжения голосом начала:
—Влад, ты прости, конечно, но всё это… Я готова поддерживать тебя во всём, я готова пустить в ход все связи моей семьи!.. Работая головой, я могу значительно преумножить капитал твоего рода… Но к тому, что произошло — я не готова. Это нерационально — заставлять воевать того, кто создан для иного! Понимаешь?! — она требовательно смотрела на меня, ожидая ответа.
— Понимаю… — кивнул я и перевёл взгляд на Нарышкину. — Ты, как я предполагаю, тоже хочешь что-то мне сказать?
— Это все слишком страшно, Влад… Я не рассчитывала, что буду проходить через такое. Как вспомню эту боль… — Марина вновь отводит глаза, в которых блестят слезы, — Ни связи моего рода, ни мои умения — ничего не помогло мне в том бою! Я… Я почувствовала, что я не создана для такого! Я хорошо разбираюсь в политике, я могу принести пользу…
— Кому-то другому, кто будет более достоин этого, в отличии от меня.
Марина потрясенно смотрела на меня, по её щекам покатились крупные слезы.
—Я никого не держу, — продолжил я, старательно намазывая масло на хлеб. — и не могу гарантировать вам спокойной жизни в уютных кабинетах. Велика вероятность, что и туда могут явиться мои враги, желающие ударить по самому больному — моей семье. И вам вновь придётся отстаивать своё право на жизнь с оружием в руках. И если для вас подобное неприемлемо, то…
Я поднялся со своего места, отложив в сторону надкусанный бутерброд. Затем коротко поклонился.
— Спасибо, что были рядом, и жаль, что я вас разочаровал. Не смею больше вас задерживать.
Снова усевшись, я потянулся к ноздреватому жёлтому сыру, размышляя, пристроить ли лакомый кусочек на хлеб с маслом или есть вприкуску.