Страница 21 из 36
Тем временем в специализации сельского хозяйства Литвы произошли большие перемены. Вместо господствовавших отраслей льноводства и зерноводства, стали развиваться скотоводство и молочное животноводство. Эти перемены сопровождались сокращением потребности в рабочей силы.
Хотя в Литве появились предприятия ряда отраслей промышленного производства (пищеобрабатывающая, металлообрабатывающая в Каунасе и кожевенная в Вильнюса), многие из них были на уровне мануфактурного производства. Темпы развития промышленности в Литве были медленнее, чем в остальной России. В 1861 году в промышленности было занято всего 3 тысячи рабочих, а в 1900 году – около 18 тысяч. В результате многие крестьяне покидали Литву в поисках работу. Бывшие литовские крестьяне оседали в городах России (Петербург, Рига, Одесса). Началась массовая эмиграция литовцев в США.
Эстляндия, Лифляндия и Курляндия в XIX веке
Бурные события, которые сотрясали Литву в веке, почти не затронули другие прибалтийские области. Правда, война 1812 года не обошла стороной Курляндию, которая была временно оккупирована наполеоновскими войсками. На первых порах крестьяне рассчитывали получить от французов освобождение от крепостного права. Однако, как и в Литве, оккупанты занялись грабежами и другими бесчинствами. Поэтому крестьянство Курляндии активно помогало русским войскам в борьбе против пришельцев.
Хотя в последующие годы крестьяне Курляндии, Лифляндии и Эстляндии не раз поднимались на борьбу против помещиков, их выступления никогда не перерастали в восстания такого масштаба, какими были восстания в Литве и Польше 1830 – 31 и 1863 – 64 гг.. В свою очередь власти обычно не прибегали к жестоким карательным мерам для подавления волнений, а старались их погасить или предотвратить соответствующими законодательными мерами.
Как и в течение большей части XVIII века, эти губернии, избавленные, наконец, от череды непрерывных войн, продолжали мирно развиваться. Их население уверенно увеличивалось. Так, население Эстонии, которое с середины XVI века до 20-х годов XVIII века не увеличилось, оставаясь на уровне 280 тысяч, достигло к концу XVIII века около 500 тысяч человек, 723 тысяч в 1863 году, 881,5 тысяч в 1881 году и 985,8 тысяч в 1897 году. Также быстро росло и население Латвии.
Прирост населения отражал рост благосостояния населения, чему в немалой степени способствовали крестьянские реформы, которые в Лифляндии и Эстляндии были проведены значительно раньше, чем в Литве и остальной Российской империи. Уже в 1802 году Александр I утвердил принятое эстляндским ландтагом законоположение по крестьянскому вопросу – крестьянский регулятив. По нему за крестьянами закреплялось право собственности на часть их движимого имущества. (Правда, помещики сохранили за собой право переселять крестьян, а порой лишать их земельных участков.) В 1804 году были приняты новые крестьянские законы для Эстляндии и Лифляндии, которые нормировали повинности крестьян в зависимости от количества и качества земли.
Вскоре после завершения Отечественной войны Александр I в 1816 году принял "Положение о эстляндских крестьянах", а в 1819 году "Положение о лифляндских крестьянах". За 40 с лишним лет до отмены крепостного права по всей России, крестьяне Эстляндии и Лифляндии обрели личную свободу. Правда, вся земля оставалась в собственности помещиков и крестьяне могли ее лишь арендовать.
Ликвидация крепостного права способствовала развитию сельского хозяйства. Начался переход к многополью, увеличивались посадки новых культур (картофель и клевер), развивалось скотоводство, винокурение (из картофеля).
Правда, рост товарности помещичьих хозяйств сопровождался усилением эксплуатации крестьян. Как и прежде классовый гнет сопровождался с национальным. В результате этого, как отмечал историк Ниголь Андерзен: "начиная с 1840 года, среди крестьян южной Эстонии происходили брожения, принимавшие форму стремления к православию". В Южной Эстонии до 17% крестьян приняло православие. В 40-х годах в Лифляндии православие приняли 75 тысяч крестьян.
