Плохой парень (ЛП)

― Что это за наряд?

Она опускает глаза, словно только сейчас вспомнив, что он на ней.

― О, да. Я возвращаюсь к тому моменту времени, когда еще не отправила это школьное электронное письмо. Я думаю, что в психиатрическом мире это называется регрессией.

Склоняю голову набок и жду, когда Сэм встретится со мной взглядом, но она не смотрит.

― Я совершенно не хочу быть сегодня в школе, но, чтобы ты знала, это не имеет большого значения. Нет никакого правила, запрещающего посылать смешные картинки.

Когда она говорит дальше, ее слова сочатся сарказмом.

― О, боже. Я так рада, что нет правила, запрещающего публичное унижение, но, подожди, если нет правила, почему нас вызвали в кабинет директора?

― Тебя не «Вызывают в кабинет директора» как взрослого. Нас вызывают на совещание.

― В любом случае, нам крышка. ― Она поднимает руки вверх, а затем драматично опускает их.

― Он просто хочет встретиться и поговорить о письме.

― И сказать, что мы уволены.

― Скорее всего, он просто заставит нас подписать какое-нибудь кадровое заявление, касающееся отношений.

― Отношения? Я пятнадцатилетняя Сэм. Мы еще не встречались. А теперь, пожалуйста, уходи, чтобы я могла вернуться к просмотру TRL. Потом идет MTV Cribs, и я не хочу его пропустить.

Хорошо, я позволю ей сделать это. У нее был тяжелый день. Поворачиваюсь и начинаю шарить по ее столу. Я хочу заглянуть в каждый ящик, открыть каждую книгу. В ее столе я нахожу фиолетовый Game Boy (прим. пер.: линейка портативных игровых устройств, разработанная и производившаяся Nintendo), диск Blink 182 и рукописный список Myspace Top 8. Имена вычеркнуты, а ниже добавлены новые. Интересно, куда бы я упал?

― На что ты смотришь?

― Ничего такого.

Сэм стонет и встает с кровати, слишком любопытная. Моя уловка сработала. Она подходит и встает рядом со мной, пытаясь закрыть ящик. Я ей не позволяю. Вместо этого достаю потертую книжку в мягкой обложке с оторванной обложкой.

― Что это?

― НИЧЕГО! ЙЕН, ОТДАЙ МНЕ ЭТО!

Ее чрезмерная реакция гарантирует, что я не верну его ей в ближайшее время. Я крепко сжимаю ее руку, чтобы она не могла дотянуться до меня, а потом читаю корешок.

― Спрятанные сокровища Пиратов.

О, это слишком хорошо.

― Подростку Сэм нравилось читать любовные романы?

― Йен, давай.

― Дай мне только прочитать одну страницу.

С рычанием она прокрадывается под мою руку, вырывает книгу из моих рук и швыряет ее через всю комнату. Книга шлепается о стену и падает на пол. У меня отвисла челюсть. Сэм тяжело дышит. Через мгновение она поправляет шляпу и одергивает форменный топ.

― Моя мама не разрешала мне читать ничего, кроме куриного супа для подростковой души. Мне пришлось украсть эту книгу у моего друга только для того, чтобы... ну, знаешь, посмотреть, о чем она.

Я веду себя так, будто верю ей.

― О, так ты взяла его только из любопытства? Потому что корешок выглядел довольно изношенным.

Сэм стонет.

― Послушай, да, я читаю эту книгу постоянно. В наши дни у подростков есть Kindles и высокоскоростной интернет, а у меня было ПИРАТСКОЕ СОКРОВИЩЕ, так что оставь меня в покое.

Я хватаю ее за бедра и сажаю к себе на колени. Ее древний деревянный письменный стул протестующе стонет. В любой момент наш общий вес окажется слишком большим, и мы рухнем на пол. Сэм пытается вырваться, но я слишком крепко держу ее. Когда она, наконец, сдается и устраивается на мне, я протягиваю руку и срываю с нее шляпу. Вещь падает на пол, и я провожу большим пальцем по сердитой красной линии, которая осталась отпечатком на ее лбу. Ее голубые глаза встречаются с моими, и это первый раз, когда у нее хватает смелости выдержать мой взгляд. Я никогда не видел ее такой подавленной. Мои брови складываются в грустную, сердитую морщинку.

― Прости за сегодняшний день.

Сэм закрывает глаза и выпячивает нижнюю губу.

