Бит сердца

Паша практически не разбирал дороги, его всего трясло, он сам не помнил, как оказался в машине и смог удрать от мужчин с оружием. Парень постоянно оглядывался назад, боясь, что за ним погонятся, ведь он видел их, видел убитого человека. Но никто за ним не ехал.

Спустя полчаса, он немного сбросил скорость, потому что машину сильно заносило, и, наконец, смог привести в порядок сбившееся дыхание и адски колотящееся сердце. Он ехал, постоянно мысленно возвращаясь к тому моменту, как застрелили Милану… Или ему это показалось… В его памяти четко отпечаталось, как мужчина стреляет, и сразу после этого девушка падает… Но сейчас он начал понимать, что не видел крови, даже не проверил, жива ли она, а подчинился импульсу и бросился спасать свою жизнь! Он резко ударил по тормозам, машину занесло, но она остановилась. Панический страх отступил, и он смог все осмыслить, он похолодел, понимая, что бросил Милану, сбежал! Вернуться… Хотя бы примерно, но он запомнил, где все произошло… Паша медленно развернул автомобиль, при этом его взгляд упал на заднее сидение, там лежали вещи девушки, у него промелькнула мысль, что если она осталась жива, то у нее нет ни денег, ни документов! Он сильнее надавил на педаль газа…

Паша часто смотрел на счетчик километража, примерно за один километр до нужного места, по крайней мере по его подсчетам, он остановил автомобиль, съехал на обочину и постарался припарковать машину как можно глубже в деревьях. Выйдя на улицу, он задумался, а правильно ли он поступает, вернуться туда было более, чем опасно, он знал эту девушку всего три дня, стоит ли ради неё рисковать своей жизнью. Но тут же отбросил эту мысль, он кинул её, забрав машину, лишив любого шанса на спасение, он не способен на такое! И Паша пошел вперед, придерживаясь темноты деревьев, он решил не лезть на рожон и не рисковать, пока не появится реального шанса добраться до Миланы.

Но шел он довольно долго, как ему показалось, километра два, но никого на его пути не было. Конечно, он мог ошибиться с расстоянием, ведь он уезжал, не помня себя от страха. На улице было жутко холодно, и он уже сильно замерз, а когда в очередной раз в голове пронеслась мысль развернуться и идти обратно к машине, он заметил примятый снег. Тогда парень замер на несколько секунд и прислушался, вокруг стояла мертвая тишина. Он прошел еще немного вперед и, кроме истоптанного снега, не увидел ничего… Он точно помнил, что они с девушкой стояли у этого сугроба, но теперь там никого не было, крови тоже не было, он даже на всякий случай, ногой разбросал снег, если кровь решили спрятать, но нет… Паша вышел на дорогу, где лежал убитый человек, вот там было море крови, которую на скорую руку засыпали снегом, но она всё равно была видна.

Не было ни трупов, ни девушки, ни того, кто стрелял и спас Паше жизнь…

Ему стало так погано на душе… Он взрослый мужчина, вполне способный постоять за себя, бросил беззащитную девушку, которая ему успела понравиться, а сейчас либо мертва, либо замерзла, а, возможно, и того хуже, если её забрал тот, кто хотел их убить.

Но тут точно нечего было больше делать, быстрым шагом Паша пошел в обратном направлении к машине…

… Олеся и Саша первыми успели добежать до упавшей машины. От головной боли Милана никак не может сообразить, о чем её спрашивают, она не может двинуться, она держит ладонь своего мужа, и это единственное, о чем она может думать. Его глаза уже некоторое время закрыты, она видит только, как кровь струится по его лицу.

Наверно, она и сама отключилась, но очнулась от ужасного звука и запаха резанного металла. Её начали медленно двигать, и боль пронзила тело. Милана постаралась повернуть голову, но не смогла увидеть Андрея, её вытаскивали из машины, а она не могла выпустить его руку из своей, но чьи‑то пальцы их расцепили, она начала кричать, двигала рукой, пытаясь нащупать рядом его ладонь, но её там уже не было.