Подлинной целью смены конфессии, считал Н. Андерзен, являлось "наивное… стремление вместе с "немецкой верой" сбросить с себя и зависимость от немецких помещиков". Но помимо чисто символического освобождения от религиозного единства с их вековыми угнетателями, были очевидно и практические цели такой смены веры.
Во-первых, переход в православие облегчал интеграцию эстонцев и латышей в российское общество, их переселение в другие части России. "Эстонцы массово переселяются в Россию, а именно— в Петербург и Псковскую губернию», – констатировал без особого беспокойства по этому поводу видный эстонский просветитель Якоб Хурт, добавляя, что «земля… от этого, надо сказать, не захирела". (Не исключено, что многие из тех, кто затем в 60— 80-е годы XX века переехали в Эстонию из Псковской области и рассматривались как «мигранты», были потомками коренных эстонских крестьян.)
Во-вторых, как отмечали западные историки – выходцы из Прибалтики Р. Мисиунас и Р. Таагепера, "распространение русской православной веры оказалось весьма успешным среди крестьянства в ряде округов, и это явилось противовесом для лютеранской церкви, в которой господствовали немцы. Соревнование между двумя церквами способствовало расширению публикаций на латышском и эстонском". Власти гораздо охотнее поддерживали публикацию православной литературы на этих языках, чем распространение протестантских изданий на немецком.
В-третьих, принятие православия было свидетельством лояльности к существовавшему строю, особенно заметной на фоне бунтарства католиков в Польше и Литве. Характерно, что даже во время волнений крестьяне Лифляндии, в отличие от крестьян Польши и Литвы, не занимались физическим уничтожением полицейских и солдат, а обращались со смиренными посланиями к царю. Так в ходе крестьянских выступлений на юге Эстонии (в Лифляндии) в 1864 году в петициях царю выдвигались предложения об упразднении власти немецких помещиков над местными крестьянами, о свободе передвижения крестьян, о применении в Лифляндии единых законов Российского государства в отношении Эстляндии и Лифляндии, о светском обучении и преподавании русского языка в школах.
Не удивительно, что российское правительство все более благосклонно рассматривало проблемы православных эстонцев, латышей и латгальцев в их противостоянии против помещиков-немцев, придерживавшихся лютеранства, и польских помещиков-католиков в Латгалии. В 1849 году был опубликован временный закон о лифляндских крестьянах, который позволял продажу им земли. Р. Мисиунас и Р. Таагепера, утверждали, что "политика, проводившаяся царским правительством, была направлена прежде всего против местных элит и таким образом невольно способствовала появлению новых крестьянских наций.. Была повернута вспять тенденция, которая господствовала в течение пяти веков".
Новым свидетельством стремления царского правительства покончить с господством немцев в крае стал закон 1866 года о волостном управлении, избавивший крестьян от мелочной опеки со стороны власти баронов. Были осуществлены и реформы в управлении городами, цеховой организации. Политика правительства невольно способствовала ликвидации монопольного положения немцев в городах Прибалтики. Как отмечали Р. Мисиунас и Р. Таагапера, "упразднение принудительного членства в гильдиях среди городских ремесленников позволило эстонским и латвийским крестьянам селиться в городах, где до сих пор господствовали немцы".
Между тем города в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии бурно росли и развивались. С 1863 году по 1897 год городское население в трех прибалтийских губерниях почти утроилось с 209,7 тысяч человек до 605,4 тысяч.
Рост городского населения сопровождался быстрым увеличением промышленных предприятий. В 20-х – 30-х годах XIX века в Эстляндии были основаны крупные фабрики (Нарвская в 1822 г., Хийц-Кярдлаская в 1829 – 31 гг., Синдиская в 1834 г., Тартуская в 1839 г.). В 1857 году в Нарве была основана Кренгольмская мануфактура. Во второй половине века в Таллине возникли крупные машиностроительные заводы (Виганд в 1859 г., Крулль в 1865 г., железнодорожные мастерские в 1870 г., Лаусман в 1881 г..) В Эстляндии появилась цементная промышленность. Таллин превратился в крупный порт России, занявший 4-е место в империи по внешнеторговому обороту. Важным портом по экспорту льна стал Пярну. Прибалтийские порты Прибалтики теперь были связаны с внутренними районами России железнодорожной сетью.