― Нет. Боже, это я все испортила. Я должна извиниться перед тобой.

Она поднимает глаза к потолку, и я вижу, как в них собираются слезы. Сэм изо всех сил пытается удержать их от падения, когда мои руки сжимают ее талию. Мой большой палец едва скользит под ее рубашку, и ее мягкая кожа чувствует себя так хорошо, что я погружаю всю свою руку под материал, а затем двигаю ее вокруг, чтобы обнять ее спину. Это не очень сильный контакт, но мое сердце колотится в груди, когда она так близко. Я смотрю, как слеза, наконец, вырывается на свободу, а затем Сэм наклоняется вперед и кладет голову мне на плечо. Ее колени подогнулись, и теперь она как мячик у меня на коленях. Я притягиваю ее еще ближе. И думаю, если бы моя рубашка была более эластичной, Сэм бы попыталась зарыться под нее и спрятаться там навсегда.

― Это глупо. Я не просто плачу о том, что произошло сегодня. В последнее время многое изменилось, и я не в состоянии справиться с этим. Это уже слишком.

Я уже знаю это. Сэм ― существо привычки, а это значит, что последние несколько дней были для нее вдвойне тяжелыми.

― Как я могу помочь?

Ее голова качается взад-вперед на моем плече, когда она качает головой.

― Ты не можешь, но, по крайней мере, хорошо пахнешь.

Я улыбаюсь и вспоминаю кое-что.

― Парень из фройо сказал, что ты принимаешь наркотики или что-то в этом роде.

Она тихо хихикает, но не поднимает свою голову.

― Нет, меня тошнило. Не волнуйся, я почистила зубы, когда пришла сюда.

― Почему тебя вырвало? ― Я хмурюсь.

― Я получила письмо от Пруитта, и меня тошнило при мысли о том, что может с нами случиться.

Черт.

― Тогда перестань волноваться. Все будет хорошо.

― Я тебе не верю. Завтра я заболею.

― Ну, я иду на собрание. И пойму, если ты захочешь остаться здесь и продолжать заниматься тем, чем занимаешься.

― Регрессия, помнишь?

― Ты сильнее этого, Сэм. Электронное письмо не так уж ужасно.

Она стонет.

― На самом деле, когда у тебя будет такая возможность, ты должен проверить цепочку. Ты можешь быть приятно удивлен тем, что там найдешь.

Я чувствую, как стул слегка проваливается. Дерево скрипит и дрожит. В одну секунду Сэм прижимается ко мне на коленях, а в следующую мы растягиваемся на полу. Одна из ножек стула врезается мне в поясницу, и я морщусь от боли. Если бы я был английским ботаником, а не научным ботаником, то понял бы, что эта картина ― подходящая метафора для нашей нынешней ситуации. Сэм приходится объяснять мне: «Добро пожаловать на самое дно».

Глава 16

Сэм

Йен отвозит меня домой из родительского дома, провожает в квартиру, ждет, пока я приму душ, а потом укладывает в постель.

― Ты хочешь, чтобы я остался? ― спрашивает он, убирая мои волосы со лба, как будто мне четыре года и я больна, и это восхитительно. У меня будут чаще случаться события, меняющие мою жизнь, если это будет означать, что он будет заботиться обо мне вот так.

Конечно, я хочу, чтобы он остался, но если он останется, я собираюсь заняться с ним сексом, и не думаю, что мы должны заниматься сексом в первый раз в тот, же день, когда ПРОИЗОШЕЛ ИНЦИДЕНТ. Зная меня, я бы, наверное, начала набирать местные новости в разгар кульминации.

― Лучше не надо, ― говорю я, наклоняя голову и предлагая ему свой рот, чтобы он мог наклониться и поцеловать меня на ночь. Йен ведет себя кратко и целомудренно, и я скучаю по нему в ту же секунду, как он покидает мою квартиру.

Я думаю, что сейчас сдамся и позвоню ему, потребую, чтобы он немедленно вернулся сюда, но тут я вспоминаю о письме. Йен снова заговорил об этом по дороге домой. Я морщу нос, просто думая об этом, но знаю, что он принимает мои интересы близко к сердцу. Если бы люди смеялись надо мной, он бы украл мой телефон и выбросил его в мусорный контейнер. Если он хочет, чтобы я их прочитала, я, наверное, должна. Итак, устраиваюсь под одеялом и нажимаю приложение электронной почты на своем телефоне, собираясь с духом.