Голова жутко раскалывалась, Милана никак не могла открыть глаза, прямо в них бил яркий свет из висящей невдалеке лампы. Но через некоторое время глаза привыкли и, она поняла, что показавшаяся поначалу яркой лампа на самом деле еле светит. Первой мыслью было, что она у себя дома, и надо сказать Андрею, чтобы поменял лампочку, но сразу же истинные воспоминания обожгли её мозг… Андрея давно нет, а она сбежала в другой город, но туда не доехала… Она вспомнила, как шла по лесу с каким‑то мужчиной, вспомнила весь ужас, который снова вернулся. Но она никак не могла вспомнить, где находится и как сюда попала! Перед глазами был темный потолок, посреди которого свисала одна лампочка прямо на проводе, дававшая тусклый свет. Несмотря на сильную головную боль, Милана приподнялась на локтях. Сначала перед глазами стоял туман, она поморгала несколько раз, туман рассеялся, и девушка увидела, что находится в комнате с деревянными стенами. Она сама лежала на старом потрепанном диване и была накрыта таким же старым одеялом. Около противоположной стены стоял темный стол с электрочайником на нем, из другой мебели только твердое кресло перед столом и шкаф у входа. Было крошечное окно над столом, но оно не давало ни света, ни обзора.

Милана ощущала себя пленницей, вспоминая грубый шепот около уха и то, как мужчина не давал ей на себя взглянуть.

Она медленно встала, подошла к двери, но дернув ручку, поняла, что та заперта. Её подозрение о том, что она пленница, подтвердилось. В полу был люк, но крышка тоже не поддалась. Кроме чашки и тарелки на столе и рядом на полке не было посуды. Когда девушка вылезла из – под одеяла, сразу ощутила, как в комнате холодно. В самом дальнем углу стояло какое – то сооружение, напоминавшее печь.

Вдруг за дверью что – то заскрипело, девушка попятилась к дивану и села. В голову приходили жуткие мысли о том, что может с ней сделать мужчина в лесу, эти страшные фантазии были хуже смерти.

Когда мужчина зашел в комнату, на мгновение замер, перехватив направленный на него пристальный испуганный взгляд девушки. Он был такого же высокого роста, как Паша, но более крепкий и широкий в плечах, глаза такого же черного цвета, как волосы; на щеках и подбородке многодневная щетина. Он был в пуховике и высоких зимних ботинках. В руках у него были дрова, которые он бросил рядом с печью.

Потом он снял куртку, высунулся за дверь, куда – то повесил и вернулся. Все это делал молча, а Милана наблюдала за ним, сидя, не шелохнувшись. Когда он встал перед ней, сложив руки на груди, она испугалась еще сильнее, вид был устрашающий, она могла только догадываться, что ему было от неё нужно.

Постояв и посмотрев на нее сверху вниз пару секунд, мужчина снова отвернулся, взял несколько поленьев и засунул их в топку, из – за угла печи достал газету, поджег и кинул к дровам. Потом присел на корточки, убедился, что дрова начали разгораться и закрыл их заслонкой.

– Скоро станет теплее, – вдруг проговорил он, но Милана не поняла, ей он это сказал или себе. А он прошел мимо нее, даже не посмотрев и, сев в кресло, открыл книгу и начал читать.

Милана смотрела на него и не знала, чего ждать… Она боялась двинуться, встать или что‑то спросить. У него было оружие, он выглядел, как маньяк – убийца, а может быть и без «как»… Шли минуты, казалось, что мужчина забыл, что в комнате не один, тогда девушка еле слышно сказала:

– Мне надо в туалет…

Он оторвался от книги и, казалось, не расслышал, но вдруг встал и пошел к двери:

– Пойдем, покажу, – его голос был низким и грубым, как и вся его внешность. Ей было страшно даже подойти к нему ближе, – ну ты идешь?

Девушке показалось, что в его голосе было раздражение, она быстро встала с дивана и пошла за ним. За дверью была еще одна крошечная комната, как предбанник, там висела его куртка и стояла обувь, своей верхней одежды Милана там не увидела. Напротив была еще одна дверь, судя по всему, дверь на улицу, а слева темный коридор, длиной метра два, в конце которого был туалет и умывальник. Вместо унитаза просто дырка в полу с какой‑то деревянной конструкцией над ней.